Международная миграция населения и развитие России
Владимир Ионцев
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 2001
Владимир Ионцев
Владимир Алексеевич Ионцев — профессор экономического факультета МГУ, доктор экономических наук, заведующий кафедрой народонаселения. В «Дружбе народов» публикуется впервые.Время великих кочевий
Международная миграция населения и развитие РоссииМифы и реальность
Миллионы людей ежегодно пересекают государственные границы. Одни ищут новое место жительства или работы, другие едут на учебу или различного рода стажировки, третьи — на отдых или лечение, иные бегут, спасаясь от политических, национальных, расовых и прочих подобного рода преследований или экологических бедствий… Все эти и другие виды миграционного движения часто объединяются в понятие «международная миграция населения», которым именуется явление, приобретшее в наши дни глобальный характер и затрагивающее практически все страны мира, в том числе и Россию. Поистине трагическая судьба «вечного изгнанника» Агасфера — не только миф, но и удел многих реальных людей, странствующих по свету в поисках лучшей, по их представлениям, жизни.
Не случайно все чаще слышатся утверждения, что «выразителем сущности нашей эпохи является скорее кочевник — человек, странствующий из края в край», и что в обществе будущего «все люди, независимо от своей культуры, будут мигрировать», и что «важнейшим фактором интеграции, имеющим место с самого начала существования человечества и обеспечивающим возможность преодоления разных процессов дифференциации, становится постоянная склонность людей к переселению».
По сути международная миграция населения — одна из важных составных частей все более усложняющейся системы межгосударственных отношений. Движение товаров и технологий, движение капиталов, обмен культурными ценностями в большей или меньшей степени опосредуются движением населения через государственные границы. Современный кочевник — не только рабочая сила, от него зачастую зависят многие факторы современного мирового хозяйства, которое постепенно становится все более единым.
Возрастающая взаимозависимость между странами, обусловленная миграцией населения, связана:
— с расширением международной экономической системы, особенно усилившимся после распада так называемого «социалистического блока»;
— с нарастанием экономического разрыва между развивающимися и развитыми государствами, обусловленного, в частности, демографическим фактором, определяющим основные направления современных миграционных потоков из первых во вторые;
— с улучшением средств связи и транспортной системы, что позволяет информации, товарам и людям свободно и быстро перемещаться даже между очень отдаленными друг от друга территориями;
— с деятельностью международных институтов, например, ООН, церковных и религиозных организаций, а также со значительным числом более мелких организаций, которые нанимают на работу сотрудников в разных странах и перемещают их через границы различных государств;
— с социальными связями, возникшими и получающими все большее развитие в результате интернациональных браков, в основе которых лежит миграция населения, которая помимо этого способствует объединению семей и формированию мировой системы взаимопомощи.
Участие России во всех этих миграционных потоках приобретает в конце
80-х — 90-е годы довольно масштабный и многообразный характер. Достаточно сказать, что совокупная или валовая миграция россиян и иностранцев по разным причинам и с различной целью с 1987 по 1999 год возросла почти в 6 раз, превысив в 2000 году 32 миллиона человек. И вполне можно утверждать, что международная миграция в России, хотя и сохраняет определенные особенности, связанные, в частности, с появлением так называемого ближнего зарубежья, тем не менее все в большей степени начинает соответствовать мировым закономерностям.
Однако, к сожалению, в общественном сознании продолжают жить мифологические представления о международной миграции в России и некоторых других странах СНГ, сложившиеся еще в начале 90-х годов прошлого века. И именно они в последнее время чаще всего звучат в различных докладах и программах государственных и общественных структур как национального, так и международного уровня.
Миф первый. Отождествление былых миграций в рамках Российской империи и позже СССР с межгосударственными миграциями между республиками после распада СССР. Миф этот рождает неверные подходы к разработке современной миграционной политики. В частности, из него следует вывод о том, что «межгосударственные миграции на постсоветском пространстве замирают», — именно к такому заключению можно прийти, если опираться на одни только количественные показатели бывшей внутренней миграции.
