Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 9, 2005
* * *
и нету места грустней России.
Собака воет как волк. Но я бы,
если б, конечно, меня спросили,
сказала: “Чтобы бежать в Египет,
нужна причина не дай-то Боже!..
А у меня и стакан не выпит:
Что ж я всё так вот возьму и брошу?..”
На Мойке,12
здесь остаются лишь стихи.
Но в комнатах так мало света
и разговоры так тихи…
Осталось Пушкину немного,
но всё написано сполна.
Так почему же у порога
в слезах замёрзших вся страна?
Что нужно ей в его квартире?
Но потому она и здесь,
что не душа в заветной лире —
России Пушкин нужен весь.
* * *
И Мартынову, мартышке,
под револьвер подставить грудь!
И таковы-то все мальчишки,
что славный избирают путь.
Пускай не пожалел России
(она ведь не жалеет нас:
хоть об одном всплакнула б сыне,
давно б оставила Кавказ!).
Пусть ни стихов своих, ни прозы,
пусть ни Москвы своей родной
не пожалел.
Пусть женщин слёзы
всегда считал водой одной.
Пускай звала его могила,
чтоб стал звездою равных средь.
Но ту, что больше всех любила,
но бабку мог бы пожалеть! . .
После Беслана
в этом брошенном Богом мире,
чтобы их не могли взорвать
ни на улице, ни в квартире.
Не хочу никаких детей,
чтоб не видеть слезы ребёнка.
Не хочу никаких вестей,
ибо каждая — похоронка.
Не хочу больше стройных ног
(а ведь, Господи, как хотела!).
Чтоб не взяли его в залог,
не иметь хочу вовсе тела.
Евгений Урбанский1
в коммунизм или в Царство Небесное —
босиком по морозу,
в пути
встретив поезд,
 застывший над бездною.
Одному —
было столько дано,
что за век бы другие не нажили.
Слава Богу, уже есть кино,
хоть и жалко, что нет Микеланджело.
…Как он яростно рубит дрова
посреди сосняка онемевшего:
так Христос произносит слова,
что из гроба поднимут умершего.
Как одну он умеет любить
и как все на земле ему ближние.
Разве можно такого убить?
То-то пули летят еле слышные.
Он убит — а ему ничего:
неохотно,
Но в такого и в мёртвого влюбишься!
Небосвод необъятен и чист,
только слёзы у племени бабского.
…Был, конечно, Христос коммунист.
Коммунист в исполненьи Урбанского.
* * *
и разве больше может быть?
Но ищет — и найдёт награда
посмевших на земле любить.
Им бог даёт такое счастье,
что небеса-то не нужны.
…Ты так умеешь возвращаться,
как возвращаются с войны.
* * *
лишь невзначай
произнесу затрапезные два:
“хочешь” и “чай”.
Скажешь: “Хочу…” — и опять тишина.
Ночь и метель.
…Наше молчание не как стена,
а как постель.
* * *
ты всё смотрел на дверь.
Я не любила мира,
места моих потерь.
Видела я воочью,
как исчезал ты в нём:
ты исчезал то ночью,
то поутру, то днём.
Но в нелюбви нет толка.
Вот ты опять исчез…
Если уж любишь волка,
то возлюби и лес.
* * *
Что узнала я за пять лет?
Что любить можно только то,
чего рядом с тобою нет.
И что это мой крест земной —
чтобы вечно ты уходил.
…Я б не стала твоей женой,
даже если б так Бог судил !
* * *
как поле боя бросивший солдат.
И я теперь стихи боюсь писать,
чтоб кто-нибудь не заглянул в тетрадь.
И я боюсь произнести их вслух,
чтоб чей-нибудь не возмутился дух.
И я в груди удерживаю вздох,
чтоб за меня тебя не кинул Бог.
* * *
потому что жених мой ты,
потому что России вместо
здесь рекламные сплошь щиты.
Ни молитвою, ни стихами
ничего уже не верну…
Так случается с женихами.
…Лучше б ты ушёл на войну.
* * *
уйдёт,
так есть. И это хорошо.
Ведь потому и нету жала
у смерти — лишь одни уста,
что и она не удержала
в своих объятиях Христа.
* * *
что молодость,
что тридцать пять! —
впереди ещё вся красота,
ибо нужно по капле её собирать,
словно воду
в пустыне
с куста:
и младенческий смех,
и морщину на лбу,
и слезу,
и рубец,
и венец…
И взаправду красивой я буду в гробу,
когда всё соберу наконец.
* * *
пусть больше нет её снаружи,
она целёхонька во мне —
я никогда не буду уже.
Нет малой родины у тех,
кто в этих родился широтах.
И это просто смех и грех —
судить о нас как о сиротах.
…Когда закапывают мать,
земля становится роднее.
Земля с овчинку может стать.
А небо? Небо, что над нею?..
* * *
и не то чтобы мне обидно,
что известен Ему конец
и что мне ничего не видно,
но видна Ему красота
там, где всё не имеет смысла.
…И смотрю я за край листа,
как матросская жёнка с мыса.