Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 6, 2008
С горки медленно санки ползут,
А на них неживой человечек,
Это я, оглянитесь — я тут.
Подтолкнули, легко отпустили
И оставили снизу стоять.
Рукавички от снега застыли.
Я молчу. Я умею молчать.
Этот сон будет долго мне сниться,
Перед тем как болеть, без конца,
И опять индевеют ресницы,
Ни дыхания нет, ни лица.
В той фигурке, потерянной, темной
Умещаюсь. И время не в счет…
Я себя по-другому не помню.
Снег идет.
Снег идет.
Всех елок моих новогодний приют,
Да в гости к сестре, где не очень мне рады,
Но спросят о маме и быстро вздохнут.
К столу, пододвинувшись с самого краю,
С подарком бумажным тоскливо прижмусь,
Какой половиною крови, не знаю,
Но в эту семью я никак не гожусь.
Другая здесь жизнь и другая здесь память, —
Как будто бы праздник налаженный быт,
И знать им зачем, как бывает там с нами,
О чем эта девочка рядом молчит.
Когда все смешав, повзрослевшие годы
Забросят десантом в другую страну,
Лишь улица Правды минует невзгоды.
Она ведь одна. Я и помню одну.
Нет клуба, сестры, а вот Чкалов летает,
Навеки уйдя в свой последний вираж.
Земля никогда никого не теряет,
Меняется время и экипаж.
Вечерняя слабость плывет между строк,
И строки больнее жалят,
Но эти стихи еще не урок,
А повод к бессонной печали.
Гамак паутинную колыбель
Меж старых стволов развесит,
Уже не июль, но еще не апрель,
И лета на целый месяц.
Плывет волейбольная тишина
Поляны лесной, где с краю
Поверженный мяч и деревьев стена
Возле костра замирают.
Дразнящий воздух запретных тем,
Взрослеют подростков лица,
День равного света проходит затем,
Чтоб сумеркам дольше длиться.
И властная времени глубина,
И пауз высокая сила,
И дети, к которым пришла весна,
А осень не приходила…
В один торопливый узор,
А может быть, нам отпустить их?
В избе, что ни угол, то сор…
Изба — это дача чужая,
И коврик ручной на стене,
Избушка на нем ледяная
Стоит с лубяной наравне,
Пронзительной памятью детства
Обидный подступит обман,
И вновь никуда мне не деться,
Дом в доме, в тумане туман.
По запаху ходит, по следу,
Петляет меж звуков и тем…
“Уеду, — шепчу я. — Уеду”.
“Куда? — удивился. — Зачем?”
Затем, что не знаю свободы,
И нет промежутка ни дня,
И мама все долгие годы
Одна. И рожает меня.
В любимые сумерки сада
Уйти сквозь закрытую дверь,
Но я остаюсь, раз так надо.
Я взрослою стала теперь.
Улыбаться, слов не различая,
И смотреть, как вниз ведро сорвется,
Боязливо наклонясь у края.
Воду разносить цветам и травам,
Зачерпнув в трепещущей горсти,
Эту серебристую забаву,
Точно птицу в небо отпустить.
И блаженной дурой деревенской
Дождь ловить и собирать в платок,
С неосознанной тоскою женской
Прижимая мокрый узелок.