Миф второй. Современную международную миграцию в России определяет репатриация русских (под последними часто понимается все русскоязычное население бывших союзных республик), и, стало быть, основная масса мигрантов в России в 90-е годы — не экономические мигранты, а репатрианты. Неверно уже то, что люди эти — по существу, вынужденные мигранты — считаются просто репатриантами. Но не рассматривая сейчас всю остроту проблем, связанных с вынужденной миграцией, уточним, что не она, а именно экономическая миграция является преобладающей в международных миграционных потоках, в том числе и протекающих через Россию. Ну а что касается терминов, то надо сказать, что разное толкование, например, таких категорий, как «беженцы», «вынужденные переселенцы», «лица, ищущие убежища», их смешение не только мешает правильному анализу этого вида миграционного движения, но и искажает его суть, что, в свою очередь, отнюдь не способствует разработке и проведению в жизнь эффективной миграционной политики.
И наконец, реальная картина международной миграции в России искажается в результате разного понимания таких категорий, как иностранное население, вынужденная миграция, «утечка умов», репатриация и других. Чего стоила, например, оценка численности иностранного населения в России, которая прошла через бывшую Федеральную миграционную службу Российской Федерации1, — 27 миллионов человек. Иными словами, все нерусское население было зачислено в категорию иностранцев!
Чтобы найти эффективные решения связанных с миграцией проблем, необходимо не только отказаться от «местных», так сказать, мифов, но и правильно осознать место и роль России в мировом миграционном круговороте.
Каковы же основные тенденции, характеризующие современную международную миграцию населения?
Новая нация — мигранты
Прежде всего, масштаб международной миграции постоянно растет и вовлекает в мировой миграционный круговорот население практически всех стран мира. В последние годы в мире ежегодно мигрируют более 700 миллионов человек, которые по существу образовали своеобразную «нацию мигрантов», входящую в тройку наиболее многочисленных народов мира. По оценке А. Е. Слуки, в мире в настоящее время только трудящихся-мигрантов и членов их семей насчитывается около 90 миллионов человек.
При этом с демографической точки зрения важной является тенденция к увеличению роли международной миграции населения в демографическом развитии большинства развитых стран мира. Как отмечалось на Каирской конференции ООН по народонаселению и развитию (сентябрь 1994 года), в последние годы в этих странах ежегодный чистый миграционный приток населения составлял примерно 1,4 миллиона человек, около двух третей которых были мигранты из развивающихся стран. В 90-е годы почти 90 процентов общего прироста населения Европы приходилось на чистую миграцию (против 36 процентов в 60-е и 48 процентов в 70-е годы). Например, в Германии и Италии, где естественный прирост населения является отрицательным, рост населения осуществляется исключительно за счет положительного миграционного прироста. Надо подчеркнуть, что почти во всех странах Европы иностранное население (и иммигранты) продолжает увеличиваться.
Столь же стремительно растет число мигрантов в США. В 50-е годы в страну ежегодно прибывало 450 тысяч иммигрантов и политических беженцев, в 80-е — 700 тысяч, а в 90-е их число достигло 800 тысяч человек. В Австралию в 80-е годы приезжало более 250 тысяч человек в год, и доля мигрантов достигала 50 процентов от общего прироста населения. Не менее важную роль в общем росте населения мы наблюдаем в Канаде, Израиле и других странах, в том числе и в России, о чем ниже будет сказано подробнее.
При этом речь идет не просто об увеличении общей численности населения, а о более глубоких структурных изменениях. Мигранты из развивающихся стран — это в основном молодые люди, что имеет немаловажное значение в условиях «демографического старения» в развитых государствах мира. Не случайно в ООН в последние два года получил развитие новый исследовательский проект по так называемой «замещающей миграции». Согласно же гипотезе американского демографа Девиса об альтернативном характере приспособления к новому режиму рождаемости, высказанной в 1963 году, «переход к более низкой рождаемости может непосредственно осуществляться через миграцию». Идею эту развивает известный французский демограф Ж.-К. Шенэ, который считает, что «миграция очевидным образом накладывается на взаимодействие смертности и рождаемости; она, кроме того… влияет на показатели брачности… и механизмы проникновения демографических изменений из страны в страну».
Не менее важным с демографической точки зрения является то, что в международной миграции участвует все больше женщин. Феминизация процесса станет, по мнению С. Кастла, одной из ведущих тенденций в ближайшие 20 лет. Уже в 80-е годы доля женщин среди всех международных мигрантов достигла почти 50 процентов, а в отдельных миграционных потоках превысила и 60.
По сути дела, можно утверждать, что международная миграция населения — важная составляющая демографического перехода.
