Беседу ведет журналистка Лариса Алоева
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2006
Л.А.: Заур Нажидович, вы — заслуженный артист России, народный артист Карачаево-Черкесии, Кабардино-Балкарии и Адыгеи, вы являетесь активно концертирующим вокалистом, преподаете в Российской академии театрального искусства… И вдруг вы принимаете предложение президента Кабардино-Балкарии вернуться на малую родину и возглавить министерство культуры. Мужественный шаг, учитывая, что состояние культуры в нашей республике, как и в других экономически слабых регионах России, едва ли можно назвать процветанием. В ряде районов из-за отсутствия средств закрылись дома культуры, разрушились библиотечная сеть, система книгоиздания, оплата труда работников культуры мизерна, и как результат — нарастает вал коммерческого псевдоискусства. Как вы намерены решать эти болезненные проблемы?
З.Т.: Состояние культуры зависит от того, как выстраивается общегосударственная политика. Естественно, построить “культурный рай” в отдельно взятом субъекте Российской Федерации невозможно. Поворот к рынку, к капиталистической системе трансформировал формы собственности во всех сферах жизнедеятельности страны, в том числе и в культуре. Теперь финансовую поддержку получает в основном эрзац-культура, и в этой ситуации очень трудно сохранять ценности, накопленные народом за многие столетия. Между тем именно сохранение подлинной народной культуры дает возможность уберечь Человека в человеке. Наше министерство далеко от намерения сыпать обещаниями завтра же построить в Кабардино-Балкарии тот самый “культурный рай”, но наша цель определена: не растерять огромный духовный капитал, который достался нам от предков, и конечно же развивать культуру дальше.
Доминантой нашей деятельности будет поддержка творческих союзов — художников, писателей, композиторов, архитекторов… — многие из которых, слава богу, сохранились в Кабардино-Балкарии, чтобы через них способствовать развитию некоммерческого профессионального искусства в лучших его образцах. Мы не пойдем по пути монетаризации культуры, это ошибочный путь. В стране, увы, и так уже выросло поколение молодежи, отрешенное от высокой поэзии и подлинных культурных ценностей, что является прямым и печальным следствием вторжения бизнеса в российскую культуру. Меценатская форма помощи, разумеется, не исключается, но важно, чтобы деятели культуры не позволяли себе опускаться до такого уровня, где сам разговор о какой бы то ни было эстетике неуместен. Мы будем вести жесткий отбор, предоставляя благоприятные условия лишь тем, кто творит истинное искусство.
Л.А.: Вы тридцать лет на российской сцене, причем отлично знаете и провинциальную публику. Не завладела ли ею окончательно та самая вездесущая эрзац-культура, которая является универсальной “отмычкой” для изъятия денег у зрителя?
З.Т.: Народ во все времена хочет видеть себя не жалким и убогим, а духовно красивым и сильным. Это необходимо для сохранения его этнической самобытности. Я никогда не делил зрителей по месту жительства. Провинциализм гнездится лишь в умах и душах. И живя в столице, можно оставаться безнадежным провинциалом. Так что российскому зрителю везде одинаково не хватает сейчас подлинного искусства, подлинной культуры. Но чтобы они дошли до людей во всех уголках страны, необходима твердая государственная политика в экономической сфере — нужно решить вопрос “голодных желудков”, и тогда люди вновь обретут достоинство и потянутся к высокой культуре, а она поможет им преодолеть вражду. Смотрите, как иронично мы относимся сегодня к прошлому России, к понятию дружбы народов. Но признайте: не было ксенофобии, этнических конфликтов, мы были людьми одного духовного пространства. Вот что нам следует, уже в новых исторических условиях, возродить и хранить.
Л.А.: В недалеком прошлом народы СССР действительно объединял “сплоченный фронт дружбы народов”. Сейчас, к величайшему сожалению, общественное сознание раздроблено, и от этого, в свою очередь, страдает культура — процесс обоюдный.
З.Т.: Слава богу, Россия еще не до конца растратила великое духовное наследие прошлого. Литература, потрясшая мир, музыка, покорившая публику во многих странах, пока еще являются духовным стержнем многочисленных народов России. И потому, на мой взгляд, мы — общность не только географическая, но прежде всего — духовная. И мы обязаны не дать разорваться “времен связующей нити”, распасться нашему духовному родству.
Что же касается горячо любимого нами Кавказа, он — один из “узоров на ковре человечества”, без которого художественный замысел Творца остается незавершенным. Центробежные силы, стремящиеся оторвать Кавказ от России, конечно же не думают о том невосполнимом духовном ущербе, который их замысел может нанести малочисленным народам Кавказа. Человечество складывается из разных народов, но мир-то един.
