Цикл стихотворений
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 2005
* * * Ты ко мне собиpалась живая. Пpиходи, свою гибель скpывая, Хоть впотьмах, хоть наощупь, хоть в полночь, Только помни о доме, — ты помнишь? — Там скpипела, хpомая, ступенька седьмая... Она и поныне хpомая. — Все пугает, косит, мол, отвесно висит… И мигает, и бездной гpозит. Мол, весь миp этот кpив, я как миp ваш — кpивая... Ты ко мне обещалась живая. Огонек запусти в огаpок, Там в ступеньке сучок, точно поpшень, снует, Он одышлив — хpипит, он меpцает — неяpок, Ты пpойдешь — запоет!.. Ты ко мне собиpалась живая… От теней себя отpывая, Пpиноси кpасоту, и дыханье, и кpовь — Ты ведь можешь! — под стаpый наш кpов, Ты ведь можешь не только не быть, ты могла Быть всегда!.. Разве ты умеpла? Ты ведь можешь не лгать — pазве это не ложь? Ты мне слово дала! Ты пpойдешь Семь небес, ты огонь мой увидишь — смотpи! — Это я стоpожу до заpи Ту ступень, где, шатаясь, столкнутся они, Одинокие наши огни, И как встаpь, сpеди мpаков бpедя на огонь, Мы столкнемся — ладонь в ладонь! Песенка Татьяне Гасит тихий гром Шумных молний треск, Ты права кругом, Я неправ окрест. Рвет сыра трава Корни старых трав, Ты кругом права, Я окрест неправ. Как шатнуся я Да на бел порог, Правота твоя Мне кругом урок, Как дохнет гроза Перегаром дней, Как твои глаза Да моих ясней, Как пахнет весна, Опыляя цвет, Как пьянит, хмельна, Старка прошлых лет, Как я сам нетрезв От любимых рук… Рвет урочный крест Безупречный круг. * * * Любил… да так, Что схватывало горло. Рвал воздух — ртом. Рукой — воротники… Забыл бы я тебя… Дыханье сперло, Когда мелькнул твой плат из-за реки. А твой ли?.. Помню я, как, хорошея, Смеялась ты, и в ласковом хмелю Повязывала плат свой мне на шее… Когда же ты накинула петлю? Давно бы я забыл тебя, подруга, Ведь ты давно на дальнем берегу. Да петельку, захлестнутую туго, Никак найти у горла не могу. * * * Как, бывало, всходил по ночам на крыльцо, Ворковал, токовал, лютый стыд хороня, И пошла за меня, и закрыла лицо, Пожалела меня... Не любила молчать да сидеть взаперти, Белый шарфик летал за плечами, светя. Отхотела светить — так побудь, погоди До рассвета хотя... Если долго живой не увидеть звезды, Человеку иная приснится звезда. Есть старинная быль как хотелось воды И качалась в копытце вода. Верь, сестрица, не верь, сплыли те времена, И уже обернуться туда мудрено, Обернулись — и поздно, и жалость видна, Заблужденье одно... А всходил на крыльцо — ворковал, токовал, Сокрушался душой что чужая вода... Вот и попил свое. А тогда воровал. Было слаще тогда. * * * Кольцо на сером камне прозвенело, Закатным облаком блеснуло из ручья… Ты грустно улыбалась и глядела Как целовала золото струя. А я гадал, о прошлом не жалея, Что мне напоминает этот вид, – Офелия, Изольда, Лорелея, Кто там на сером камушке сидит? Кто там сидит, не смея наклониться И зачерпнуть водицы из ручья?.. Я пил не из ручья, а из копытца, Аленушка, Аленушка моя! Мольба «...не води, дружок сердешный, Отлюбил — и был таков... Не броди во тьме кромешной Подворотнями веков. Там иной гуляет норов, Там от страха и тоски В щели дышащих заборов Светят желтые клыки... Не гуляй ты, Бога ради, Через речку по мосту, Ну чего ты, на ночь глядя, Загляделся в темноту? Там давным-давно в печали Все живет своей судьбой... Не ходи один ночами, Не води меня с собой!..» * * * Поживем, давай, потужим. Встретиться б тебе со мной! Только ты — жена. За мужем, Как за каменной стеной. Как за месяцем неясная Луна во тьме ночной. Ты еще и знать не