С экономической точки зрения наиболее значимым является становление мирового рынка труда. Экспорт и импорт иностранной рабочей силы достигли в настоящее время небывалых масштабов и определяют по существу всю международную миграцию населения. Достаточно сказать, что в 1999 году численность трудящихся-мигрантов превышала 35 миллионов человек. В 1960 году их насчитывалось всего 3,2 миллиона. При этом, как отмечает известный исследователь международной трудовой миграции В. Бёнинг, «сегодня она является одним из наиболее существенных аспектов интенсивной глобализации мировой экономики, который заметно влияет на экономику и рабочую силу более чем в 100 странах».
После Второй мировой войны, наряду с США, Канадой, Австралией — традиционно «переселенческими» странами, сформировались новые центры притяжения иммигрантов. Самый мощный из них сложился в рамках ЕЭС, он существенно изменил миграционную ситуацию в мире — Европа из поставщика иммигрантов за океан (межконтинентальная миграция населения составила за
150 лет примерно 60 миллионов человек) превратилась в их «потребителя». На начало 90-х годов в ЕС насчитывалось около 15 миллионов официально зарегистрированных иммигрантов, большинство из которых имели статус иностранных рабочих. Из них более трети — в Германии, чуть более 4 миллионов — во Франции. В целом в Западной Европе находилось более 20 миллионов иммигрантов, то есть 5 процентов общего населения этого региона мира. Заметим, что для многих российских рабочих выход на рынки труда большинства стран Европы в настоящее время представляется довольно проблематичным.
Более реален такой выход на рынки Ближнего Востока, где в середине 70-х годов возник новый центр привлечения иностранных рабочих, главным образом для 6 аравийских монархий, ставших основными экспортерами нефти в мире, где в результате сложилась уникальная экономическая и демографическая ситуация. На начало 90-х годов 70 процентов всей рабочей силы этого региона составляли иностранцы, общая численность которых оценивалась в 5—6 миллионов человек.
Аналогичные центры сформировались в Латинской Америке (Аргентина, Бразилия, Венесуэла), в Юго-Восточной Азии (Сингапур, Гонконг, Япония), в Африке (ЮАР, Республика Кот-д-Ивуар), где шансы наших рабочих и специалистов также значительно выше, чем в Европе. Своеобразным центром стал Израиль, куда в начале 90-х годов прибывало по 190 тысяч человек в год, из них почти 90 процентов составляли граждане бывшего СССР.
Откуда же едет за заработком в чужие страны больше всего людей? Основные поставщики иммигрантов и иностранной рабочей силы — Индия, Пакистан, Филиппины, Вьетнам в Азии; Египет, Йемен, Ливан, Иордания на Ближнем Востоке; Марокко, Алжир, Тунис, Гана, Мали, Чад, Гвинея, Мозамбик в Африке; Парагвай, Боливия, Колумбия в Южной Америке; Мексика в Северной Америке; Югославия, Португалия, Ирландия, Турция в Европе. В конце 80-х годов таковыми становятся (как и сто лет назад) страны Восточной Европы, отдельные государства бывшего Советского Союза. С этого момента действительно можно говорить о глобальном характере международной миграции населения, что, в частности, выделяется зарубежными авторами как основная тенденция развития международной миграции на предстоящие двадцать лет.
Другая характерная закономерность современной международной миграции населения заключается в том, что в ней произошли качественные изменения, обусловленные научно-технической революцией. Среди мигрирующих значительно выросла доля людей с высоким уровнем образования и профессиональной квалификации. И это было бы хорошо («интеллектуальная» миграция — явление в целом положительное), если бы не пресловутая «утечка умов», которая есть не что иное, как ограбление научно-технического и культурного потенциала менее развитых стран более богатыми, попросту переманивающими таланты к себе.
Первой страной, которая в конце XVII века стала проводить такую политику, была Россия. Наиболее показательно она проявилась в деятельности Торжественного посольства (1697 год), негласная, но не менее главная цель которого по прямому указанию Петра I состояла, по свидетельству известного русского историка В. О. Ключевского, в сманивании в Россию квалифицированных специалистов и ученых из развитых европейских государств.
Правда, заметим, что последствия от «утечки умов» для стран-доноров в
XVII веке и во второй половине XX века — несопоставимы. Когда именно интеллект и знания определяют главную производительную силу общества, уровень развития производства, безопасность самого существования государства, безвозвратная потеря этого интеллекта ведет к стагнации сначала науки и образования, потом производства и культуры, а затем и самого народа и государства. Не случайно в последние два десятилетия разрыв в экономическом развитии между развитыми и развивающимися странами (основными современными поставщиками «серого вещества») не только не сокращается, но и имеет тенденцию к дальнейшему увеличению.
