Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 8, 2005
На переходе
Полуночными и полдневными.
Переходы все дышат драмами
Как наземными, так и подземными.
Мать с младенцем сидит на краешке
Тротуара у рощи Марьиной:
Баю-баюшки, баю-баюшки,
Мы дождемся бутылки подаренной!
Ах, о чем, о чем эта женщина,
Чье лицо алкоголем изморщено?
Достоевщина… беспредельщина..
Поножовщина… Беспризорщина…
13 апреля 2003
* * *
Я пребываю в стеклянной бездне,
Еле ворочается язык.
Время, как правило, твой ровесник,
Как исключение, — твой двойник.
Что ни скажу — все выходит боком.
Что же я вижу в стекле глубоком?
Если бы зеркало, — нет, вода!
Там мой двойник под зеленым током
Водорослей — ни туда, ни сюда.
Мысль неподвижна — и время недвижно.
Если б могла изъясняться книжно,
Я бы сказала: стекло толку.
Я бы сказала: живу излишне
Долго, не вписываясь в толпу
Дней и людей. Ни весла, ни шлюпки
В бездне моей. Я сама, как в ступке
Током толкусь на последнем дне.
Боком выходят мне все поступки, —
Даже признанье в своей вине,
Солнечный зайчик…
19 октября 2004
* * *
Из мокрого праха, славлю!
Тебя, который меня спасал
От многого страха, славлю!
Тебя, кто дал от земных щедрот
Мне дом небогатый, славлю!
Тебя, который меня зовет
На суд непредвзятый, славлю!
19 октября 2004
* * *
Шорох старых паркетин, мышиный писк.
Иногда мне охота напиться вдрызг.
Жить так долго на свете — огромный риск.
Ну и что ж? И морозное солнце — свет.
И не хуже морозца трещит паркет,
И от писка найдется иммунитет, —
Из российского сыра сухой паштет.
Ах, откуда, скажите, такая прыть?
Риск бесцельный — так долго на свете жить,
В одиночестве жгучем слова копить
И своей колыбельной мороз кормить.
19 октября 2004
* * *
Но если к правде подступить с ножом, —
В своем дому живу как приживалка,
Так что же говорить мне о чужом,
Где пестрые летают попугаи
В осенней нержавеющей листве,
Где жизнь другая, да и смерть другая, —
С забвеньем состоящая в родстве:
Прах есть ничто — под плитами теснится.
Давая детям мертвых имена,
Единым духом жизнь земная длится,
И с миром перемешена война.
Живя в гостях, я драю ложки-вилки,
Гляжу подобострастно и молчу
О том что на последней я развилке
Чужое небо маетно копчу.
20 октября 2004
* * *
Но оказалось, — гостевать негоже:
В чужом тепле прокрустово есть ложе,
Себя в него я загнала сама.
Я вылезла из снега, как из кожи
Змея, а влезла в монастырь чужой,
Куда не ходят со своим уставом.
Не только сердцем, плечевым суставом
Стесненье остро чувствую. И зной
Меня прикнопил к бессловесным травам, —
Живу тише травы, ниже воды,
Глупей песка и камня тяжелее.
Я в пятистах шагах от Галилеи
Вросла не в пилигримовы следы, —
А в тень от эвкалиптовой аллеи.
21 октября 2004
* * *
То есть и памяти река.
И медленно до отупения
Берусь за ручку черпака.
Края у черпака заржавлены
И носик-уточка отбит,
Бока железные продавлены, —
И вещи время не щадит.
В излучине каменьев грудина,
А там такая глубина…
И все же черпает посудина
Судеб забытых имена.
Пусть время любит прикарманивать
Событья, облики и дни,
Река умеет их вызванивать,
Лишь глубже воду зачерпни.
Да устье у реки заужено —
Забито горло валуном, —
И криком собственным разбужена,
Хватаюсь за стакан с вином.
Спросонок вижу я — каменьями
Стеклянное мерцает дно.
Но если есть вино забвения,
То есть и памяти вино.
23 ноября 2004
* * *
Знать не знает про холод вины,
Не могу я себя оторвать от себя
И взглянуть как бы со стороны,
В чем была хороша, в чем бывала плоха,
Почему, обмусолив персты,
В окна жизни вставляла я иней стиха —
Обжигающие цветы.
Но не плачь ни в ладонь, ни в рукав, ни в подол —
Ни к чему слезотворная речь,
Потому что в России слеза — не глагол
И мороза слезой не прожечь.
6 декабря 2004
* * *
Из смерти — как из сети, —
Меня то ангел сторожил,
То сторожили черти.
Витая меж добром и злом,
Кося безумным глазом,
Махала долгим я крылом,
Как рукавом с запасом.
На что мне были сторожа
И на дверях подкова?
Лишь роза случая свежа
Из рукава пустого.
9 декабря 2004
Тоска
Воздух, — и жизнь твоя такова.
Надо ль вести разговор беспредметный,
Надо ль сидеть, спустя рукава?
Ты и в быту кругом не права.
Что-нибудь сделай, займись ремонтом,
Щели замажь, побели потолки.
Это ошибка, что за горизонтом
Прячется снадобье от тоски.
Что-нибудь сделай, орех истолки,
Липкий рулет испеки в духовке,
Весь переулок на чай созови!
Разве в руках твоих нет сноровки,
Разве в душе твоей нет любви?
Сделай хоть что-нибудь, черт возьми!
31 декабря 2004
Вдохновение
И снова мир и мрачен и пустынен.
И думается: пустоты отлив
В душе моей отнюдь не беспричинен.
Идут как волны годы и стихи —
Взлет радости и вновь тоска нагая.
И думается: годы и стихи
Идут, самих себя опровергая.
24 января 2005
В Бахайском саду медитаций
В саду меня вконец разморило.
Фикусы приняли форму арок
Над стрижкой ежиком розмарина.
Лилов розмарин, изумруден фикус.
Но стрижка флоры в стиле модерна
Меня раздражает, как некий вирус,
Действующий на сознанье скверно.
Что-то ущербное есть в процессе
Мир подстригать под одну гребенку, —
Храм единый для всех конфессий
Так и влечет отойти в сторонку
И помолиться, как с малолетства
Привыкла молиться, чувствуя сердцем
Соседство крестика и соседство
Яблони грешной — чтоб опереться.
30 января 2005
* * *
И дождик стучит в ребре.
Если я бесновата,
То кто же тогда в себе
В этом мире, на хаос
Поставившем все, что есть, —
Землю, море и парус,
И трезвую мысль, и честь?
В дождь одетая ива
Рыдает на свой мотив.
Если я не правдива,
То кто же тогда правдив
В этом мире рулетки,
Копеечного лото,
Где и выигрыш редкий
И проигрыши — ничто.
23 января 2005