Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2004
* * * …И когда я глаза открываю в холодной избе, как, прости меня Господи, в братской могиле, мне не миру и городу нужно, а только себе доказать, что я встану сейчас, как меня ни убили. И сначала я дров принесу, чтоб затеплилась печь, и воды из колодца в три ходки затем натаскаю. Хорошо, что июнь и не нужно ни лампы, ни свеч, Хорошо, что здесь света конец и изба моя с краю. И архангел дядь Миша трубит, появляясь, как тать, и, ведро опустив, по росе я бегу в автолавку, чтобы было чего и большому, и малому дать и добавить еще, если кто-то попросит добавку. И еще, чтоб осталось совсем уж незваным гостям, что придут с утреца поздороваться-опохмелиться. И, включив телевизор навстречу любым новостям, буду ждать лишь погоды, надеясь на милость столицы. И в окно посмотрю, где лишь хмурое небо да лес. И, себя по кускам собирая усилием воли, всею собственной шкурой поверю, что Лазарь воскрес, хоть вокруг только кости чужие да русское поле. * * * Суженого конем не объедешь. Русская пословица Все рассчитано, милый, заранее: это вот и зовется судьбой. И мне незачем знать расписание, чтобы встретиться снова с тобой. …Здесь старуха сидит на завалинке днем и ночью. Особенно днем. И пускай не подшиты здесь валенки, мне тебя не объехать конем. * * * До тебя три сотни верст, до тебя три сотни звезд, до тебя весь этот свет — никого мне ближе нет. * * * Мне казалось, что я-то уж знаю, что такое земная любовь… Что на грядке там, с самого края? Хорошо бы укроп. Иль морковь. Аллилуйя любому листочку, что восстал из могилы на треть. Хорошо бы сейчас умереть. Или сына родить. Или дочку. * * * Куда мне бежать от судьбы! Дожди зарядили по-русски, и все заменили грибы, хоть нет превосходней закуски. Однако и выбора нет. А лес — то кукушкой, то выпью… И снова с грибами сосед! Ребята, я столько не выпью… * * * Души, души, быть вам сестрами. М.Цветаева 1 Не хочу, чтоб мы друг другу были душами, но, как свет обрел слепой и звук — немой, как недужные по слову стали дюжими, — я хочу, чтоб стали плотью мы одной. Не затем, мой свет, такою мерой меряю, что в любви своей забыла о святом, а затем, что в воскресенье тела верую и хочу с одним тобою быть на том. 2 С утра сосед придет за водкой — будь хоть в купальнике, хоть без, какою ни пребудь красоткой, в ребро ему не вступит бес. …Рябой, небритый, алкоголик, один мужик на все село, ах, если б знал ты только, Толик, как нам с тобою повезло: мы не нужны друг другу оба… — Да я налью сейчас, постой!.. Такому лишь, как ты, до гроба и после — буду я сестрой. * * * Как будто ждет в Москве меня награда, живу — день за день время торопя. И страшно мне, что я боюсь не ада, а Божиего Царства без тебя, что я не с Богом ожидаю встречи, что я хочу не света, а тепла… …Вот почему, когда я ставлю свечи, Он так ревниво смотрит из угла. * * * Сама себя отправившая в ссылку с утра до ночи сеять и полоть, по-деревенски повяжу косынку, чтоб усмирить бунтующую плоть. Как я хочу обратно: в детство, к маме, мне надоело мыслить и страдать. Но русский дождь с громами над домами неистощим, как божья благодать. * * * Это все мне настолько знакомо, словно я здесь когда-то росла: и калина у самого дома, да и дом от угла до угла. И без местных, сама, как ни странно, я уверенно к речке иду… По утрам здесь такие туманы, как молочный кисель в детсаду. * * * Кому чистилище со лба грехи их смертные стирало, а мне вот русская изба — и мне не показалось мало. Здесь притолока так низка — я в три погибели ходила, — чтоб стерлась с моего виска запечатленная гордыня. * * * Казалось бы, второй этаж, а дух захватывает аж: из треугольного окна вся родина моя видна с конем по имени Гнедко. И ничего, кроме стола. …Я никогда так не жила, так высоко. * * * …А ты ни в чем не виноватый, а просто ты такой, как есть. И тучи грязно-серой ватой несутся, и числа им несть. А та, с которою не нужен тебе весь мир и весь тот свет, идет с другим сейчас на ужин. И выбора другого нет. А я люблю тебя как дура, и снова дождь идет косой, и лишь одна литература сияет вечною красой. * * * Как я жила? Все шла кругом стола: писала, мед пила и ела брашно, и так я страшно далеко зашла, что мне почти что ничего не страшно. И ничего не видно впереди: какой еще обвал, какое горе? …И только легкий холодок в груди, какой бывает на высокогорье. * * * Слышу, точнее, внемлю: пашут меня, как землю, чтобы из-под сохи вышли на свет стихи. Неудачная фотография Да будет свет, где ныне негатив, — и никаких других альтернатив. А эти пятна, пятна этой тьмы, не что иное, мой родной, как мы — не потому, что нас с тобою нет, а потому что это ЭТОТ свет. * * * Не в гостинице, не в квартире — давай встретимся на скамеечке! …Только нет такой в целом мире, в целом мире сем — такой мелочи. * * * Перестрелку, теракт, конец света — что на этот готовят раз? Давай стрелку забьем хоть где-то, ибо если не мы, то — нас. Давай встретимся, мой хороший, где, не знаю, но ровно в шесть — свет за кущей, покой за рощей — ну, хоть что-то же там есть! * * * Ручку брось, сломай карандаши — все равно напишешь, не минует, ибо стержень плавят из души, когда Бог к кому-нибудь ревнует. * * * Вернешься через немножко иль через десять лет — буду как свет в окошке, буду гореть, как свет. Ты мне хорош по милу, мне ли перегореть? Или сойти в могилу? Страшно лишь постареть… P.S. Скажи, Господь, когда меня кидало из света в тьму, из тьмы обратно в свет, то это все — затем, чтоб я писала? Все для стихов? Ну, отвечай же «нет»!