По оценкам ООН, только финансовые потери развивающихся стран от «утечки умов» за последние 30 лет превысили 60 миллиардов долларов. В наибольшей степени в результате «утечки умов» пострадали африканские страны. В связи с чем некоторые экономисты даже предложили ввести специальный налог на «утечку умов», величина которого должна быть равна чистым налоговым затратам бюджета на предоставление эмигранту образования и других услуг.
В последние два десятилетия неуклонно растет и нелегальная миграция, которая становится характерным явлением современного общества. В США, например, число нелегальных иммигрантов оценивается от 2 до 15 миллионов, в Европе — от 1,3 до 5 миллионов, в Японии — от 300 тысяч до 1 миллиона.
Рост нелегальной иммиграции объясняется многими факторами. Выделим один, самый главный из них. Дело в том, что трудящиеся-мигранты, работающие нелегально, представляют для предпринимателей самую дешевую и бесправную рабочую силу, что является огромным стимулом к найму таких рабочих, несмотря на принятые в последние годы во многих странах законы, запрещающие подобный труд. И хотя нелегальные иммигранты, как самые дешевые, могут «отнять» у некоторой, в основном неквалифицированной части коренного населения рабочие места и тем самым создать определенную социальную напряженность, в конечном счете они выгодны и для отдельных предпринимателей, и для государства, поскольку представляют собой «чистых налогоплательщиков» — в большинстве случаев они платят различные налоги, но очень редко получают какие-либо социальные пособия и льготы.
Хотя в нелегальной иммиграции преобладают молодые, как правило, холостые люди, но на рождаемость и рост численности населения они значительного влияния не оказывают. Нелегал — человек временный и неустроенный, обзавестись семьей для него сложно.
Более значительное воздействие на демографическую ситуацию в той или иной стране может оказывать вынужденная миграция, тенденция к увеличению которой в последнее десятилетие также приобретает все более устойчивый и в определенной мере закономерный характер. Вряд ли надо объяснять — почему. В мире резко возросло количество вооруженных конфликтов, во многих государствах обострились межнациональные отношения. В 1975 году в мире насчитывалось примерно 2,5 миллиона официально зарегистрированных беженцев. Двадцать лет спустя их численность возросла более чем в 8 раз, составив около 21 миллиона человек. Общее же число вынужденных мигрантов, которыми занимается в настоящее время Управление Верховного Комиссара ООН по делам беженцев (УВКБ), превысило, по оценкам экспертов ООН, 27 миллионов человек.
При этом значительное увеличение числа вынужденных мигрантов произошло в Европе, что связано в первую очередь с событиями в бывших СССР и Югославии, а также в Африке, являющейся, по существу, мировым центром, принимающим и поставляющим наибольшее число беженцев (почти 40 процентов от общего числа всех беженцев в мире находится сейчас в Африке). И речь все больше идет не только о беженцах, но и о других категориях вынужденных мигрантов (репатрианты, перемещенные лица, лица, ищущие убежище). В последнем случае речь в основном идет о лицах, которые выехали в поисках убежища в другую страну, но, получив там отказ в статусе «беженцев», не могут в силу разных обстоятельств вернуться обратно. В Германии, например, эти «беженцы де- факто», получают специальный «гуманитарный» статус с ограниченными возможностями, но позволяющий определенное время находиться в стране под опекой УВКБ.
В целом же число вынужденных мигрантов в мире составляет в настоящее время от 50 до 70 миллионов человек, в зависимости от различной оценки численности тех, кто вынужден мигрировать по экологическим причинам.
Сам термин «экологический беженец» получил распространение в последние годы после сообщения первых результатов работы Программы ООН по окружающей среде, а также под влиянием разработок Мирового института, который, в частности, дал наиболее широкое определение данному термину, относящемуся к «любому человеку, вынужденному оставить свое традиционное место проживания из-за заметного ухудшения качества окружающей среды».
Потоки беженцев — существенная экономическая нагрузка на страну приема. Только в 1993 году страны Западной Европы потратили почти 12 миллиардов долларов на регистрацию и размещение лиц, ищущих убежище. С этим, в частности, связаны все более строгие меры со стороны развитых стран против мигрантов, добивающихся статуса «беженцев», дающего значительные экономические и социальные выгоды.