Благодаря современным технологиям земной шар теперь гораздо легче “обтекается” информацией. Однако, как ни парадоксально, противоречия эгоистического свойства нарастают: обостряются вопросы войны и мира, прогресса и регресса, гуманизма и фашизма, планета трещит по швам. И чтобы спасти ее, надо бороться за взаимопонимание и взаимопроникновение культур независимо от их национальной и конфессиональной принадлежности. Уверен, что культура — тончайший и очень эффективный инструмент, который способен помочь сохранить вечное и единое в мире.
Л.А.: Чужая культура, чужой опыт… Насколько могут они быть востребованы людьми иной национальности, иной веры, образа жизни?
З.Т.: Природа высокой культуры не знает территориальных, государственных и прочих границ. Любой человек, если он не исповедует пещерного патриотизма, понимает: иные культуры, иной опыт расширяют кругозор, обогащают мировоззрение, делают человека более образованным и терпимым. Всегда ведь есть та дверь, которую ты еще не открывал, а за нею — новый интересный мир.
Л.А.: Между тем ситуация, сложившаяся ныне во многих регионах земли, в том числе на Северном Кавказе, свидетельствует, что ненависть к людям иной веры и образа жизни порождает массовую агрессию. Вы считаете, что культура поможет отыскать брод в бешеном течении противоречивых процессов, происходящих на Северном Кавказе — в самом, вероятно, уязвимом региональном звене России?
З.Т.: Российская культура, к великому нашему сожалению, сама нуждается сегодня в поддержке. А окраины всегда наиболее болезненно реагируют на уколы времени. Никакая красота не спасет мир, если мы, люди, не спасем культуру. Это универсальная истина. Мы — частица стремительно глобализирующегося мира, и никуда нам не деться от тех процессов, которые в нем происходят. Сегодня существуют гигантские корпоративные силы, заинтересованные в противостоянии мировых религий и народов, они пытаются трансформировать религию в идеологию. Я, как человек, не могу этого принять, и мне очень жаль тех людей, которые враждуют друг с другом на религиозной почве. Еще трагичней, когда религия становится источником вражды целых народов. Будучи атеистом, но глубоко уважая чувства верующих, хочу сказать: нам следует всерьез опасаться разгула мракобесия, как это не раз бывало уже в истории, когда миллионы людей становятся заложниками крупномасштабной авантюры. Поверьте, говорю это с болью за тех людей, которые принимают на веру все, что льется с экранов телевизоров и с газетных полос. И уверен, что защитным барьером здесь может быть только зрелое самосознание индивидуума, способность иметь собственное мнение. Если нынешние молодые люди в Кабардино-Балкарии поймут это, для них станет очевидным, что спасение — в просвещении разума, а просвещение несет истинная культура, которая зиждется на народных традициях. Почти в каждом российском доме еще сохраняются книги, для большинства людей доступен интернет. Все зависит от выбора, по какой стороне идти: по солнечной или по теневой. И только правильный выбор позволяет человеку стать личностью, гражданином, способным защитить собственное достоинство и достоинство своей страны.
Л.А: Есть тем не менее вещи, которые не забываются. Тот случай, когда вас избивали в Москве с криками: “Россия для русских!” — не отвратил ли вас от России?
З.Т.: Ни в коем случае. Такие фундаментальные понятия, как любовь к родине, не меняются от случайных обстоятельств. По рождению я кабардинец, а по самоощущению, не сочтите за высокопарность, — патриот России. Так же, как свою малую родину Кабардино-Балкарию, безмерно люблю Россию, считаю ее не сравнимой ни с какой другой страной по душевной красоте большинства населяющих ее людей, люблю русскую культуру, русскую литературу. Через русский язык я получал знания и понимание общечеловеческих духовных ценностей, приобщался к мировой культуре. Конечно, все основное и лучшее, что, надеюсь, есть во мне, я впитал с молоком матери, с живительной природой и солнечными лучами Кавказа. Но лепку моего характера и внутреннего мира довершила все же культура многонациональной страны, какой был Советский Союз. И когда произошел тот приснопамятный инцидент с избиением, мне и в голову не пришло “опрокидывать ситуацию” на всю Россию. Я ничего другого никогда не предлагал и не предлагаю, кроме как с должным для каждого человека уважением и готовностью услышать и понять — захотеть понять — других. Было бы ошибкой надеяться выжить в современном мире, имея друг о друге превратное, искаженное злобой и домыслами представление. Злоба как страшная зараза деформирует человеческий глаз и слух, а изломанный фокус зрения легко уродует подлинную картину происходящего. Потому-то те ребята не видели и не слышали других голосов, кроме трубного гласа: “Бей чужих!” Я очень надеюсь, что жизнь в России возвратится к изначально свойственным ей культурным нормам и ее духовное пространство, особенно в молодежной среде, обогатится благотворными понятиями любви, единства, дружбы. И мы забудем время ненависти.
