Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2005
Киев: Русская поэзия. XX век. Поэтическая антология/ Сост., вступительная статья Юрия Каплана. — Киев: ООО “ЮГ”, 2004.
Любая антология — покушение на невозможное: кому под силу объять необъятное? Но и невозможное возможно, если в дело вмешивается любовь. В данном случае — любовь к Поэзии. Составитель киевской поэтической антологии Юрий Каплан — один из самых верных, преданных и инициативных ее служителей. Не гонясь за необъятным, составитель так обозначил во вступительной статье свою задачу: “Любая антология ограничена во времени и пространстве. Да, это насильственное ограничение, вычленение частного из целого, когда неизбежны проявления субъективизма в оценках и критериях отбора. Но, решаясь на такое хирургическое вмешательство, необходимо стремиться, чтобы образовавшийся срез отражал суть явления с максимально возможной степенью приближения, выделяя наиболее характерное и существенное”.
Сказанное не повисло в воздухе: характерное и существенное представлено в антологии с достаточной широтой и большим знанием дела.
В антологии явлен “век настоящий, а не календарный” (Ахматова) — и это предполагает выходы за строго хронологические рамки. Век XX не может не оглядываться на век XIX и не заглядывать в XXI: есть единое поэтическое время. Пытались же нас уверить, что есть только “мы”, а “их” — поэтов эмиграции — нет и не может быть! А “они” есть — смотри хотя бы эту антологию!
Мы склонны настаивать на своей отдельности, забывая, что наши суверенные земли — часть бывшей Гондваны, и ничего с этим не поделаешь. Еще Энгельс, забытый и не почитаемый ныне, обмолвился как-то: “Любой из нас — всего лишь обрывок своего занятия”. Живем на части праматерика, являемся обрывком своего занятия, ходим по осколкам, греемся абсурдом на меху и при этом — взыскуем цельности и Гармонии! И это не маниловские мечтания, а животворная вера в то, что материки, по крайней мере поэтические, способны оживать и срастаться в прежнюю Гондвану прямо у нас на глазах. Не знаменательно ли, что первый раздел киевской антологии так и называется: “Поэзии оживший материк” (перифраз строки Бенедикта Лившица “метафоры оживший материк”)?
Всего разделов четыре. В антологии представлены 262 автора. А что до географии, тут, кроме Киева и других украинских городов и местечек, еще и Москва, Санкт-Петербург, Лодзь, Рига, Лос-Анджелес, Париж, Люксембург, Брюссель, Филадельфия, Мюнхен — всего не перечесть. Какой уж тут “частный случай”!
А за арифметикой и географией — конечно, вырастает, как тень Командора, История. Прихотливо, а иногда зловеще, тасует события, определяет судьбы, заставляет оказываться там, где и в страшном сне не привиделось бы, переносить то, что, кажется, невозможно перенести. Войны, революции, застенки ГУЛАГа, дантовы круги всевозможных насильственных репатриаций, добровольная и вынужденная эмиграция… И все это — участь не только людей, но и поэзии, ее незабываемые и несмываемые страницы.
И все это, конечно, есть в антологии. Перед нами поэтическая летопись, поэтические хроники, признания грешников и жития святых… Портрет времени, портреты без рамок, рамки без портретов, и такое есть, штрихи к портрету будущего — впечатляюще-причудливая галерея.
Книга о нашем, а не только отдаленно-историческом времени.
В антологии немало и познавательного, и занимательного. Далеко не каждый, даже искушенный, читатель догадается, что за мало кому известными авторами — Тубельский и Рыжей — скрываются весьма известные Братья Тур, а уж загадочный псевдоним “Два гренадера” может и вовсе обескуражить. А ведь эти “два гренадера” — Александр Дейч и Михаил Кольцов печатали во времена гражданской войны в журнале “Театр” просто замечательные сатирические стихи и пародии! Интересны и ранние поэтические опыты А.Дейча, бережно сохраненные его вдовой Е.Дейч:
Мы два забытые цветка,
Мы на окне стоим теплицы,
От нас свобода далека…
А в небе ходят облака,
И в облаках мелькают птицы…
В 1915 г. написанные, эти непритязательные строки и сейчас живы и излучают свет.
Абсолютным открытием станут для читателей стихи Владимира Отроковского, одаренного поэта, ученого, безвременно скончавшегося в двадцать шесть лет. В 1918 г. в журнале “Куранты”, редактируемом А.Дейчем, был помещен некролог и рядом напечатаны стихи Отроковского. Их немного. Но они, безусловно, несут на себе печать тонкой лиричности, эти стихи — как отдаленно-неясная, но волнующая музыка:
Не жаля розовым лучом,
Мерцало утро в темной хвое,
И кто-то призрачным плащом
Лелеял пламя голубое.
С тревогой пальцев золотых
Он развязал узлы тумана
И, отпуская птиц своих,
Застыл на травах безымянно.
Разумеется, кроме забытых и возвращенных поэтических жемчужин, в антологии представлены и очень известные имена, начиная с С.Надсона. Здесь и Анна Ахматова, и Осип Мандельштам, и Николай Гумилев, и Дон Аминадо, и Максимилиан Волошин, и Борис Пастернак, и Бенедикт Лившиц, и Иннокентий Анненский, и Владимир Нарбут, и Тэффи, и Александр Вертинский, и Владимир Высоцкий… Есть имена, весьма известные, но совсем не в поэзии — Леонид Собинов, например, или Валентин Катаев.
Поэтический процесс раскрыт в антологии в многообразии школ, клубов, студий и направлений. Здесь представлены и футуризм, и акмеизм, особенно щедро — авангардизм, украинские неоклассики, поэты литературного объединения “Майна” и “Первого эшелона” (несомненно примечательные поэтические индивидуальности здесь — Игорь Юрков и Евгений Нежинцев)… Знакомые фигуры антологии — это конечно же Максим Рыльский и Николай Ушаков. Оба представлены без привычного хрестоматийного глянца — не лики, а живые лица. Думается, читателям будет интересно ознакомиться с шуточными посланиями Рыльского на русском языке, адресованными давнему другу А.Дейчу. (Одно из них стилизовано под бунинский перевод “Песни о Гайавате”.) Пласт стихов на русском языке в творчестве и других известных украинских поэтов в антологии интересен и сам по себе, и как далеко не лишнее подтверждение того, что поэзия едина, а культурные взаимосвязи не уничтожимы.
Достойно представлены в антологии поэты—новомученики ГУЛАГа, поэты, павшие на полях Великой Отечественной. Здесь что ни имя, то — поминальная свеча. Рядом — те, кто недавно ушел от нас: Лев Озеров, Яков Хелемский, Леонид Вышеславский, Евдокия Ольшанская…
Будущего, однако, пока еще никто не отменял. Один из разделов антологии посвящен молодым. Кому, как не им, продолжать служение Поэзии, которая всегда была “тайным зодчеством”, по определению расстрелянного в 1939 г. в ГУЛАГе Александра Вознесенского. Вот и его — некогда вычеркнутое из истории литературы — имя ныне возвращается к читателям, в том числе и в киевской антологии.
Хорошо сказала одна из поэтесс, представленных в сборнике, Валерия Богуславская: “Неисцелимый свет в душе”. Да будет для всех нас поэзия таким “неисцелимым светом”…