Подчеркнем, что в отношении международных мигрантов проводится вообще более жесткая и строго регламентированная миграционная политика, которая представляет собой систему специальных мер, законодательных актов и международных соглашений (двусторонних и многосторонних) по регулированию миграционных потоков, преследующую как экономические, так и демографические цели. Например, получение валюты от своих граждан, выезжающих на работу за рубеж, стало для отдельных стран эмиграции одной из первых статей валютных поступлений. Общая сумма таких поступлений превысила в 90-е годы 70 миллиардов долларов в год. Правда, как считают многие специалисты, в действительности официальные поступления оказываются значительно ниже, поскольку мигранты предпочитают использовать неофициальные каналы пересылки денег домой. Так, в Судане, по некоторым оценкам, только 11 процентов валютных переводов трудящихся-мигрантов осуществлялось по официальным каналам.
Центр притяжения — РоссияВ определенной мере, с учетом ближнего зарубежья, Россию можно отнести к странам иммиграции, хотя если ориентироваться на дальнее зарубежье, то правильнее говорить о ней как о стране эмиграции. Не случайно по классификации, составленной в 1994 году МОТ, МОМ и Управлением Верховного Комиссара ООН по делам беженцев, Россия, наряду с небольшим числом других государств, характеризуется одновременно как страна эмиграции и иммиграции. А поэтому ей в полной мере присущи все современные закономерности, определяющие в последние десятилетия международную миграцию населения.
Вместе с тем есть у нас и свои существенные особенности. Вызваны они резким ростом эмиграции и наряду с этим увеличением иммиграционных потоков, начавшихся в России еще в 80-е годы, усилением оттока русскоязычного населения из бывших союзных республик и, наконец, распадом СССР и появлением так называемого ближнего зарубежья. Возникает, например, как мы уже отмечали, уникальная ситуация, когда внутренняя миграция в рамках бывшего СССР в один миг превращается в международную. И если не учитывать введения визового режима с Грузией, Россия, по существу, остается единственной из бывших союзных республик, которая ни прямо, ни косвенно (через законы о гражданстве, земле, языке и т. п.) не закрыла свои границы для всех бывших советских граждан, желающих в нее въехать, какой бы национальности они ни были.
Более того, Россия оказалась в наиболее сложном положении в связи с резко обострившимися, как за ее пределами, так и внутри нее, национальными конфликтами, чрезмерными политическими амбициями элит практически всех бывших союзных и ряда автономных республик. Результат такой политики — миллионы русских и других сограждан бывшего Советского Союза, оказавшиеся в роли своеобразных заложников в этих государствах, сотни тысяч вынужденных мигрантов, потоки которых в России нарастают как девятый вал.
В условиях ухудшающейся экономической ситуации Россия практически оказалась не в состоянии эффективно решать проблемы, вызванные появлением новых видов миграционного движения: вынужденная миграция, включая и беженцев по экологическим причинам, репатриация депортированных ранее народов, нелегальная миграция, индивидуальная трудовая миграция и другие. Каждая из этих проблем требует особого разговора. Сейчас мы лишь рассмотрим вкратце наиболее характерные особенности миграционного движения, связывающего Россию с ближним зарубежьем или бывшими союзными республиками, ставшими самостоятельными государствами.
Что же мы видим в «миграционном зеркале» территории, недавно еще именуемой Советским Союзом, с населением в почти 300 миллионов человек, насчитывающим 130 этнических групп, где каждый пятый проживал вне своего национального региона?
Во-первых, среди республик, составлявших CCCР, своеобразным Центром притяжения мигрантов стала Российская Федерация, которая из региона, длительное время «отдававшего» людей, превратилась в их «собирателя». Отсюда так называемые «прозрачные границы» с большинством из бывших союзных республик, что, в частности, способствовало поддержанию довольно интенсивного обмена населением с ними.
Во-вторых, резко обострились межнациональные отношения, причем как между бывшими республиками, так и внутри них. И как результат — потоки вынужденных переселенцев и беженцев, устремившихся главным образом в Россию. По официальным данным, их число превышает 1 миллион человек. По оценкам независимых экспертов, численность вынужденных мигрантов подобного рода уже в 1994 году превысила 2,5 миллиона человек.
Не менее 65 процентов этих мигрантов составляют русские, хотя можно предположить, что в будущем под влиянием экономических причин усилится приток из бывших союзных республик и лиц коренных национальностей. Уже в 1995 году, например, число въехавших в Россию армян (49,7 тысячи) в десять раз превысило число их соотечественников, выехавших из России.
