Стихи
Валентина Ботева
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 2001
Валентина Ботева
Валентина Юрьевна Ботева родилась в селе Ивня Белгородской области. Окончила Донецкий государственный университет в 1975 году (химик). Публикации в журнале «Континент» (№ 80, 83, 94); журнале «Грани» (№ 180).
Живет в г. Донецке (Украина).Ничего не хотеть до предела…
* * *
Чехарда светотени,
нараспашку — окно…
Сколько чудных мгновений
мне еще суждено? —ослепительных маев,
солнца и синевы…
Все исчезнет, растаяв
в стройном гуле листвы, —влажным вздохом сирени,
голубым лепестком.
Сколько чудных мгновений –
сосчитаю потом,а сегодня растрачу,
разорюсь — от щедрот, —
пусть мне медную сдачу
осень в ноги швырнет,пусть сгорю без остатка
в подступающей мгле, —
я узнала, как сладко
жить на этой земле.Май 1993 г.
* * *Досмотреть бы… — Зачем? –
Что тебе в этом рыхлом тумане,
и в тусовке грачей,
и в тусовке на телеэкране?На голодный оскал, —
только в нем и единство народа, —
наглядись. Ты искал,
получай ее, это — свобода.Это — каменный гость
(или век?) — запах склепа и тлена…
Свою черную кость
прогрызи до седьмого колена, —тут уж не до обид,
тут заварена каша погуще:
не убит — так пропит
господами в какой-нибудь пуще…Картой по столу — хлоп! —
та страна, где мы жили когда-то.
Ты проигран, холоп, —
ну и что? — небольшая утратадля Великой Руси,
для твоей невозвратной России…
Ну а ты голоси —
отчего же тебя не спросили…15 ноября 1995 г.
ПрощаниеСядем перед дорожкой,
время вроде бы есть…
Как стучит за окошком
подоконника жесть…Дребезжащие звуки
вязнут в сонной тиши.
— Ты о чем? — О разлуке…
— Погоди, не спеши…Выпьем крепкого кофе,
табачком подымим.
Все дороги к Голгофе
нас ведут, а не в Рим.О, тоска чемоданов,
вставших возле дверей,
скука зимних туманов,
жидкий свет фонарейвдоль платформы, где слякоть
шумно месит вокзал…
В феврале надо плакать –
это классик сказал.В дом вернусь опустелый,
непривычно большой, —
так, наверное, тело,
распростившись с душой,ищет и не находит
примененья себе…
— Ты о чем? — О погоде…
и еще — о судьбе…12 февраля 1995 г.
Растерянное поколениеВсе принимая в этой жизни
и множа знанием печали,
зачем я плачу по Отчизне –
по той, которая в начале…Она жила, как коммуналка, —
то в явной, то в подспудной ссоре,
но мне и общей кухни жалко,
и очереди в коридоре.Наверно, это ностальгия, —
когда все видится иначе…
Другие времена, другие
жильцы, — они-то не заплачутпо всем — дешевым и бесценным –
неостановленным мгновеньям.
Прощай, сходящее со сцены,
растерянное поколенье!Еще не дух, уже — не глина,
и с каждым шагом — дальше, выше.
О том, чем было ты едино,
пусть кто-то в будущем напишет.Я — не историк, а свидетель,
свою не знающий дорогу, —
за веком-Крысоловом дети
так шли и спотыкались в ногу…Декабрь 1996 г.
ЖизньЗатем, что с миром заодно,
дождусь безудержного мая, —
мне слово вечное дано,
твержу его, не уставая.Оно как влажный щебет птиц
в березе, дрогнувшей сережкой,
как свет в сечении ресниц
до слез слепящего окошка,едва пробившийся листок
и кольца будущего среза, —
по жилам хлынувший поток
живого жаркого железа…19 апреля 1997 г.
Выход
Если ветер — опять на круги,
если власть захватили слуги,
если вправду пришла беда,
не забудь — выход есть всегда.Сдунешь пыль с позабытых азбук –
вот он, выход из всех елабуг,
тех, что были, и тех, что есть, —
старомодное слово — честь.Можно даже без табуретки…
Не с холопами ж — за объедки,
когда в доме хозяев нет…
Пропадай, дармовой обед!Станешь старой и станешь горькой,
повезет — и посудомойкой…
Лета, грязная ли вода —
все равно, — выход есть всегда.1 ноября 1997 г.
* * *
Ничего не хотеть до предела,
до предела — до самого края…
Как легко утоляется тело,
но тоскует душа, обмирая.Не узнаешь — чего она хочет,
догадаешься только по вздоху:
перед ней раскрываются ночи
и уводят в другую эпоху.Кто там жил? — ее бывший
владелец?
Отчего она снова и снова
замирает от сущих безделиц —
от случайного запаха, слова…Есть места, что угаданы сразу, —
может, был современником
Брейгель?..
Или вдруг музыкальную фразу,
остановленную на разбеге,
продолжает, услышав впервые,
будто тянется в небо за нотой.
Не узнаешь — какие миры ей
открываются за поворотом —
за сияющим облаком белым…
Но твержу я, за ней повторяя:
— Ничего не хотеть до предела,
до предела — до самого края…25 марта 1998 г.
ОвидиюДавай же наконец договорим
и точку вместо запятой поставим:
все кончено. — Тому свидетель Рим, —
империя моя… одна шестая…От варваров, пришедших изнутри,
спасенья нет, — грохочут сапоги их…
Очнись, Овидий, встань — и посмотри:
нет родины, а значит — ностальгии.И ты теперь свободен — как никто,
и в никуда ведет твоя дорога.
Возьми же посох и накинь пальто, —
тебе уже не пригодится тога.Вдыхай обочин горькую полынь,
а спросят — ты куда? Ответь: далече…
И знаешь что, — забудь свою латынь
и варварское выучи наречье.8 января 1999 г.
* * *Что характерно — жить нельзя,
но мы живем…
У каждого — своя стезя,
и все — путем.Где по колдобинам пройдешь,
где пролетишь…
Есть переулки — в сердце нож,
под ноги — мышь.Есть тупики — в обводы глаз
колючий свет,
есть площади — где все для нас,
да нас там нет.Кому тараним и мостим —
известно, но
неужто этот путь и им
пройти дано? —Искать потерянный Грааль
в грязи земной, —
о как мне бесконечно жаль
тех — за спиной…24 октября 1997 г.