Цикл стихов
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2002
* * * А. Мызникову В темноте вытягивать руку вперед, не зная, что откроется в этот раз за прямым углом... Если б правда была какая-то жизнь иная. Неужели опять — стена, поворот, облом. Громоздя из подручных средств пирамиду, веришь, что отыщешь путь, обретешь судьбу и найдешь ответ. Но немая правда мычит — и поймешь навсегда теперь уж, чтобы было о чем молчать на старости лет. * * * Надо видеть совсем немного: сад в окне, за садом дорога, поле, рощица и река, — чтобы знать, что живёшь пока. А потом — над дорогой, садом, полем, рощицей и рекой, далеко и почти что рядом: небо, облако, вечный покой. * * * Весь день собирается дождик, хозяева настороже, а сено досохнуть не может — часок и досохло б уже, но туча чернильно и седо ползет к оробевшим местам, три капельки брызнули с неба, бросаются молод и стар, забегали вилы и грабли, и копны растут на лугу — последняя — руки ослабли — поправить чуть-чуть на бегу. * * * На Воскресенской яблони цветут. И ливень пролился в начале мая. Провинция, недорогой уют, капель холодная и нищенка хромая. Настолько не столица — до корней волос последнего из жителей окраин — Калуга, терпеливица, мы в ней рождаемся, живём и умираем. А был ли Гоголь — нам какой кураж? Была ли губернаторша — ужели? Дома стоят... Где ж тот, который наш? Но дождь прошёл и краски посвежели. * * * Не было вёсен светлей и потешней. Помнишь — лимонный закат. Пара скворцов над всегдашней скворешней. Тонкий земной аромат. Да, аромат, то есть тоньше, чем запах, где-то на грани, чуть-чуть. Помнишь — над рощей грачей бесноватых... Как мне все это вернуть? Или забыть. Или что-то иное, что и присниться не смей, только родное, живое, земное, нынешнего родней. В августе зазеленеет отава. Вдруг ни с того, ни с сего чахлый шиповник зардеет лукаво... Позднее торжество. * * * Инне Кабыш Медленным шагом земли свои обойду. Как легко и просторно: небо, ветер, деревья. И ничего не надо иметь в виду: Хочешь — влево иди, хочешь — возьми правее. Или на полдороге медленно развернись на девяносто градусов — просто вернешься к дому. Даль зачарует, и околдует близь. Первому встречному рад и благодарен второму. Я выбираю место, где осень — не фон, а суть, где листопад означает то золотое время, что о себе забывает, и можно его вернуть вместе с другими всеми. Поэзия А в ноябре — земля без грима и воздух серый и пустой — земля особенно ранима какой-то высшей простотой, и забывая быть самими собой и думать напоказ, мы ищем подлинное имя тому, что заменяет нас, порой заговорит стихами, порой проявится в кино, а больше просто, как дыханье, оно, родимое, оно. * * * Марии Ватутиной и Анне Аркатовой Последние листья устали держаться за ветку. Эпохе конец, только воздух еще золотист. И первый снежок осторожно идет на разведку немного манерно, как провинциальный артист. А помнишь — черемухи белой накал, и сирени горючие гроздья, и роз запредельные сны... Всему наступает конец, а тем более, если миллениум, и так далеко от и до ежегодной и вечной весны. Но вот иногда приезжают Марии и Анны, и город губернский важнее всемирных столиц, поскольку легки времена, процветают народы и страны... Бегут виноградные строки по склонам шершавых страниц. Восьмистишия 1 Поверим на слово Гомеру. На то он у нас и поэт. А в нашу преклонную эру другого подобного нет. Кому-нибудь Трой не хватило? Иль мало заветных Итак? Что слово — великая сила, мы знаем, но как-то не так. 2 Есть у дней привычные номера, но посмотришь заново — и смешно. Ничего не откладывай на вчера, потому что завтра уже прошло. Пусть сегодня тебе ещё невдомёк — из воды выходишь, как прежде, сух. А на самом деле уже промок, а быть может, даже уже разбух. 3 Внезапно осенью повеет. И вдруг заметишь поутру, что солнце поднялось правее и остывает на ветру. А значит, что-то совершится в пространстве света и теней. Не даром пролетела птица. Кто будет следующий — за ней? 4 Расскажи мне новость неглавную, чтобы снова время текло безмятежное, ровное, плавное и прозрачное, как стекло. Чтобы можно жить было дешево — по карману и по нутру, чтобы все было за день сношено — и не тронуто поутру. 5 Вот и опять февраль наступил кромешный. Каплет вода из крана — время такое, брат. Я научился нынешним быть и здешним, впрочем, только отчасти — больше потом и над. Падает снег на памятник Карлу Марксу. Холодно, брат, в России, ветрено — даже в паху. Вот магазин напротив — но ни рубля, ни бакса. Чем они, родные, думают там наверху. 6 Мы были продуктом эпохи. Подпорченным... Может быть — да. Всегда не особенно плохи. А вот хороши не всегда. И толку от нас как известно... И пользы от наших хлопот... Но кто же на наше место, отнюдь не святое, грядёт? 7 Пушкину снова несладко бронзовым глазом смотреть: нет в государстве порядка — истину — если б не смерть — так бы — улыбка лучилась — высказал прямо царю... Может быть, что-то случилось к этому январю. 8 Что-то белеется там, в ящике нашем почтовом... Время платить по счетам старым и новым. Время свистеть в кулак, письма писать потомкам. Слышится что-то так — в голосе тонком. * * * Вероятность того, что мы существуем, ничтожно мала. Все кружится на чистом полу заведенная в детстве юла. Все прощаемся мы, а как будто все есть и есть, существуем, друзья, существуем, и это добрая весть. А когда окончится тот роковой завод, остановится ветхий мир, в тартарары упадет. И младенчества горечь и сладость, и нынешнюю беду мы поймем на склоне вечности в тихом Твоем саду.