Л.А.: Видимо, вы по-хорошему наивный, добрый и искренний человек, который никак не желает расставаться с “розовым фраком дружбы народов”, доставшимся нам от социализма. А мне кажется, что российская интеллигенция упустила момент, не задумалась вовремя, в период политико-экономической ломки общества, над необходимостью его духовного переустройства, и в результате мы получили не только ксенофобию, но и весь “букет” человеконенавистничества.
З.Т.: Человечество в своей истории показывало нам разные образцы морали и антиморали. Нормальные, цивилизованные государства не должны допускать двойных стандартов, исходя из известной мудрости: не руби сук, на котором сидишь. А то сметет волной социального гнева. Примеры штурма европейских бастионов власти свежи в памяти. Достаточно вспомнить недавние погромы во Франции. На мой взгляд, главная причина появления ксенофобии в России — в социальном неравенстве, в экономической неразвитости многих ее регионов. Вдобавок очевидна и недальновидная, чтобы не сказать попустительская, позиция некоторых представителей официальных властей, которые делают вид, что у нас ничего подобного не происходит. Они пытаются отрицать даже неоспоримые факты национального экстремизма. Росту ксенофобских настроений в обществе, к великому сожалению, способствует и то, что огромная масса людей в России, ограничивая свой набор жизненных ценностей факторами материального порядка, мирится с ксенофобией и иными патологическими формами проявления агрессии. Конечно, не все так просто. Вспомните, что пришлось пережить нашим народам за последние годы…
Лет пятнадцать назад, когда на смену трудовым лозунгам социализма фактически пришел призыв к вседозволенности первоначального накопления капитала и все народы бывшего СССР ринулись в “вавилонском столпотворении” наживать добро, осталась на далекой обочине роль Закона. Появилась огромная армия переселенцев и гастарбайтеров. Все заговорили о свободе, но свободным человек может быть только в свободном государстве, где его права и свободы обеспечиваются законом. На тот переходный момент в стране отсутствовал — а может, не сочли нужным создавать — правовой механизм, который регулировал бы миграционные процессы в пределах, необходимых и достаточных для разумного обустройства новой России. Вот и стали возможными такие омерзительные явления, как ксенофобия и фашизм, в стране, больше других в свое время пострадавшей от идеологии человеконенавистничества. На мой взгляд, случилось это из-за отсутствия патриотизма и государственного мышления. Однако не поддается объяснению другой факт: и теперь, когда опасность стала очевидной, в России нет четкой, публичной и понятной для всех населяющих ее народов государственной национальной политики. Безусловно, существуют разные образы жизни, соответствующие традициям разных народов, психологические стереотипы этнического поведения, которые мы условно называем национальным этикетом, но при этом нет реальной, внятной общенациональной идеи (хотя бы образца советского времени), которая могла бы объединить людей. А необходимость ее тем более важна, что и у нас в стране есть активная группа авантюристов от политики и манипуляторов от религии, которые сознательно стремятся навязать российскому обществу идеологию деструктивизма и поддерживают в той или иной форме ксенофобские настроения. Их деятельность очень опасна, поскольку ведет к развалу многонационального и многоконфессионального государства.
Большевизм нищеты в России, как правило, обрушивается на тех, кто не похож “на меня, любимого”, а вернее было бы сказать — на меня, ненавистного. “Надо же себя так не любить, чтобы смолоду добровольно разрушать в себе самые прекрасные человеческие чувства — любовь и сострадание к ближнему”, — сказал один мой друг, узнав про то, как меня избивали в Москве скинхеды. Ненависть, как говорят даже простые люди на базаре, “ведома голодным желудком и завистью к более сытой жизни”.
Если обобщить, то все уголовные по форме и национальные по содержанию преступления, имеющие место в современной России, вызваны, на мой взгляд, протестным настроением молодежи против убожества и беспросветности духовной и материальной жизни. В стране все еще продолжается передел собственности, в том числе главных ценностей — земли и природных ресурсов. И пока он идет, никакие дискуссии на эту тему не смогут преодолеть агрессию. Для этого необходимо избавить людей от прессинга бесчисленных экономических и социальных проблем, которые разделяют общество по уровню жизни и из-за которого этнический беспредел кочует из регионов в мегаполисы центра и обратно.