знаешь, Что уж так заведено, Только таешь, таешь, таешь, И сливаешься в одно. Ты луною на ущербе Светишь в узкое окно. Светишь, светишь, угасаешь... Ты и знать того не знаешь, Ты и знать-то не должна Как нужна еще мне эта Узкая полоска света, Глаз пустынных глубина... Да луна — за месяцем. Замужем — жена. Тpетья сила Вышел месяц, туманясь миpами, Кто не спpятался, тех и вина. Только вспыхнули — и умиpаем... Все в поpядке, считалка веpна. Отстpаняемся, как от озноба, Дpуг от дpуга, и ждем тяжело... Вот и снова мы умеpли оба, Вышел месяц, а нам не светло. Помнишь, плыло в ночах что-то вpоде Золотого сиянья кpугом?.. Что-то гибло по комнате бpодит Тонконогим, плохим огоньком. Отыгpала ли лунная сила На ущеpб заходящей души, Или нежности нам не хватило В задыханиях плоти? Скажи, Ведь и пpежде мы пеpегоpали, А она возpождала и жгла, Мы и пpежде, сгоpев, умиpали, А она и бесплотно жила... Жестокий романс Цвели на подоконнике Герани у окна, И пела в доме тоненько Вечерняя струна. Расписана, расчерчена Вся жизнь моя была. Струна твоя вечерняя Меня с ума свела. И было удивительно Что ты живешь одна, И жизнь была пронзительна, Как тонкая струна. И ночь была расколота, И вновь была весна, И вновь звенела молодо Осенняя струна. Но горьким воплем дальняя Дорога позвала, И сердце нам вокзальная Струна разорвала... ...была гитара в домике, Где ты жила одна... И пела в сердце тоненько Щемящая струна... Путешествие И покуда еще поворачивается моя голова, Как последний подсолнух за первою вспыхнувшей встречной, И покуда я, точно отмычки, подбираю, волнуясь, слова, Я спокоен — еще далеко до остановки конечной. Можно выбрать местечко поближе и встать ненароком бочком, Взгляд невольно покашивая на возмущенное солнце — Скоро сядет, лукаво поигрывая золотым каблучком, И упрется незряче в легко проницаемое оконце. Ну а там — проплывают поля, предосенним сияньем полны, Там подсолнухи тянутся жалко за уходящим светилом, Эти олухи — все влюблены, но движенья они лишены, И поэтому мне путешествие мнится особенно милым, — Я могу и подсесть... и хотя о любви приворотные речи маленько приврут (Словно верной твоей и любимой тебе, окаянному, мало), И хотя мне отказано будет, и не совпадет наш маршрут, Я себя успокаиваю — молодость, батенька, сердце не отволновала. * * * Светает, светает, светает... Святая, святая, святая, Ты спишь, разметавшись во сне, Бормочешь, светясь безмятежно, Безбрежно, бесстыже, безгрешно, И грешные губы так нежно Цветут, раскрываясь в огне, В огне, в приближенье опасном К рассвету, цветущему красным, — Красней твоих уст!.. И в неясном, Мучительном, властном — Ко мне... * * * Ахнут иглы — вспыхнет елка. В новогоднюю пургу В домик твой отправлюсь, долго Буду путаться в снегу. В окнах свет, конец недели, Время к водке, к пирогам. Струйки жаркие метели Тонко вьются по ногам, Двор со мной перебегают, Проползают под дверьми, У ствола изнемогают Золотого… Черт возьми, Даже ель всплакнет корою!.. Эту змейку подберу. Ты не рада? Стол накроем — Поползет по серебру. Нежность Мир нежностью старинной опоясан. Вселенная луной опоена. А мир луны таинственен и ясен, А нежность Ослепительно грустна. В такую ночь Два заповедных круга Вдруг замерцают зеленью во мгле. Мне вспомнится старинная подруга, Прибежище печали на земле. Ее глаза пустынные едва ли Наворожили зла моей судьбе, Они сужались в гневе, а в печали — Чужие, Жили сами по себе. И так ушли... Но что-то в этом мире Вдруг замерцает зеленью во мгле… То нежность, растворенная в эфире, Ночами опускается к земле.