Стихи. С аварского. Перевод Елены Николаевской
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 10, 2003
Что такое любовь? Что такое любовь? Расскажи не спеша… ...Пышет пламя в груди, Все препоны круша, Будто с телом навек Расстается душа. Я пылаю, горю — Дай скорее вина! Сам я заговорю — Помолчи, чагана! Что такое любовь? Пламя тысяч печей, Это ночь без рассвета, Заря без лучей. Среди бурых камней Вспыхнул вдруг предо мной Раскаленный очаг — Не родник ледяной. Что такое любовь? Жар, спаливший сердца, Это жизнь, это смерть, Вечный путь без конца. Это времени скачки, Четыре коня: Смена зим, смена лет, Смена ночи и дня. И опасна она, Словно спичка в стогу, И прекрасна она, Как цветок на снегу. Что такое любовь? Ликованье и стон, Беспредельная страсть, Нескончаемый сон. Многолика любовь — То черна, то светла, То мороз, то огонь, Что сжигает дотла. Что такое любовь? Это дней круговерть, Это смена времен, Это жизнь, это смерть. Звенья песен моих, Четки прожитых лет. Что за век на земле? Я живу — или нет? Только встретив тебя, Связь времен я постиг И обрел этот мир, Этот век, этот миг. Я был актером Я был актером на аварской сцене И в каждой роли был неповторим, Менял свой облик я в одно мгновенье, Десятки раз накладывая грим. Я роль играл — то мальчика, то мужа, Когда хотел — старел и молодел… Но почему с тобой я, почему же — Актер — я оставался не у дел?! Я забывал слова, сбивался с роли, Грим не держался на щеках и лбу. Не мог притворно застонать от боли, Пасть бездыханным, обманув судьбу. И как бы ни маскировал ошибки, Как их ни прятал глубоко — всегда Ты все мои уловки и фальшивки Разгадывала сразу, без труда. И от стыда краснел тогда я, словно Юнец нескладный, вызванный к доске… Как будто знак оставили греховный Чужие губы на моей щеке. Когда я к дому подходил, робея, Свой монолог я чистил и лудил: И столько рассказать хотел тебе я, Но подходящих слов не находил. Как ни махал руками я, бывало, Как губы ни кривил я в тишине, Мне режиссера явно не хватало, И роль героя не давалась мне. Теперь скажу уверенно и смело То, что я понял в веренице дней: Легко сыграть мне Гамлета с Отелло, Насколько же Гамзатова — трудней! Актер поэтом сделался. И это Случается порой… Но, как урок, Усвоил я: актера из поэта И сам Всевышний сотворить не смог. Другие пришли времена Одни времена миновали, Другие пришли времена, Но стала иною едва ли Священной Каабы стена… Я вновь причащаюсь к святыне, В родные вернувшись края: Мой дом — моя Мекка отныне, Кааба святая моя. Он близок, мой хадж, к завершенью, И, движимый силой любви, Прошу у Аллаха прощенья За все прегрешенья свои… Не знаю, поверишь ты, нет ли, Но, кажется, не было дня, Когда б не молил, чтоб немедля К тебе отпустили меня. Но все получалось иначе И с разных звучало сторон: «Ты должен!.. Ты выбран!.. Назначен — Творить и бюджет и закон… А ты — ты не можешь и взглядом Уныния скрыть своего, Когда заседаешь ты рядом С великими мира сего!..» Но все же в течение века Всему наступает конец… Мой дом — он теперь моя Мекка, Мой дом — он Кремлевский дворец. Там ждет меня, глаз не смыкая, Всевышнего главный презент — Моя Патимат дорогая, Единственный мой президент. Она все умеет и может, В ней — суд и спасенье мое… Пяти континентов дороже Пять тоненьких пальцев ее… Она исцеляет и ранит, Накажет меня и спасет — И Дума моя, и парламент, Надежда моя и оплот. Из прочих компаний я выбыл, И в нашем орлином краю Она — мой единственный выбор, Свой голос лишь ей отдаю. И дом мой, в порыве едином Поднявшись над всей суетой, И Мекка моя, и Медина, И камень Каабы святой…