В-третьих, углубился экологический кризис, что привело к быстрому увеличению количества так называемых экологических беженцев. Но если поток экологических беженцев из-за рубежа относительно невелик и ограничивается сейчас в основном мигрантами из зон Чернобыльской катастрофы, то миграция внутри России приобретает устрашающие размеры.
Сахалинская трагедия, крупнейшие аварии на химических производствах в Башкирии, Челябинской и других областях уже вызвали массовые переселения россиян. По мнению специалистов, в России насчитывается не менее 13 регионов с критической экологической ситуацией. Норильск и Магнитогорск, Урал и Алтайский край, Тюмень и Сахалин — лишь наиболее «знаменитые» из них. Достаточно сказать, что около 20 миллионов россиян живут в зонах экологических бедствий.
И хотя выше шла речь о современной России как о центре, притягивающем сотни тысяч мигрантов, уже в ближайшем будущем, если не принять решительных природоохранных мер, страна может стать крупнейшим поставщиком экологических беженцев, среди которых, в частности, окажутся и высококвалифицированные специалисты, определяющие лицо нашей металлургической и химической промышленности. Не случайно российские граждане, эмигрирующие на постоянное место жительства за рубеж, объясняя, почему они покидают родину, все чаще называют помимо других причин ухудшение окружающей среды, ужасающее загрязнение воды и воздуха, экологический кризис.
В-четвертых, сказывается глубокий экономический кризис, одна из причин которого — продолжающаяся «балканизация» как бывшего Союза в целом, так и входивших в него республик. Чуть ли не каждая из них все более превращается в конгломерат независимых «княжеств» с противоречивыми интересами и политикой. А это все более и более ведет к разрыву всех народнохозяйственных связей, что, в свою очередь, еще более ухудшает общую экономическую ситуацию, усиливает политическое противостояние.
Возник замкнутый круг, внутри которого в качестве своеобразных политических заложников и детонаторов последующего «миграционного взрыва» оказались не 25 миллионов русских2 , как принято считать, а около 60 миллионов потенциальных реэмигрантов, бывших советских граждан, проживавших до момента распада Союза вне пределов своих национально-государственных образований или вообще не имеющих таковых (немцы, корейцы и др.). Если же учесть смешанные браки, то предполагаемое количество реэмигрантов надо увеличить еще на 20 процентов. А ведь России до сих пор не удалось еще решить проблемы, связанные с первой волной беженцев, вызванной войной между Азербайджаном и Арменией (январь—февраль 1990 года), как, впрочем, и с последующими волнами вынужденных переселенцев из Средней Азии, Молдавии, Грузии, Прибалтики и Казахстана.
Правда, потенциальные реэмигранты — не обязательно реальные мигранты. И нужны усилия всех сторон, а не только России, чтобы они не стали таковыми. Иначе многие государства ближнего зарубежья ждет незавидное будущее. Миллионы переселенцев могут, как снежная лавина, похоронить все тамошние демократические начинания, не говоря уже об угрозе экономического краха, вызванного, в частности, выездом из страны высококвалифицированных специалистов. Так, введение системы двойного гражданства могло бы уже изначально предотвратить потоки вынужденных мигрантов из таких государств, как Украина, Казахстан и других, как и система двусторонних соглашений по миграции между ними.
Вместе с тем в последние годы поток безвозвратных мигрантов в Россию из стран ближнего зарубежья несколько уменьшился, зато значительно выросло число трудовых мигрантов. Так, из 300 тысяч иностранных граждан, легально работавших в 1996 году в России, более половины составили рабочие и специалисты из стран ближнего зарубежья. Правда, в 1999 году их доля снизилась до 46 процентов.
Самым крупным поставщиком рабочей силы из ближнего зарубежья остается Украина — отсюда приезжает примерно треть всех иностранных рабочих.
Большинство прибывших к нам жителей бывших союзных республик трудятся в Центральном, Северо-Западном и Центрально-Черноземном районах, на Северном Кавказе, в Западной и Восточной Сибири. Около 20 процентов всех трудовых иммигрантов приходится на долю Москвы. В строительстве, например, работает около 55 тысяч человек. В основном это граждане Украины, которые получают за свою работу в Москве в 7—10 раз больше, чем у себя на родине.
