Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 12, 2007
Онанян Глан Арменакович — поэт, переводчик. Родился в 1933 г. в Тбилиси. Окончил Тбилисский университет, Московский институт связи, аспирантуру Института философии АН СССР. Кандидат технических наук, доктор философских наук. Секретарь Исполкома МСПС. Автор более 20 книг стихов.
Молю любовь: не надо
Былое ворошить —
Где вспыхнул цвет граната,
Там призракам не жить,
Сожми граната зерна
Под сморщенной броней —
Мы только иллюзорно
Уходим в мир иной:
На грозном перевале
Гранитны четки гор —
Здесь люди пировали
Судьбе наперекор,
Пусть годы озверели,
Но вечны пурпур вин,
Минорный лад свирели,
Мажорный гул лавин,
В ущельях соло ветра —
Базальтовый орган,
И блюза в стиле ретро
Возвышенный обман!
Теряется нечеткий
Безвестных предков след —
Гранатовые четки,
Гранатовый браслет…
Зимний вечер в Гаграх
Все чаще мертвые за стол со мной садятся,
И хоть не имут срама и стыда,
Они молчат и вроде бы стыдятся,
Что в их глазницах стынет пустота,
Стесняются, что их давно забыли,
Что никогда истлевший свой наряд
Не отряхнут от праха и от пыли
За прутьями кладбищенских оград —
Шершав мой стол. На нем вино забвенья
И поминальной мишуры утиль,
Века неотличимы от мгновенья,
И в яром воске корчится фитиль…
Все больше их, незрячих и безгласных,
Ушедших в сумрак милых земляков,
Безвестных, безобразных и прекрасных,
Сполна познавших гнет земных оков,
Не воскресить любовь в последних кадрах,
Герою гордость не поднять с колен…
О, жизни степ, о, зимний вечер в Гаграх —
За плагиат прости меня, Карен!
Вся мудрость жизни — в визге перепляса:
Сжигай мосты, чечетку бей, резвясь,
Но ни к кому душой не прилепляйся —
Больнее боли рвется эта связь!
Все чаще мертвые за стол со мной садятся…
Смотри, не кашляй!
Какие деньги у людей,
Какие деньги!
А век чем дальше, тем лютей —
Садист, насильник и злодей —
Нас ставит к стенке,
А мир все чаще, день даря,
Нам строит козни,
И каждый год календаря,
Выписывая кренделя —
Как високосный,
И каждый протяженный миг
Как вечность, долог,
Он мчит в нирвану напрямик,
Он рвет нам душу — словно МИГ
Небесный полог,
А жизнь чем дальше, тем верней —
Рассадник хамства,
И мы все чаще видим в ней,
В переплетении корней,
Безумье Хармса:
Чем дальше в лес, тем больше дров,
Тем больше башлей,
И тлеет торф, и дым багров,
Вот-вот займется отчий кров —
Смотри, не кашляй!
Невозможное возможно
Невозможное возможно,
Но возможное, увы,
Охраняют непреложно
Геральдические львы,
И крылатые драконы,
И двуглавые орлы,
И продажные законы —
Гонят дурь из-под полы:
Город праздный, суетливый,
И не верящий слезам,
У тебя свои приливы
И отливы — знаешь сам —
От субботы до субботы,
От хоромов до трухи
У тебя свои заботы,
У меня — свои грехи —
Будь что будет, будь что будет —
Смех и слезы, шум и гам,
У богатых не убудет,
Не прибудет беднякам,
Мудрецом глупец не станет,
Не прельстится светом тень
И едва ли он настанет —
Пресловутый Судный день!
Но к чему тогда метанья
Повседневной суеты?
Нет, не все коту сметана,
И колючи роз кусты,
Так ли, эдак — все едино —
Магмы жар и неба твердь,
У раба и господина
Общий знаменатель — Смерть:
Отболело, отболело,
И уже не страшен враг
До последнего барьер
Остается только шаг,
Что ж! В дуэльном пистолете
Вряд ли отсырел заряд,
Точен ствол. Парад столетий
Держит строй за рядом ряд…
Невозможное возможно.
Долгий ящик
Из архивных сот над бездной,
Сколько я ни умолял,
В канцелярии и небесной
Извлекли мой формуляр —
Получив досье в конверте,
Я просил чиновный клан:
“Господа, перепроверьте,
Есть ли в святцах имя “Глан”,
Может быть, еще не время
Вызываться на допрос —
Я, влача земное бремя,
В шар земной корнями врос!”
Клерки отряхнули тоги —
Въедлива архивов пыль —
Клерки подвели итоги:
Вправо — сказки, влево — быль,
И моей души образчик,
Коль иного не дано,
Положили в долгий ящик,
В черный ящик под сукно…
Предрекают кривотолки:
Неизбежен Страшный Суд —
Всех положат в ящик долгий,
Да не всех потом спасут!
Не успел проститься…
Вот и сгинул летний пыл,
Но еще не голо,
Вот и август наступил —
Прямо мне на горло:
Значит, песне не бывать,
Не сбежать из плена,
На любовь не уповать —
Все на свете бренно,
До свиданья? Нет, прощай,
“Нет” скажи надежде,
И вернуть не обещай
То, что было прежде,
Скоро почва рыжий плед
Для себя добудет…
До свиданья? Что за бред,
Ведь его не будет,
Мокнет осень за окном —
Зябнущая птица…
Я жалею об одном:
Не успел проститься.
Тир
(триптих)
I
Парк отдыхающей культуры,
Аттракционов пыльный ряд —
Давно похерил дворник хмурый
Свой очистительный обряд:
Разборки, гомон балаганный,
В афишной перхоти столбы,
Драконы, мыши, пеликаны
В скрипучем колесе судьбы —
На ладан дышит тир дощатый
В плевках подсолнечной лузги…
Казнимый, не проси пощады,
На щит картонные мозги!
II
Азартные стрелки в запарке
В охотку лупят за стеной,
Всю жизнь выцеливая в парке
Надежды абрис жестяной:
Стреляй, стреляй, ловец удачи,
Горстями пульки подкупай —
Их оптом продает без сдачи
Седой облезлый попугай,
Мелкокалиберны винтовки
И мелкотравчаты призы —
Айда пулять без подготовки
В глаза небесной бирюзы!
III
На светском рауте, в квартире,
В тюрьме, под сенью облаков,
Кто мы с тобой? Лишь тени в тире,
Тире — на стрельбище веков:
Мир — Божий тир, где мы — мишени,
Где вечно подшофе стрелок,
Где сизым чадом всесожжений
Шашлык аллеи заволок,
Летят серебряные осы,
Впиваются в картон и жесть —
Мишеням заданы вопросы,
На все про все ответы есть:
Достаточно попасть в десятку
И шут пускает вприсядку!