Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 2005
Рейчел Сейфферт. Темная комната: Роман/Пер. с англ. Олеси Качановой. — М.: РОСМЭН-ПРЕСС, 2003.
Роман англичанки Рейчел Сейфферт “Темная комната” — дебютный роман молодой писательницы. В 2001 году он вошел в “шорт-лист” премии. Здесь следовало бы порадоваться за отечественных читателей, которые могут оперативно знакомиться с новинками западной литературы, но, собственно говоря, какое читателю дело до того, когда была написана и опубликована та или иная книга? Читателя интересует лишь качество предлагаемого ему текста, но в данном случае, в случае романа Р.Сейфферт, с качеством все в порядке — это проза ритмичная, легкая (но не легковесная), с проступающими сквозь акварельную легкость тяжелыми, темными красками, придающими ей основательность и значительность. Но обо всем по порядку.
“Темная комната” — роман о Германии времен Третьего рейха. Почему, понятно: мать Сейфферт немка, что и объясняет желание романистки разобраться в драматических и травматических событиях прошлого. И, кроме того, очевидно, что фашизм — это страшная тайна современной Европы, ее скелет в шкафу, фамильный призрак, гуляющий по ночным городам. Первое, на что обращаешь внимание, это композиция романа: он состоит из трех самостоятельных новелл, озаглавленных именами главных героев. Новелла первая — “Гельмут”. Гельмут, родившийся в Берлине в 1921 году в простой немецкой семье, болен, у него плохо действует правая рука, он не может играть в спортивные игры, не подлежит призыву в армию. Здесь невольно вспоминается “Жестяной барабан” Гюнтера Грасса, но если добровольное уродство карлика Оскара позволяет ему смотреть на общество “полноценных” людей со стороны, смотреть умно и скептически, то болезнь Гельмута лишь усиливает его инфантилизм. Гельмут интеллектуально неразвит, его сознание не вычленено из окружающего мира, он не осознает себя отдельной личностью. Талантливый фотограф, он видит происходящее вокруг глазом художника, ловит мгновения, но не в состоянии осмыслить увиденное. Один из центральных эпизодов первой новеллы — депортация цыган, случайным свидетелем которой стал Гельмут. Спрятавшись, он фотографирует потрясшие его драматичные сцены, но так и не понимает, что происходило у него на глазах. Он предпочитает не задумываться, предпочитает уничтожить плохо получившиеся снимки — не выходя из темной комнаты, где он при красном свете возится с реактивами и пленками. Гельмут живет в темноте, вся Германия живет в темноте, в темном мороке. Немцам еще предстоит очнуться и выйти на свет.
В первой новелле Рейчел Сейфферт задает ряд мотивов, звучащих на протяжении всего романа. Во-первых, это противопоставление света и тьмы, а во-вторых, это мотив значимости фотографии, фотографии как свидетельства, фотографии, которую надо увидеть и осмыслить. В начале второй новеллы мать героини, девочки Лоры, уничтожает семейные фотографии — дело происходит сразу после войны, весной-летом 45-го, и снимки могут свидетельствовать против нее и ее мужа, отца Лоры. Позже Лора рассматривает другие фотографии, фотографии узников лагерей, фотографии убитых и еле живых, истощенных, измученных. В промежутке между этими событиями Лора, после ареста матери американцами, вместе с младшими братьями и сестрой пробирается из Баварии в Гамбург, к бабушке. Поезда не ходят, и дети идут пешком, устают, голодают, спят на голой земле, побираются, нищенствуют. Вторая новелла наиболее насыщена событиями, самая динамичная, но за внешним действием пунктиром прописано действие внутреннее, начинающееся движение из темной комнаты на свет. Это движение пугает и отражается в кошмарных снах: “В полусне Лоре чудится, что деревья — это людские скелеты. Корни — ноги, наполовину засыпанные землей, ветви — пальцы, которые, того и гляди, вцепятся в волосы”.
