Вступительная заметка Михаила Синельникова, перевод Михаила Синельникова и Александра Медведева
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2008
Кодзати Ахсар Магометович — осетинский поэт, прозаик, гл. редактор литературно-художественного ж. “Мах дуг” (Наша эпоха). Родился в 1937-м. Автор более 20 книг стихов и прозы, переведенных на многие языки.
Синельников Михаил Исакович — поэт, переводчик. Автор книг стихов — “Обломок” (М.,1997), “Под сенью кедра” (М., 2004) и др. Постоянный автор нашего журнала.
Вспоминая молодого Ахсара Кодзати, его тогдашние стихи и пылкие выступления на семинарах Высших литературных курсов, Александр Петрович Межиров говорил о нем с восхищенной улыбкой. Всегда производит впечатление готовность, ложась костьми, ожесточенно сражаться, и — не за себя! На десятилетия повседневным делом Ахсара стала борьба за продление жизни родной словесности и тем самым — за выживание души народа. В давние уже времена народ этот взрастил замечательно одаренную и высоконравственную интеллигенцию, выучившуюся в российских университетах “на медные деньги”. Ахсар остался верен этому наследию и в дни безнадежного распада, духовного опустошения, обмеления. Он — беспокойный, мыслящий, критичный по отношению и к обществу, и к самому себе поэт. Создаваемая им картина мира не идиллична. Многие стихотворения привязаны к мифам нартского эпоса и к осетинской географии, но Кодзати не принадлежит к авторам, которые только клянутся в любви к отеческим горам и воспевают окрестности родного селения. Впрочем, и в этих окрестностях он находит нечто всеобщее, в судьбах земляков — всечеловеческое. Ахсар далек от национального эгоизма. “Тоска по мировой культуре”, которую испытывали наши акмеисты, ему свойственна.
Осетинский стих богат мощью сцепившихся корней и скрежетом индо-арийских согласных, превращающимися в гармонию. Нам это знакомо. Одинаковость систем стихосложения (единственный случай на Кавказе) не облегчает, а осложняет задачу переводчика, который, лишаясь свободы маневра, принуждается к жертвам. Hо в сложившейся ситуации сохранение формы оригинала становится делом чести.
* * *
Снова аквариум дня над горами…
Мелочи рыбной летучее пламя.
Эти березы — как будто купавы…
Встречи влюбленных в тени их кудрявой.
“Джип” из туннеля вышел акулой
И уплывает, грузный и снулый.
Словно мальков полосатые стаи,
Вьются автобусы, перелетая…
Люди, собаки… Песни, гулянье…
Лесть, поцелуи, радость, мельканье…
Вот он, аквариум дня… Весь просвечен,
Солнцем прохвачен, оправдан и вечен.
Край светозарный эпической славы!
Знаешь ты все его свойства и нравы.
Счастье узнал ты и, пусть оно зыбко,
Так же, как все, ты — беспечная рыбка.
Места здесь нет ни насильям, ни кражам…
Что ж так томит наваждением вражьим?
Что-то здесь темное ходит незримо…
Призрак ли, вставший из черного дыма,
Черный ли ворон, черный ли ворог,
Черный ли дьявол, всадник и морок?
Ах, убежать, унести бы не худо
Мне одинокую душу отсюда!
— О, мой Создатель! Неужто найдем
То же и в царствии вечном Твоем?
Призраки
Бессмысленность просто убивает.
Иосиф Бродский
Лишь тени, призраки и получеловеки…
Как странно, что нашлась в природе эта взвесь!
Уколют взглядами и вновь опустят веки…
Что делаешь средь них, как оказался здесь?
Ты в их глазах никто, всего лишь контур некий.
Ведь ты вполне им чужд, и в общество не лезь!
Двусмысленностей их ты не поймешь вовеки,
Всегда теряешься, в себя уходишь весь.
Их спешка, суета и хлопоты, и звуки,
И зависть черная, и бестолковый гам
Так утомительны! Зеваешь ты от скуки…
Какое множество! Их предком был Адам.
Бесчисленные с чадами своими…
Вдруг… тайный страх, что будешь спутан с ними.
Валерию Гергиеву
Музыка углубляет небо.
Шарль Бодлер
В суровых тучах родины — сполохи,
И долгий гул в огне и в суматохе
Небес то громовых, то онемелых,
И тетива тугой реки Ираф,
И ветер голубой, ретивый, словно неук,
И свет, и солнца резвый детский нрав,
Пляс водопадов, снежных пиков грезы,
Лавины, льды, их вечные угрозы,
Обрывы, бездны, нежность горных лилий,
Холодных елей гордая краса, —
Все возникает из твоих усилий,
И раздаются эти голоса.