Однако в выигрыше не только прибывшие. Если учесть, что эти работники, как правило, молоды, многие имеют специальное профессиональное образование, то станет очевидной выгода от привлечения иностранных рабочих не только для столичного, но и для общероссийского рынка труда. Например, заполняются вакансии, на которые не охотно идут россияне, — а таких вакансий только в
1993 — 1995 годах, несмотря на рост безработицы, в стране насчитывалось около 444 тыс. В целом же миграция рабочей силы в рамках постсоветского пространства во многом способствует формированию у нас международного регионального рынка труда.
Однако наряду с ростом легальной трудовой миграции, в том числе и из стран дальнего зарубежья (Китая, Турции, Северной и Южной Кореи, Германии, США и др., всего в 1999 году из 105 стран), в последние годы еще большие масштабы приобрела нелегальная иммиграция. По ряду оценок, только в Москве и Московской области нелегально работают свыше 400 тысяч человек из стран ближнего зарубежья. В целом по стране численность «нелегалов» оценивается в настоящее время в 1 миллион человек. При этом нелегальная иммиграция из стран дальнего зарубежья (Китай, Вьетнам, Афганистан, Сомали, Иран и др.) имеет пока в основном транзитный характер, — Россия служит своеобразным «перевалочным, транзитным путем» на Запад. Данный вид иммиграции весьма для нас опасен. Во-первых, он усиливает криминогенную обстановку в стране. А кроме того, поскольку «нелегалов» вообще никто не контролирует, они могут стать (и уже становятся) разносчиками многих забытых в России инфекционных и эпидемиологических заболеваний, что неизбежно увеличит заболеваемость и смертность в стране. Правда, и другие страны находятся не в лучшем положении. Через Россию нелегальная иммиграция проходит транзитом, но она может в значительной степени обострить эпидемиологическую ситуацию в США и Западной Европе, куда в основном и стремятся многие нелегалы.
Особо хотелось бы сказать о той роли в современной демографической ситуации в России, которую играет миграция населения из стран ближнего зарубежья. Начиная с 1992 года она становится не только одним из главных компонентов общего роста населения России, но и, по существу, приобретает важнейший характер в сглаживании демографического кризиса, переживаемого страной. Судите сами… Естественная убыль населения России за 1992 — 2000 годы составила около 7 миллионов человек. За это же время в страны дальнего зарубежья уехали от нас чуть менее 1 миллиона человек. Таким образом, общая убыль населения Российской Федерации за 8 лет составила около 8 миллионов человек. Однако потери оказались более чем наполовину компенсированы чистой миграцией из стран ближнего зарубежья, откуда к нам на постоянное жительство приехали 4 миллиона человек.
Демографический же эффект от международной миграции, связанной с дальним зарубежьем, незначителен.
Однако рассчитывать на то, что с помощью одной только миграции удастся выйти из демографического кризиса, было бы по крайней мере наивно. То, что возможно при депопуляции, наблюдаемой, например, во многих развитых странах, по существу невозможно у нас в условиях кризиса.
Не сможет также существенно изменить демографическую ситуацию в России и эмиграция, масштабы которой в 90-е годы находились на уровне 100 тысяч человек в год. Особое значение имеет не сам факт роста безвозвратной миграции (даже если она достигнет 3—5 миллионов человек), а увеличение в ней доли высококвалифицированных специалистов. Заметим, что, по мнению ведущих российских ученых, с 1989 по 2000 год «утечка умов» из России может составить примерно 1,5 миллиона человек. А ведь только в экономическом измерении ежегодные потери России в результате «утечки умов» в 90-е годы уже оцениваются в 50—60 миллиардов долларов.
Противовесом данному процессу может отчасти стать развитие трудовой миграции, которая пока находится в зачаточном состоянии, хотя возможности России для выхода на мировой рынок труда представляются довольно перспективными. Наша страна еще обладает огромным научным и производственным потенциалом, высококвалифицированной и в то же время очень дешевой рабочей силой. Вопрос лишь в разумном распоряжении этим капиталом, способным на данном этапе развития принести гораздо большую прибыль, нежели другие виды экспортной деятельности. По ряду оценок, экспорт российской рабочей силы в настоящее время может быть в 5 раз выгоднее экспорта других товаров, конкурентная способность многих из которых на мировом рынке остается довольно низкой (за исключением, возможно, оружия). И одним из главных сдерживающих факторов в развитии трудовой эмиграции, на наш взгляд, является не слишком эффективная эмиграционная политика.
