Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 12, 2008
Муслимова Миясат Шейховна — поэт, журналист. Родилась в Дагестане, в с. Убра. Окончила филологический и юридический ф–ты Дагестанского ун-та. Кандидат пед. наук. Преподавала в школе, в ун-те, сейчас работает в Управлении президента Республики Дагестан. Автор сборника стихов “Ангелы во крови” (2006), удостоенного премии им. Расула Гамзатова и др. Живет в Махачкале. В “Дружбе народов” печатается впервые.
Уже не молитва
Сначала я отдала мир, в котором нет меня,
И осталась у моря, чтобы ловить брызги снов.
Когда соленые капли ночевали в моих глазах,
Они думали, что я им снюсь.
Потом я отдала любовь, пока ее не забрали,
и назвала твоим именем море, чтобы слушать его.
Когда волны выбросили меня на берег,
они думали, что у меня нет крыльев.
Потом я отдала им море, чтобы вспоминать о нем,
А соль притаилась в трещинах памяти,
чтобы я забыла о жажде.
И я написала стихотворение.
Теперь мне его некуда спрятать…
Слову
Мы будем долго смотреть друг на друга,
И я угадаю тебя.
Главное — не испугать птиц,
Уставших от неба.
Я спрячу тебя в белом поле
И притворюсь, что меня нет.
Я думаю, что ты — это я.
Когда ты это поймешь
И качнешься навстречу,
Я буду слушать эхо движения,
И, когда птицы растают в небе,
Узнаю все о себе.
А когда с белого поля
Сорвутся за ними черные птицы
И станут стихотворением,
Мы будем долго молчать
о том, как рождается тайна,
в которой мы снова ничего не поняли.
Ангелы во крови
Ахсару
суть храм живущего в вас
Святого духа, которого имеете вы
от Бога и вы не свои? Ибо вы куплены
дорогою ценою. Посему прославляйте Бога
и в делах ваших и в душах ваших,
которых суть Божии.
Послание к коринфянам
Святого апостола Павла. Гл. 2
Поистине, Аллах приказывает
справедливость, благодеяние, и
дары близким; и Он удерживает
от мерзости, гнусного и преступления.
Он увещевает Вас:
может быть, вы опомнитесь!
Коран. Сура 16
Мои руки еще помнят тепло пеленки,
в которой впервые ты мне протянула его.
Помнишь?..
Я боялся взять его в руки, —
они оказались такими грубыми.
Я боялся посмотреть тебе в глаза,
чтобы ты не увидела мою слабость.
Я боялся прижать его к груди,
потому что стук моего сердца мог разбудить его.
Когда ты склонялась над его кроваткой,
я боялся рассказать Богу, как я счастлив,
а когда мы вместе улыбались его веснушкам,
я готов был перевернуть мир…
…А мир перевернулся сам…
В моих руках плачет невесомый холод
воспоминания о сыне.
Я искал его,
я обещал Богу, что сердце мое не дрогнет,
когда я встречу его.
Я проходил мимо сотен черных саванов
и сжимал до хрипа свое обезумевшее сердце.
Но только у одного из них
оно вырывалось и падало.
А я напоминал ему обещание
и снова шел по кругу.
…Прости меня, сын,
за то, что я не хотел верить тебе.
Ведь я искал тело двенадцатилетнего мальчика.
Я люблю тебя
и потому с нежностью несу тебя в своих ладонях.
Я снова боюсь прижать тебя к груди,
чтобы не испугать пустотой своего сердца,
в котором умирает крик.
Я люблю тебя, сын.
И, склонившись над тобой,
благодарю Бога, что нет рядом той женщины,
которая родила тебя.
…Разве я похоронил тебя, сын?..
Если это правда, мы не расскажем ей об этом.
Только обещай мне,
что, когда она посмотрит на меня долгим взглядом,
остывшим от жизни,
ты поможешь мне
разбить солнце на тысячи веснушек,
чтобы она улыбнулась нам…
Залина
вопиет ко мне от земли.
Бытие. Гл. 4
Они — те, которые купили ближайшую жизнь
за будущую, и не будет облегчено им наказание.
Коран. Сура 21
что горе должно быть тихим.
Пеленаю свой крик
в вашем сердце —
простите за боль.
Будет тихой она,
словно желтый цветок облепихи,
и рассыплется память —
забытая тихая моль.
Знаю, —
сердце земли необъятно, огромно и сильно, —
Разделите же скорбь, —
переполнена ею душа.
Уложу в ваши руки
своего малолетнего сына,
буду тихой, как он,
будет тихой, как траур, душа.
Не прошу навсегда, —
на мгновенье его подержите.
Наберусь тишины
и опять свою ношу возьму.
А за то, что прошу,
вздохом тяжким меня осудите,
я сама эту тяжесть до Бога теперь донесу.
Посмотри, о Всевышний, —
вот сын мой, —
он кроток и тих,
а вот моя мать —
она молча ушла умирать,
когда вылетел клапан
из сердца
и тоже затих,
чтобы мальчика смертью и криком своим
не пугать.
…Кто-то сказал:
тихим должно быть горе.
Вот и молчу исступленно
пред Тобою, Господь.
Говорят, у Земли
бесконечное сердце, как море,
отдаю его душу Тебе,
а земле его плоть.
Вот мой Сын пред Тобой, —
запеклась его рана во лбу, —
бил в упор боевик,
бил по детям,
как бьют по врагам…
…О, как скорбен Твой лик…
Дай со лба Твою кровь оботру…
…Опустите глаза,
когда матери тихо
на Голгофу идут к сыновьям.