Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 6, 2007
Жанайдаров Орынбай Куленович родился в селе Красный Яр под городом Кокчетавом в 1951 году. Окончил местный пединститут. Работал учителем в школе, в районной газете.
С 80-х годов живет в Алма-Ате. Работал редактором в издательстве, методистом в Министерстве культуры, консультантом в СП Казахстана. Член СП Казахстана. Автор публикаций в республиканской печати, нескольких поэтических сборников. Пишет по-русски.
Домашние гуси
Волшебные крыла подрезаны…
К тополю прижмусь щекою.
Летящий измывается, хохочут резвые:
“Гуси-пешеходы,
гуси-пешеходы…”
И даже перо уже не годится поэту,
Полету фантазии вечные перья нужны…
И гуси шагают вслед уходящему лету,
Сложив на спине крыла минимальной длины.
Но древний инстинкт полета все-таки требует…
Птенцы уже подросли, взлетать не пытались…
Гаркнул вожак, и стая затрепетала,
И побежала,
и понеслась,
махая крыльями, в небо!..
И, оторвавшись от тяжкой планеты,
С криком, гиком, песней-рыданьем
Домашние гуси
белою лентой
Вылетели в мирозданье.
Перемахнув через соседний забор,
Они прокричали:
“Прощайте, мы с этих пор,
Как чайки!..”
Пролетев метров сто пятьдесят,
Опустились в горькой полыни.
Над ними в лазоревые небеса
Свободные стаи плыли и плыли.
Листья, как прыгуны с трамплина в воду,
слетали с упругих веток,
Воздух был резок, прозрачен и свеж.
Соседка сказала мужу, заведующему районной библиотекой:
“Слышь, Вася, дуреют гуси, ты им крылья еще подрежь”.
* * *
Человек не от мира сего…
Не из нашего измеренья?..
Как радары Земли просмотрели
Приземленье ракеты его?..
Человек не от мира сего,
Не из нашего мирозданья!
Резидентом какого заданья
К нам на Землю послали его?
Человек не от мира сего…
Наше время полно соответствий,
И над степью в ночи снеговой
Два ковша двух медвежьих созвездий!
Часто выглядящий нелепо,
Наблюдающий наше небо,
Удивленный его синевой,
Человек не от мира сего…
Если он межзвездный пришелец,
Ежедневный газетный шелест
В курс событий введет его.
Человек не от мира сего.
Мужики не от мира сего!
В каждом городе и деревеньке
Проживают Ваньки, Емельки,
Человек не от мира сего.
Прибыл он из другого мира!
Так не тычьте пальцем в него!!!
В каждом городе, в каждой квартире
Человек не от мира сего!..
Верблюды
Проходили верблюды мимо села,
Караванные, неземные…
Их дорога на юг песчаный вела
От недобрых машин, от зимы ли…
Класс наш высыпал посмотреть, поглазеть
На огромных, пыльных и мощных.
Шляпы сделали из районных газет
Караван-баши и помощник.
Через Целиноград на Караганду,
А потом к Балхашу и далее
Шли верблюды у времени на поводу,
Мы впервые вблизи их видали.
Их горбы, как вершины степных тополей,
Чуть покачиваясь, мягко плыли.
На окраине, у пшеничных полей,
Их колодца верблюды попили…
“Былое величие предков…”
Былое величие предков
Нам спать не дает по ночам.
Дрались наши предки крепко
За жизнь, за домашний очаг.
Вот предок наш — Кабанбай,
Ружье его — в два ствола,
С мешок — его малахай,
С ведро — его пиала…
Было величие предков —
Последняя моя крепость,
Хорошая рифма — “редко”,
Да слово такое не редкость.
Дрались они каждый день,
Минуту и каждый час,
И предков великих тень
Падает и на нас…
Мы — жалкие ваши потомки,
И редок наш героизм,
Про вас издаем многотомники,
Гордостью горькой горим.
Привычней нам средь потемок,
На коленке качая внука,
Матеря Нью-Йорк и Потомак,
Смотреть кино про Чингачгука.
Заметно мы измельчали,
Великие мы лишь во снах,
Вы, может, о нас мечтали,
А нас ночью мучает страх.
Дрались наши предки крепко
За жизнь, за домашний очаг,
Былое величие предков,
Очнувшись, сверкнет в очах…
От предков великих тень
Падает и на нас.
Дрались они каждый день,
Впрочем, как я … и сейчас…
Жадность
Жадность людей не имеет границ,
Грипп пожирает на севере птиц,
Предупреждает природа людей,
Алчущих сомов, гривен, рублей.
Предупреждений не слышим мы,
Воспринимая их как шумы…
Жадность людей регулирует рынок,
Женщины больше не носят косынок,
Лица открыты, открыт пупок,
Стыд позабыт, в забвении бог.
Утром после ночи бредовой
Иду на работу в республике новой,
Стоит на плакате наш президент,
Всем передает суверенный привет!
Чего ты, писатель, корпишь над листком,
Сосед твой отгрохал огромный дом,
Завтра он съедет, глумясь над тобой,
Над тем, что идешь ты в последний бой,
Сраженье ведешь в поэме, в рассказе
Ради будущности Европ и Азий.
Тебе не понять его, он давно в рынке
Понял все принципы и ходы,
Пока ты рыдал над смертью последнего Инка,
Исследовал древних забытые труды,
Директор уволил людей с завода,
Акционировал их завод,
Скупил все акции, такая забота,
Оставил рабочим кукиш — вот…
Жадность людей регулирует рынок,
Шеренги путан вдоль Саина, сплошь.
Игла похлеще кастетов и финок
Уродует молодежь.
Жадность людей жестока, безмерна,
Чуть отстранясь, на себя посмотри,
Жадность — это в душе каверна,
Она разъедает твой дух изнутри.
Неужели, ты все ж победило, Зло?
Стало всесильным то, что я не люблю…
Посыплю голову черной золой,
Но не сдамся, не отступлю!
Жадность, ты юные души объяла,
Жадность, ты молодых обаяла,
Жадность, ты сверстников моих обняла,
Жадность, ты стариков обошла…
Из книг построю себе баррикаду,
Скроюсь за ними, словно в окопе…
И стану со словом еще аккуратней,
Выставлю перья свои, как копья…
Всемирный поток любви
Когда-нибудь люди устанут от зла,
Как устают от тяжелой ненужной работы,
И они взмолятся: “Богиня Земля!
Пошли нам другие расплаты или заботы!
Пошли батальоны великой нечисти,
Полки чертей, дивизии китайцев!
Мы, люди, живем без совести, без чести,
Мы не учились на уроках египтян и данайцев!”
И Земля нахмурит брови облаков,
Там, внизу, копошатся мегаполисы подлецов и стерв…
И нашлет на людей Великую Любовь,
Свой последний и единственный резерв!
И поток всемирной Великой Любви
Захлестнет внезапно города, континенты,
И Любовь, несчастные души обвив,
Задушит их в объятьях и сантиментах.
И люди потонут в потоках Великой Любви,
Эту великую милость воспринять чтоб.
Так погибнут люди без войн,
Не пролив ничьей несчастной крови,
Они примут Любовь за Великий всемирный потоп!