Рубрику ведет Лев Аннинский
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 2007
Кавказская драма вроде бы пронизана расчетливостью. Федералы хотят зачистить шесть сел Панкисского ущелья, населенного кистинами, потому что укрывшиеся в ущелье боевики по горным тропам переправляются с оружием в Чечню, где “методично отстреливают русских солдат и офицеров”. Грузинские же власти не хотят, чтобы федералы вычищали боевиков из Панкисского ущелья, потому что предвидят: в результате шесть сел превратятся в пепелища, боевики (“сто, двести, пятьсот или тысяча пятьсот”) благополучно уйдут в Чечню, а восемь тысяч чеченских беженцев плюс десять тысяч кистин, потерявших кров, хлынут из Панкиси в Кахетию.
Над этими тесными, как ущелья, расчетами высятся на уровне снежных вершин Кавказа неразгаданные за столетия загадки.
Например, такая.
Кистины (так грузины называют чеченцев, которые после присоединения Грузии к России переселились из Чечни в Панкиси) за полтора века “сильно огрузинились и даже стали переходить в христианство, но после революции этот процесс прервался: Грузинскую Православную Церковь Советская власть загнала в угол, миссионерство было запрещено, и в Панкиси снова возобладал ислам”.
Советская власть что же, ставила это целью?! Нет, она имела целью коммунизм. Но, видно, рассчитывая путь в ущелье, никогда не знаешь, куда сверзишься.
Еще пример.
В первую чеченскую войну в Грозном район индивидуальной застройки почти не обстреливался: “дудаевцы действовали в основном в многоэтажных жилых массивах. Парадокс в том, что большую часть жителей многоэтажек составляли русские, они же и приняли на себя удар российской артиллерии”.
Не факт, что Дудаев рассчитывал на такой эффект, но что русские артиллеристы отнюдь не рассчитывали убивать русских жителей Грозного, — факт. Однако убивали. Такой парадокс истории.
И еще. Перебрасываемся через обе чеченские войны к сегодняшнему моменту. Мир объявлен, вчерашние боевики, не запятнавшие себя кровью, амнистированы, беженцам предложено вернуться домой — и в районы индивидуальной застройки, и в многоэтажные массивы.
Результат (цитирую эксперта):
“Не бомбят, не врываются в дом, не тащат в тюрьму или фильтрационный лагерь. Но все равно не жизнь… Женщины хоть делом заняты: готовят еду, стирают, за домом смотрят. Дети в школе учатся, потом уроки готовят, играют. А мужикам — хоть с тоски вешайся или бери автомат и уходи к боевикам…”
Не будем перечислять, кто в этом виноват, спросим себя: что делать?
Ответ эксперта: строить! Строить современное общество с соответствующим материальным фундаментом. И тем самым давать мужикам работу — на уровне ХХI века.
Тотчас — первая ласточка: объявили тендер на сооружение в Панкисском ущелье гидроэлектростанции. Выиграли тендер китайцы. “Они не стали строить буддийского храма и проповедовать кистинам буддизм”. Они построили ГЭС, и ГЭС дала ток.
На этой оптимистической ноте эксперт кончает свой очерк.
Вопрос: а что, Советская власть не строила на Кавказе электростанций? Не старалась втянуть горцев в новую жизнь — как ее понимали сто лет назад “передовые умы”? И, за исключением Великой Отечественной войны, когда отбивалась власть от Гитлера под Москвой, дралась против него в Сталинграде и выселяла из ущелий народы, на которые Гитлер делал ставку, — за исключением трагедии войны
(война — всегда трагедия), — Советская власть что же, только и делала, что рисовала серпы и молоты на фасадах? Или все-таки старалась вытянуть народы из ущелий на “светлый путь”?
Китайцы храма не построили? Слава богу. А если китайцы, цивилизуя Кавказ, завезут строителей в таких количествах, что тем понадобятся храмы (не буддийские только, а, скажем, конфуцианские), — что будем делать?
Что делают сегодня в Панкисском ущелье кистины, ожившие после войны, известно: возобновляют виноделие и винопитие. А еще? А еще строят мечети на деньги, пожертвованные единоверцами из Саудовской Аравии. За переход в ваххабистскую веру им платят сто долларов, за регулярное посещение мечети — пятьдесят долларов в месяц. Так что китайцы могут отдыхать.
Дудаев, объявляя войну России, рассчитывал, конечно, на нефтяной куш, но скорее всего чувствовал за спиной силу, куда более мощную и загадочную. Превыше всех расчетов. Силу, с которой мы теперь и имеем дело. Так что остается уповать за “спор между собой” суннитов и шиитов, меж коими, как пишет комментируемый мной автор, “такая же разница, как между католиками и протестантами, и такая же “любовь”.
Теперь несколько слов об авторе.
Валерий Каджая — блестящий журналист и публицист, хорошо запомнившийся читателям “Известий” и “Труда” по статьям и очеркам на протяжении последних десятилетий. Еще важнее: пресс-секретарь, сопровождавший в 1995 году Уполномоченного Кремля на театре боевых действий. Знаток Кавказа, родившийся в Грузии и окончивший Тбилисский университет. И — что еще важнее — перворазрядный альпинист, в молодые годы исходивший родные горные тропы и хорошо знающий, что можно пронести по этим тропам автоматы (из которых потом “методично постреливать русских солдат и офицеров”), но провести по этим тропам ишака, навьюченного минометом и семенящего над пропастью во тьме Панкисского ущелья”, — шалишь, нельзя: сверзится ишак!
Хорошие расчеты. Еще бы разгадать парадоксы глобального бытия. В чем и помогает нам эксперт.
И наконец, о том, где можно прочесть блестящий очерк Валерия Каджая “Ущелье коварства, раздоров и надежд”.
Есть такое странное издание: газета “Информ-пространство”: там страницы развеселой и разноцветной рекламы перемежаются страницами, на которых публикуются статьи по культурологии, политологии, социологии, истории. (Как на ТВ, где умные передачи перемежаются рекламой: хочешь — смотри, хочешь — переключайся.) Так и тут: хочешь — вникай в объявления, а хочешь — пролистывай их и читай серьезное, взмывай из щелей рекламы в загадочные небеса.
Теперь эти серьезные тексты собраны вместе и изданы в альманахе “Информ-пространство”, напечатанном при поддержке Евразийской академии ТВ и радио.
Можно читать и думать.