И в самом деле, есть чего пугаться. Несмотря на заклинания бабушки (“Кое-кто из них зашел слишком далеко, детка, но не верь, что все было плохо”), Лора, повзрослевшая за время тяжелого пути с юга Германии на север, Лора, чье “я” вылупилось из теплых объятий семьи, новая Лора догадывается, что ее мамочка и папочка, ее обожаемые мутти и фатти как-то связаны со страшными фотографиями мертвых людей. И перед ней еще встанет вопрос: как жить, если мама с папой немножко людоеды? Дальнейшее развитие эта тема получает в третьей части романа, действие которой происходит уже в наше время, в конце 90-х годов. И если в первых двух частях преобладает полутьма, царит полузнание о реальной жизни (среди персонажей, конечно, и автор, и читатели все обо всем знают изначально), то в третьей новелле свет заполняет пространство, темная комната давно позади, о лагерях и Холокосте рассказывают в школе детям, но прошлое не дает покоя тридцатилетнему учителю Михе, Михаэлю. Узнав, что его дедушка во время войны служил в частях СС, а затем провел восемь лет в советском плену (почему так долго, — думает Миха, — в чем его обвиняли?), Михаэль начинает читать книги о войне, изучать списки военных преступников, а затем едет в Белоруссию, в городок, около которого в 43—44-м годах стояла часть деда. В маленьком музее он с ужасом рассматривает фотографии (“Поникшие головы, тела, свисающие с деревьев. Молодые мужчины целятся из винтовок в детей. Солдаты стоят, курят на солнышке, а за ними, белые и обнаженные, лежат рядами мертвые”), и там он знакомится с бывшим карателем Иосифом Колесником, отсидевшим семнадцать лет в лагерях. Ответ на вопрос — чем занимался любимый дедушка во время войны? — очевиден, но Миха мучается, затягивает время, подолгу разговаривает с Колесником, и в день отъезда наконец показывает ему еще довоенный снимок деда, чтобы услышать: да, расстреливал, убивал евреев и белорусов.
Это и есть точка, к которой двигался роман Рейчел Сейфферт. Точка полного осознания коллективной вины немецкого народа. Но с такой виной жить нельзя, и окончательный вывод таков: “Нет вины и прощения тоже нет. Сожалеть об этом бессмысленно. Это не поддается жалким человеческим чувствам”. В ровном доселе тексте образовалась прореха, и сквозь нее повеяло экзистенциальным ужасом. Рейчел
Сейфферт подошла к самому обрыву и заглянула в пропасть. В ее романе жена Колесника, Елена, вспоминает, что во время войны жгли, грабили, убивали все — немцы, полицаи, партизаны, и прятаться надо было ото всех. Любой человек в определенных условиях способен преступить черту, но это не значит, что нет виновных. Сейфферт далека от нравственного релятивизма, она лишь пытается понять, как могло произойти то, что произошло, как простые обыватели стали соучастниками чудовищных преступлений — одни своими действиями, другие молчанием. Ответа нет. Люди просто убивали других людей и жили дальше.
И возникает вопрос: возможно ли повторение прошлого? В романе отец жены Михаэля, немецкой турчанки Ясмин, говорит: “Я турок, этого не изменишь”, а Миха комментирует мысленно: “Германия — страна расистская, этого не изменишь”. В общем контексте его слова звучат тревожным предостережением. Что противопоставлено этой тревоге? Только искренность переживаний Михаэля. Только личные усилия человека, осознавшего прошлое и прожившего это осознание внутри себя. Только личные усилия каждого человека могут быть основанием надежды, что фашизм не вернется.
Роман Рейчел Сейфферт “Темная комната” — далеко не литературный шедевр: на фоне ярко написанных главных героев многие персонажи выглядят бледными тенями; местами действие кажется неоправданно затянутым, местами — неоправданно прерывистым. Этот роман не удивляет ни новизной, ни использованием каких-либо неожиданных формальных приемов. Наоборот, он написан подчеркнуто просто и традиционно. Сила текста в другом — в достоверности: даже в “белорусских” эпизодах не заметна знаменитая “развесистая клюква”, столь часто произрастающая на страницах западной прозы. И к фактической достоверности прибавляются достоверность психологическая и достоверность этическая. Добро и зло названы своими именами, без умолчаний и экивоков. Пробуя мысленно наложить роман Сейфферт на современную отечественную реальность, приходишь к неутешительному выводу: вероятно, сегодня у нас не может появиться такая открытая, обнаженная книга. Рискую ошибиться, но, по-моему, отечественные литераторы и кинематографисты заняты в основном обслуживанием старых мифов (включая постмодернистскую их деконструкцию) или созданием мифов новых. Впрочем, “Темная комната” была написана в Англии, и кто знает, как роман воспринимается в Германии…