Действительно, можно ли назвать ее успешной, если в 1994 — 1995 годах за рубежом при посредничестве бывшей ФМС было трудоустроено около 20 тысяч россиян, из них более трети работало на Багамских островах и на Кипре. В то же самое время, по мнению А. Каменского, Россия могла бы экспортировать до 1, 5 миллиона человек и соответственно получать от них до 20 миллиардов долларов только в виде валютных переводов.
Парадокс ситуации заключается в том, что уже сегодня за пределами России, по оценкам экспертов и данным статистики стран приема, трудятся свыше полумиллиона российских граждан, подавляющее большинство из которых самостоятельно, минуя государственные структуры и наши посреднические фирмы, устраивались на работу. У этих людей высокий профессиональный и образовательный статус. Как правило, многие из них, получив хорошее рабочее место, предпринимают затем энергичные шаги по переходу на постоянное место жительства в стране въезда, способствуя затем переселению своих родных и знакомых (эффект «цепной миграции») и пополняя тем самым «утечку умов», о которой мы выше говорили. Так, по экспертным оценкам, из 190 тысяч российских граждан, въехавших в США по частной линии в 1993 — 1995 годах, и из 510 тысяч, въехавших в Германию, около 30 процентов продлили свое пребывание в этих странах на неопределенное время. Часть из них перешла на нелегальное положение, чтобы иметь возможность работать и дальше.
Отметим еще один любопытный и не менее важный аспект международной миграции в России. В условиях ухудшающейся экономической ситуации часть российских граждан, получивших возможность свободного выезда из страны по приглашениям и туристическим визам, не преминула воспользоваться этим в спекулятивных целях, породив, в частности, так называемую «челночную миграцию», причем не только россиян, но и граждан из соседних государств. А это, кроме всего прочего, еще и наносит России прямой экономический ущерб. Например, по данным Центрального банка РФ, только за 9 месяцев 1996 года эмигранты вывезли из страны чуть менее 1 миллиарда, а туристы — 5,2 миллиарда долларов. А иммигранты и зарубежные туристы ввезли к нам 0,5 и 1,2 миллиарда долларов. Вывоз капитала из России через миграцию населения приобретает огромные масштабы и может подорвать любые самые прогрессивные преобразования в экономике нашего государства.
Особого рассмотрения заслуживает и сложившаяся в результате всех волн эмиграции и распада СССР российская диаспора, включающая в себя около 30 миллионов наших соотечественников, способных при определенном, доброжелательном к ним отношении оказать немалую помощь и поддержку в становлении независимой и сильной России. Правда, если в отношении соотечественников из ближнего зарубежья что-то и предпринимается, действуют уже десятки общественных организаций, то положение соотечественников из дальнего зарубежья (более 4 миллионов человек) практически не изменилось. В этих условиях представляется чрезвычайно важным учреждение «Попечительства о нуждах российских репатриантов» в конце 2000 года (учредители: Союз писателей России, Российское дворянское собрание и Международный Фонд славянской письменности и культуры), единственной неправительственной организации, заявленная главная цель которой — оказание помощи в возвращении на родину соотечественников, проживающих в дальнем зарубежье, или в установлении с ними более тесных связей по вопросам оказания моральной и финансовой помощи в возрождении духовно богатой и экономически независимой России.В заключение несколько слов о будущем. Говоря о прогнозах, замечу лишь, что речь в основном идет о прогнозе миграционного прироста и его роли в будущем росте населения. При этом необходимо учитывать все виды и категории международной миграции, которые в России получили весьма разнообразный характер, особенно с появлением такого феномена, как ближнее зарубежье.
Можно ли предсказать, как будет складываться международная миграция населения в будущем? Есть две точки зрения. Первая заключается в том, что миграции, вызванные, например, экологическими и стихийными бедствиями, в принципе можно предсказать и в какой-то степени предупредить. Однако судьба большинства беженцев зависит от деятельности самого человека — войн, национальных и гражданских конфликтов и т. п., что предсказать довольно сложно, а часто и невозможно.
Сторонники второй точки зрения считают, что задача не столь уж сложна технически: можно собрать необходимую информацию с последующим ее анализом для предвидения будущих миграционных потоков. Для более точных прогнозов разрабатываются с помощью ЭВМ различные математические модели.
Но, видимо, правы те, кто говорит, что «единственный способ предсказать будущее — это иметь возможность его создавать»._____________________
1 В 1999 году расформирована в качестве самостоятельной службы.
2 Более 3 миллионов из них уже выехали в Россию.