Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 10, 2003
Лиза Жизнь прошла. Война забылась, Быстро, быстро отоснилась, Как под утро сон. Было время молодое, Яблочное, золотое, Словно перезвон. Смерть — не смерть, и не до крови, Жар любовный в изголовье Не дает уснуть. Кто вернулся, не вернулся, С боку на бок повернулся, Что видал — забудь. Из девчат, душа-связистка, Нас оберегает Лизка, Ну-ка, друг, не лезь! Ты остынь скорей, миленок, Только вылез из пеленок, Изошелся весь. Но, бывало, приголубит, Душу, как навек, погубит, Только шепчут ей — Лизанька! Елизавета! Без тебя не видно света, Нет тебя милей. Это мы. Молокососы. В лентах золотых матросы, Все воздушные стрелки. Если проживешь полгода, Станешь богом небосвода, Ей починишь каблучки. Никого не даст в обиду. Сколько лет? Семнадцать с виду, Вся подобралась. И шинелька в рост, в обтяжку, И ни в чем не даст промашку, — Оборвется связь, — Только ночь придет — и к морю. Там она встречает зорю В старенькой барже, Чей давно погиб хозяин, Бок пробитый не задраен, Вязнет в камыше. Кто не рад, скажи, связистке, — Мы, словно грибы на ниске, Виснем над водой. Кто письмо напишет близким, Кто проступит в обелиске, Кто взойдет звездой. Есть у мертвого замена, На войне готова смена, Частая она. Но зато есть Лизавета, Лизанька — душа поэта, И война нам — не война. Жизнь прошла. И нету Лизы. Только старости капризы Вдруг напомнят мне, — И окажется так близко Лизавета, Лиза, Лизка В молодом огне. * * * Империя уходит день за днем В небытие, путей не разбирая, Всех заливая роковым огнем, Всему живому смерть предпочитая. И проволока скомкана границ, Сигнальная порушена система, И скопище людей безумней птиц, Немее рыб на мир взирают немо. Все кончено. Не жить ни там, ни здесь. Империя разрушится так быстро, Что и никто не верит в эту весть. И все молчат. Пока не грянет выстрел. И тут раздастся выстрел, да и там Ответный залп внезапно отзовется, По скорбным весям, скорбным городам Идет погашенное кровью солнце. Империя уходит. Не сдержать. Разрушены границы и устои. Нигде не выжить. Прятаться, дрожать, Все разрушать и ничего не строить. Чья льется кровь, чья еще горит В предчувствии убийцы и бандита? Ребенка, и того не пощадит Бесчувственная лапа геноцида. * * * Простая мысль меня переживет, Иная жизнь меня переиначит, Не важно, кто от этого вздохнет, Не важно, кто от этого заплачет. Не мысль, нас волновавшая, стара, Не жизнь твоя, живущего, новее, — Была бы в изначальности добра, Была бы в бесконечности светлее. М.С.Петровых Моих читателей немного. Но в день какой-то или в ночь К тебе, угрюмый, одинокий, Я, неживой, приду помочь. Не зарубцованный годами, Избранник боли и любви, Уже бумага и пергамент, Я в двери постучу твои. Хоть знаю, ни одна страница Не может жизни изменить, Но каждому нужна сестрица, И с прошлым надо говорить. В Голицинском доме В твоих беседках круговых И в комнатах уединенных Я слов не слышу роковых И голосов потусторонних. Я за тобой, как за стеной, Голицинская богадельня, Где время наше беспредельно И беспределен срок земной. Твой дом старинный и коттедж С твоей старушечьей диетой Вселяет множество надежд На долгие труды и лета. Вокруг один лишь старики Да молчаливые старухи, На зов рифмованной строки Они слетаются, как духи. Я здесь, как витязь молодой, Являюсь старым поселенцам. И вновь живой кроплю водой Я жизнь и радуюсь всем сердцем. Бёлль Что же, милая дочка, Быть боишься одна? Рядом — школа и почта, На шоссе — старшина. Трое псов симпатичных Дамка, Дик и Малыш. Я сажусь в электричку, Ты вернуться велишь. Мог я встретиться с Бёллем, Был и я приглашен. Еду белым я полем, И один — на вагон. Как всегда, буду в восемь. Ты увидишь в окне И меня и авоську С апельсином на дне. Станешь снова веселой, И заспорим вдвоем. Я забуду о Бёлле, Ты — о страхе своем. День свой долгий расскажешь, Перед сном позовешь, Но не сразу ты ляжешь И не сразу уснешь. А уснешь, выйду в поле, На нетронутый снег. Мог я встретиться в Бёллем, Он — большой человек... Левобережная В день палящий или дождь Выйдешь из густого бора И нечаянно замрешь У ближайшего забора. Воздух сладок, как вино, Пар идет от перегноя, А устанешь, на бревно Сядешь отдохнуть от зноя. Колокольчик и лопух, Подорожник и крапива, И шмели, и сонмы мух — И вздыхаешь ты счастливо. Всех красот не перечесть, Перья птиц в небесной сини, С тополей слетает шерсть, Застревает в паутине. Где-то поздние в тени Появляются соцветья, Словно дети, ждут они, Что их кто-нибудь заметит. Подзаборная трава, Угол детства, запустенья, Дух внезапного родства, Узнаванья, удивленья.