Если мы не избавимся от эксцессов ксенофобии, с которыми у нас, увы, официально практически не борются, межэтнический раздрай постепенно перейдет границы частных уголовных дел и приведет страну к большой беде, от которой пострадают все народы России.
Л.А.: По мнению некоторых политиков, все люди, проживающие на территории России, должны считаться русскими. Как вы относитесь к такому суждению?
З.Т.: Что касается формального определения, то мы все — россияне в смысле принадлежности к российскому государству и восприятия русской культуры. В то же время все народы нашей страны, что совершенно естественно, любят свою малую родину и этническую культуру. Ответ на этот вопрос, по-моему, может быть только один: самоиндентификация человека и народа должна быть добровольной и естественной и государством как не отвергаться, так и не навязываться. Лучшего метода, чем совместная эволюция народов, в природе межэтнических отношений не существовало и не существует.
Л.А.: Как, с вашей точки зрения, должна измениться политика федерального центра по отношению к региону Северного Кавказа, чтобы в нем наступили мир и процветание?
З.Т.: Нам бы очень хотелось, чтобы мир и спокойствие наступили как можно быстрее в наших далеких от центра “палестинах”. Конечно же Северный Кавказ — непростой регион, но президент страны назвал его приоритетным с точки зрения стратегической важности наравне с Дальневосточным округом. Повторю: на Кавказе идет большая международная политическая игра, и многим игрокам вовсе не выгодно, чтобы Россия укрепила здесь свое присутствие. Но симпатии северокавказских народов, если оглянуться на историю наших взаимоотношений, исторически были на стороне России. Присоединившись к ней в далеком 1557 году, когда, по свидетельству летописцев, русский царь Иван Грозный взял в жены кабардинскую княжну Марию Темрюковну, Кабардино-Балкария по сей день неразрывно связана с ней общей судьбой и общей культурой. Как, впрочем, и другие северокавказские республики.
Вместе с тем, будучи одной из ключевых территорий России, Северный Кавказ остается и ее “ахиллесовой пятой”. На мой взгляд, разрешение северокавказского кризиса лежит не только в политической плоскости. Возможно, из-за опасения создать экономическую базу для чеченского сепаратизма в какой-то момент развитие регионов Северного Кавказа стало искусственно притормаживаться некоторыми федеральными чиновниками. Но нельзя не замечать очевидного: неэффективные методы экономического управления в этих республиках и раньше создавали, и теперь создают огромное поле социальной напряженности. Поэтому если перед лицом больших трудностей, связанных со здешними территориальными, социальными, этническими проблемами, федеральный центр осознает, насколько сильно народы Северного Кавказа пострадали, выпав на длительное время из системы экономического жизнеобеспечения государства, и проявит подлинный интерес к развитию региональной экономики и уровню жизни в наших республиках, то, уверяю вас, по мере оздоровления основ жизни возвратится и самосознание кавказца как гражданина великой страны.
Общение между народами предполагает взаимность уважения. Стоит ли удивляться, что нищета и невозможность изменить жизнь зачастую и на Кавказе порождают у молодых людей не только ощущение бессилия и безнадежности, но и те же ксенофобские настроения. Поэтому, укрепляя пограничные заставы и силовые структуры, федеральным властям очень важно одновременно предпринимать шаги для предупреждения социокультурной деградации. Речь идет не о банальных исторических аналогиях. Речь идет о будущем России на Северном Кавказе.
Разные силы по-разному используют многоконфессиональность региона как средство достижения своих целей, прибегая к стратегии “регулируемой напряженности”. К решению религиозных вопросов, как подсказывает горький опыт нашей республики, нужно научиться подходить тоньше и демократичнее, дабы умеренных мусульман и умеренных христиан ненароком не превратить в сторонников оппозиции с экстремистскими взглядами, не сделать из них изгоев, которые легко пополняют ряды террористов.
По большому счету и региональным властям на Северном Кавказе, и федеральному центру пришло время менять политику в сторону полноценного развития уникального края, где по-прежнему сохраняется огромный потенциал природных ресурсов и человеческих возможностей.
Л.А.: Говорят, президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков учредил Инвестиционный фонд в объеме 100 млн долларов для развития республики и привлечения инвесторов в ее экономику?
З.Т.: Аксиомой является то, что экономика Кабардино-Балкарии подлежит срочной реанимации. И для этой цели Арсен Каноков привлекает внебюджетные средства, стремясь активизировать деловые контакты с субъектами федерации и бизнес-сообществами страны. Думаю, что он, как и все здравомыслящие жители большого Кавказского Дома, хорошо понимает: мир и согласие в нем возможны только при двух обстоятельствах — под надежной защитой российского государства и при органичной экономической интеграции северокавказских республик в общее постсоветское пространство.