Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 2003
* * * Снег кругом, но первые ручьи бегут. И солнце и них звенит, и свежий ветерок рябит их воды… Ручьи лишь раннею весной живут, мгновения мерцают, но как сам вид их наполняет нас бодростью, радостью жизни! * * * Иней осыпал края зеленых листиков в траве. Какою свежестью усыпан мир. * * * Красные прутья лозы, взгляд веселый не отрываю от вас. О как сияете вы в долине. * * * Не скрипи, калитка, — не придет никто. Шуми, листва, под проливным дождем и свежестью в открытое окно дыши, и жалобой, и жизнью. * * * На целую версту — лишь одна птичка. И много пустых гнезд. * * * «И не думай, мама, что я буду лежать, свернувшись калачиком. (Образ одинокой, несчастной женщины.) Ты меня не знаешь, я на все пойду. Лучше в прорубь, живой в могилу...» Угрожаешь мне, как врагу. Случилось непоправимое — утонул твой муж. Знаю, это боль скручивает тебя в жгут — и ты наотмашь бьешь. Бей! Иначе как выживешь! * * * Сквозь колеблющиеся ветви ив месяц проливается. Бел и холоден, как снег. * * * — Ты никогда не сможешь забыть меня! — произнесла эти простые слова и почувствовала, как они чудесны! Но уже далеки-далеки. Теперь мне все равно — забыл ты меня или помнишь… Ничего уж не радует, не гневит. Я утихла, как утихает расшумевшееся в поле одинокое дерево — после темной бури. * * * Письмо не могу написать тебе, звонить — больно. Лишь в молчании наши отношения еще могут длиться, лишь в молчании. * * * Сегодня впервые деревья в инее... И на меня нахлынули все мои молодые зимы, мои дороги, мои деревья в инее, и вся моя радость, и вся моя печаль. И хоть это была одна и та же дорога — в школу и из школы, но я всегда куда-то шла, все время шла. И вот остановилась в изумлении — деревья вновь, как прежде, в игольчатом белом инее. * * * Пишет старшая сестра, что у нее болят ноги, руки, плохо поступает кровь — мерзнет, на улицу не выходит. «Но по дому шевелюсь. А Петька бегает, а если б не он...» Грустное письмо, но для меня в нем живительный глоток волшебной воды — прямо из моей семьи, с родины. Прошла наша молодость, но вот осталась теплинка — жалоба мне от сестры — прямо от сердца к сердцу. * * * Если есть хоть один человек, с которым не порывается связывающая нас — то ли осенняя паутинка, то ли серебряная нить летнего дождя, падающего в пыль, то ли струя легкого дорожного весеннего ветра, обвевающего нежно лицо, — так хочется на свете жить. * * * Когда вспыхивала радуга после грозового дождя — мы, дети, кричали друг другу: «Смотри — радуга!» И, ликуя, подняв лица, ласкали глазами улыбающееся яркое многоцветное чудо. Ничто не превысило по силе радости сокровище детства — живые бессмертные ленты неба, — которые так хотелось мне, девочке, вплести в косички. * * * Холодные лужи в полях, рыжие космы трав, измокший чернозем. Бесконечно пуст пылающий край неба. * * * Молодит нас любовь. Стареем — когда покидает. Как в небе птичий клин — летит любовь к другим… * * * Мы бежим с мужем по стерне — за нами кто-то гонится. Босые ступни протыкаются до крови. Выбежали к реке и бежим вдоль леса по холодному мокрому темноватому песку, а далеко впереди тоже кто-то недобрый маячит — я это чувствую, но спрятаться негде да и муж не прекращает бега. Я чуть отстала, но бегу за ним, чувствуя смертную связь с ним. Мы бежим от опасности — навстречу опасности. Проснулась и почувствовала: какой глубокий сон, все, как в нашей жизни.