Слетают ангелы с Казбека и с Уазы
И улыбаются… Как страстно, огнеглазый,
Ты правишь звуками небес и подземелья,
Когда взмывает Войлочная Плеть1,
Чтоб с легкостью отжившее стереть,
С вершин веков срываются в ущелья
Громады черные бунтующих лавин,
С лица земли, как будто в миг один,
Сметая накопившуюся скверну…
О, Герджион2, ангелодемон! Верно,
С благословеньем в колыбель твою
Упала побывавшая в раю
Плеть Войлочная…
Эхо — там и тут!
Внезапно просветлев средь грохота и лязга,
Все выше небеса души моей растут,
Трепещут и горят, как бурная Дзирасга3.
Посредине тьмы
…я посредине мира…
А.Тарковский
Я в сердце мрака, в средоточьи.
Грохочет небо, мечет стрелы,
Летящие во все пределы,
Ища путей из черной ночи
В рассвет и с высоты небесной
Осколками срываясь в бездны…
Земля просторы расстелила
И в небесах зажглись светила.
Пути извилисты, текучи…
Идем во тьме и топчем тучи.
Дороги в осени из весен,
Из жизни в смерть… Как неудобен
Твой путь, как он чересполосен:
Чреда ненастий, грез, колдобин!
Мы горбимся над урожаем
Злосчастий бытия земного,
И от себя мы убегаем,
Чтобы к себе вернуться снова.
Через меня по разным странам
Ведут пути и в рай и в Царцу4,
В мирьядах лет стою Амраном5,
Прикованным к земному царству.
Перевод Александра Медведева
* * *
Семену Панько
“Кто тихо говорит, того скорей услышат”.
Пусть так, но нету кротости в реке,
Когда она хрустальным гневом брызжет,
Когда грохочет в бешеной тоске.
Навстречу ей, как дикий бык взъяренный,
Вострит утес гранитные рога.
Глотает пену жадной пастью темной
Глубокий омут. Такова река!
В мучительной борьбе, в немолчном шуме
Душа реки так жаждет тишины —
Уснуть, забыться… раствориться в думе…
Знавал и я несбыточные сны.
1 В осетинской мифологии волшебная плеть, с помощью которой живые существа и предметы подвергаются удивительным превращениям.
2 Осетинское звучание фамилии “Гергиев”.
3 Дзирасга — река в горах Дигории — западной Осетии.
4 Царцу — подземный мир эпоса, место обитания злых духов.
5 Амран — Прометей осетинского эпоса.
Музафер Дзасохов
Перевод Александра Медведева
Дзасохов Музафер Созырикоевич — осетинский поэт, прозаик. Родился в 1937-м. Автор более 20 книг стихов и прозы, в т.ч. переведенных на русский язык. Лауреат государственной премии им. Коста Хетагурова, Народный поэт Осетии.
Медведев Александр Дмитриевич — поэт, переводчик. Родился в 1942-м в г. Колпашеве Томской обл. Окончил Высшие литературные курсы (1988). Печатается с 1970-го. Автор 6 книг стихов, последние — “Музыка смысла” и “Знаю и скажу” (обе — М.,1989). Стихи Медведева переведены на осетинский язык. Живет в Москве.
Моим односельчанам
Мне вспомнилось в осенний ясный день:
Пятнадцать лет не брал я в руки вилы,
Уже пятнадцать лет не плел плетень…
И отчего-то сердце защемило.
Мне вспомнились мои односельчане:
Мальчишки, старцы, тесный круг родни
И девушки… Повеяло печалью:
Как далеко умчались эти дни!
Но и сегодня я порою вижу
Как наяву наш сад и дом в тени
Больших ветвей. И вот все ближе, ближе
Ватага загорелой ребятни.
Как вихрь, непонятная мне сила
Однажды подняла и повела
Меня все дальше… По стране кружила,
Клубок судьбы без спросу развила…
Да только привязало сердце нитку
К столбу крыльца и колышку плетня.
И память нынче — не укор, не пытка,
А грустная отрада для меня.
Когда нам сорок, молодая удаль
Уходит. Остается груз утрат.
Пылал огонь — теперь мерцает уголь…
Кого винить? — Никто не виноват.
Зато душа в том пламени окрепла.
И наступила зрелости пора,
Когда узнал я: мнима легкость пепла
И седина потухшего костра.
И грустно мне: Зачем топор и косы
Мои ржавеют там, на чердаке?..
Травою одичания белесой
Зарос мой сад, пока я — вдалеке.
Судьбы не обмануть. Ведь все, что было,—
Лишь вспомнилось! Как будто вспыхнул свет.
Пятнадцать лет не брал я в руки вилы.
Плетня не плел уже пятнадцать лет…