Стихи
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2002
* Люблюд — гибрид стрекозы с котом.* * * Как труден путь к вершине мастерства, А сделать надо, в сущности, так мало — Облечь воспоминания в слова, Которых прежде не существовало. * * * Какая ночь! В такую ночь Дидона, или нет — Медея… Проснись, поэт, ликуй, пророчь, Пиши, от счастья холодея. Ночь воцарилась на земле. Мир перестал нам быть тюрьмою. И ясно слышно, как во мгле Невидимое дышит море. В пересеченье узких туч Луна напоминает тигра, И кажется, что рядом ключ Открыл божественные игры. И снят на красоту запрет — На человека и растенья Струится с неба добрый свет От звезд, которым нет сравненья. * * * Настоящее есть чудо, Просто чудо, господа. Появилось ниоткуда И исчезло в никуда. Улетело, растворилось, Утекло, утратив суть, И всего мгновенье длилось. Меньше мига. Чуть. Чуть-чуть. Накатило, укатило, След не виден на воде. Между будет и меж было Промежуток этот где? * * * Мой люблюд*, смешной зверек, С мягкой шерсткой за ушами У дверей всегда стерег, Чтобы нам не помешали… У дверей, как друг, не раз Мог меня он ждать часами. Но порой сапфирный глаз Наполняется слезами. Затрепещут два крыла, Дикий мяв терзает уши, Дескать, мол, что за дела? Ты забыл мне дать покушать. Но сожравши кити-кет, Прыгнет от избытка чувства, Словно бабочка на свет, И кружится возле люстры. * * * Я прожил здесь лет сто, Душа невыездная, И знаю только то, Что ничего не знаю. Я только слышал звон И потому лишь выжил, Что, загнанный в загон, Лежал в навозной жиже. И капли от ее Тлетворных испарений Слепились в мумие Моих стихотворений. Футбол Футбол прекрасен не игрою. В нем важен не накал борьбы. Не рев толпы, не гол героя — Я вижу контуры судьбы. Здесь рок, схлестнувшийся со страстью, Одолевает страсти пыл: Сначала бьет, как пульс в запястье, И вот окаменел, застыл. За кошачьим кормом Ю.Б.Н. Этот самый процесс неписанья, Ты мне как-то сказал, опиши. В упаковке не стало души, Что осталось — на грани скисанья. Я иду по дороге. Метель Прекратилась, и в небе просветы. Вижу снегом покрытую ель, Но не чувствую дерево это… Что-то кончилось. Нет куража. Безразлично мне: чет или нечет. Вон пичужка щебечет, кружа, Мне до фени, что птичка щебечет. Словом, чаша полна до краев И кому-то дает утешенье. Но не мне. Не моя. Не мое. Не имеет ко мне отношенья. * * * Ход конем, код конем, код конем, Я хожу, как лошадка, по кругу С электричеством ночью и днем В ожидании почты и друга. Плумрак на моем этаже, Солнца нет, и от этого — скука… Милый друг, ты явился уже, Ты вошел без звонка и без стука. Одиночество — верный друган, Неизменный и не предающий, Я налью тебе водки стакан. Ты молчишь — неужели непьющий? Телефонный разговор Пастернака со Сталиным «Мы друга в беде не бросим, И ты за него борись. Вот так!» — говорил Иосиф. «Да, но…» — возразил Борис. «Живот положить за друга — Прекрасней поступка нет. А участь живого трупа…» «Да, но… — возразил поэт, — Товарищ, скорей, по цеху, А это не то, что друг». «Испуг, — отвечал со смехом Диктатор, — всегда испуг!» «Да, но… от событий грозных Тень ляжет на вас со мной. Нам надо, пока не поздно, про вечность…» — Гудки, отбой. Диктатор при этом слове Почувствовал вдруг озноб И свой увидал в сосновых Венках и знаменах гроб. Себя ощутил как камень, Летящий стремглав. Да, но Летящий стремглав веками, Все падающий на дно. * * * Жена не голоси, И дети не просите, Веселье на Руси, Как сказано, есть пити. Наш князь — зеленый змий, И мы его солдаты, Нас тьмы, и тьмы, и тьмы, и тьмы, И мы уже поддаты. Органная музыка Он шел от винного угара, И ощущения Содома И вышел из пивного бара Под своды Домского собора. Убит одним ударом с маху От уха бритвою до уха, Под звуки Себастьяна Баха, Поскольку кончилась житуха. * * * Не жить, не чувствовать, уснуть, Ко всем чертям куда-то деться, Чтоб чей-то воздух не вдохнуть И чьим-то солнцем не согреться. Кого-то не толкнуть локтем, В свою уткнувши миску рыло. А это место за столом — О, как же мне оно постыло! * * * Ты спишь со мной, легко дыша во сне, И ни о чем, наверно, не жалеешь, И ничего не помнишь обо мне, И никогда запомнить не сумеешь. * * * Он ничего не ищет, он иной, И бури все равны ему и мели. Бортов соударения с волной — И больше никакой особой цели.
А. Тимофеевский — стипендиат «Альфа-банка» и Московского Литфонда.