Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 7, 2002
* * * С собой закончишь разговоры. На видимую часть земли Привычные об эту пору Глухие сумерки легли. Как можно жить с такой тоскою, С такой неволею души — Когда бессмысленной рукою Ломаешь все карандаши, Когда дышать — уже отвага, Когда о смерти думать лень; Ты, как бездомная собака, По дому бродишь целый день. И плачешь, привалившись к двери, Пока вас ночь не разлучит. Не потому что ты не веришь, А потому что Бог молчит. * * * Я не могу на мир твой надивиться: На черный клен — скелет сгоревшей птицы, На медные гудящие дубы, Встающие, как кони, на дыбы, На помутившийся, шершавый запах лета, Когда ярмо желанное надето И вызревает охрой сенокос, На узкокрылых тающих стрекоз, На нежную дремотную малину И гусеницы выгнутую спину — Как будто время, двигаясь вперед И удлиняясь, быть перестанет… * * * ...за то что так долго глядела в себя что даже случайно ни в чем не раскаюсь за то что и в снах пятизначных тебя забыть не умею но очень стараюсь за то что ты не причинишь мне вреда что смята одежда и брошена возле за то что с тобой ощущала всегда опасность как запах щекочущий ноздри за то что нас не охраняет инстинкт и это отличье от зверя — чудесно за то что ты все-таки будешь один за то что я часто играю нечестно... * * * Кому из нас почудится, Что мы не будем врозь? Что — может быть — и сбудется. Хотя и не сбылось. Так дождь идет доверчиво, Вздыхая на ходу, Круги свои очерчивать, Впадая в глухоту. Зачем любовь оправдывать? Чему ее учить?’ Ее легко обрадовать И дудкой приручить. Хочу себя обманывать, Ревнивый человек: Мы в эту жизнь когда-нибудь Вернемся на ночлег. И будем день отыскивать И дом, и этот лес. Мы остаемся близкими Среди пустых небес. Не оборвется ежели, Сбываясь, как мечта, Презрительная, нежная, Последняя черта. * * * Давно свернув с проезжей части, Стишки откроешь наугад: В них твой товарищ по несчастью Сочится рифмой невпопад. Но иногда сквозь это тленье, Сквозь слов ненужных частокол Внезапно различает зренье Судьбой исправленный Глагол. В нем с содроганьем обнаружишь Все то, что в жизни упустил, Над чем ночами тупо кружишь, Что прячешь из последних сил. Судьбой хранимая насильно, Двуликой памяти служа, Мелькнет смущенно и бессильно Почти свободная душа. * * * Владимиру Корнилову Круглится летняя дорога. Коротким счастьем пахнет хмель. О, чья неясная тревога Качает ночи колыбель? Она плывет в воздушной пене — И так внезапно вдруг видна Сквозь вероломство светотени Дневных событий глубина. И тяжесть Яблочного Спаса Наутро ссыплется в ведро, Дыханьем наполняя сразу Его гремящее нутро. И птичий свист летит за нами. У летней жизни нрав простой: Глядит веселыми глазами, Играет в зелени густой. Поймешь — и ничего не надо. Все дальше, дальше налегке... И обаяние распада В уже осеннем холодке. * * * ... и снег долгожданный похожий на чудо не падал уже но летел отовсюду чертил беспощадно меняя движенья почти нарушая закон притяженья бездонных небес ускоряя вращенье он вновь обещал и любовь и прощенье как будто в полете тревожном печальном был отблеск нездешний любви изначальной * * * Но поэзия — лишь способ Обращенья твари к Богу. И осилит этот посох Только дальнюю дорогу. Как узнать при расставанье, Предстоит ли нам разлука? Непрерывность расстоянья Продлевает эту муку. И мольбы твои отчасти Все — о том же: дай же, дай же Мне томительное счастье Уходить всё время дальше, — Вспоминая, как густеет Зной, настоянный на травах, Как весна безвольно тлеет Влагой темною в оврагах... Но поэзия — расплата За обдуманность решенья. Одиночная палата. Тяга к саморазрушенью. Если завтра снег растает — Без нее не будет снега. В ночь глухую птичьи стаи Жажда света гонит в небо.