Беседа Президента Кыргызской Республики А. А. Акаева с корреспондентом журнала «Дружба народов» Юрием Суровцевым
В XXI век - по современным путям
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 1, 2001
Беседа Президента Кыргызской Республики А. А. Акаева с корреспондентом журнала «Дружба народов» Юрием Суровцевым
В XXI век — по современным путям
Корреспондент: Наш разговор, уважаемый господин Президент, резонно начать с понятия, которым назван журнал, мной сейчас представляемый. В России, в среде демократически мыслящей интеллигенции, в том числе творческой, знают и высоко ценят то, что для Президента Кыргызстана дружба народов есть не только политически целесообразное понятие и не столько привычный с советских времен лозунг, но многообразная, многоцветная живая реальность. Она существовала и в советские времена в практическом бытии народов, и, может быть, наиболее плодотворно проявляясь во взаимосвязях этнокультур, — так было вопреки псевдофедеральному устройству нашего общего государства и различным идеологическим ограничениям; эта реальность сохранилась как историческая традиция по сей день, а еще больше как современная потребность. Вы, Аскар Акаевич, не раз подчеркивали необходимость продолжать, развивать, строить, если можно так сказать, выращивать реальную, нелозунговую, честную дружбу народов в постсоветских условиях, когда реально самостоятельными стали новообразованные государства. Об этом, в частности, шла речь и на страницах журнала "Дружба народов", где Вы выступили в феврале 1993 года…
Президент КР:И готов снова, уже в 2001 году, на страницах того же журнала обозначить мою позицию, мое убеждение. Самостоятельность государств, созданных по воле народов на постсоветском пространстве, есть, как говорят в физике, величина постоянная, константная. И значение фактора дружбы народов в жизни этих государств — как внутри-, так и внешнеполитической — тоже. Более того, ее значение возрастает, обеспечивая стабильность этих государств и являясь нравственной и психологической почвой для межгосударственного сотрудничества. Разумеется, все полезное, гуманистическое из опыта межэтнических отношений в Советском Союзе, который был нашей общей родиной, нам надо не растерять, сохранить. И — приумножить.
Корреспондент: Что можно сказать об итогах, пусть предварительных, этнических миграций в Кыргызстане за 90-е годы? По данным, которые я получил во время своей командировки в Бишкек от ученых Кыргызско-Российского Славянского университета — это по Вашей инициативе он назван "Славянским", я знаю, — в настоящее время в КР проживает 80 этносов. Наибольший из них, естественно, кыргызский. По республиканской переписи 1999 года, из 4,88 млн человек общего населения республики кыргызы составили 3,13 млн. Русский этнос количественно уступил второе место узбекскому: узбеков в Кыргызстане сейчас 665 тысяч человек, русских чуть больше 600 тысяч, на триста тысяч меньше, чем десять лет назад. Другие народы представлены цифрами, исчисляемыми десятками тысяч: наполовину сократилась численность украинцев, на большой процент — армян, татар, евреев, чувашей, грузин и др., по бытующей терминологии, русскоязычных; очень резко упала численность немцев. Выросла — уйгур, дунган, казахов, таджиков и др.
Президент КР:За этими статистическими данными — судьбы множества конкретных людей, их страхи, опасения, надежды, неустроенность. Миграционные процессы меняют соотношения в этническом составе населения, в профессиональных структурах. Они являются и проверкой стабильности межэтнических отношений. Известна ли Вам, Юрий Иванович, динамика доли кыргызского населения в Кыргызстане?
Корреспондент: В общем виде — да. Институт регионального славяноведения — уникальное педагогическое и научное учреждение в составе Славянского университета — выпустил два с лишним года назад специальную работу: "Социально-экономические проблемы миграции населения Кыргызской Республики", из нее я почерпнул такие, например, цифры: в 1926 году удельный вес кыргызского этноса в республике составлял 68%, в 1939-м — 52%, в 1959-м — 40,5%, в 1989 году — 36,7%.
Президент КР:Так и было… Если этот процесс изобразить на графике, получим необратимо падавшую кривую. А линия, которая изображала бы выезд кыргызов из Кыргызстана, шла бы неуклонно вверх. За десятилетие 1979-1989 число кыргызов, живших в РСФСР, выросло почти в три раза, в Украине — в два раза, в Казахстане — в 1,6 раза. Одним естественным приростом, многодетностью наших семей такое возрастание не объяснишь… Не правда ли, драматический получается график, — не для отдельных лиц, выбиравших себе судьбу, но для этноса?
Драматично "складывался" график отъезда из Кыргызстана русских и русскоговорящих людей в первой половине 90-х годов. Причин было много — и индивидуальных, но и типовых. Одна из существенных причин — неуверенность, страх за себя и за своих детей, за то, что их ждет в Кыргызстане, ставшем, как многим казалось, не своим — иным государством. Психологически такие опасения были понятны. Политически отъезд больших масс некыргызов стал строгим экзаменом для нового государства. Я, кыргыз, никогда не ощущал себя президентом только "своих", кыргызов. Мой народ — и кыргызы, и некыргызы Кыргызстана — кыргызстанцы. Среди моих политических оппонентов были, да и сегодня остаются, те, кто упрекает, что мой патриотизм недостаточно, на их взгляд, прокыргызский. Я же вижу нашу КР как родину для всех, кто в ней живет. Можно считать лозунгом (да, это лозунг, они ведь тоже нужны в политике, правильные лозунги) "Кыргызстан — наш общий дом". Но на самом деле это нечто большее. Эта формула реальна, как реальна и деятельность созданной нами Ассамблеи народов Кыргызстана.
На Ваш вопрос об опыте 90-х годов отвечу так: их первая половина была проверкой прочности многонационального Кыргызстана, нашего умения видеть за старым лозунгом новые реальности, в том числе реальности отрицательных процессов в жизни, противостоять им. Я очень сожалел и сожалею, что люди, наши люди, уезжали, охваченные комплексами опасений — и необоснованных, и, не стану скрывать, и обоснованных тоже. И про ошские события нам не следует забывать… Я предпринимал, став президентом в 1991 году, немало усилий, чтобы не допустить больше резких, типа ошских, межэтнических конфронтаций — это, пожалуй, удалось. Я предпринимал немало усилий, чтобы удержать тысячи и тысячи отъезжающих, — к сожалению, удержать не удалось: в первую половину 90-х "философия" обыденного сознания с его страхами, комплексами оказалась сильней. Но может быть, без этих усилий и отъезжающих было бы еще больше? Факт остается фактом — на "графике" кривая отъездов постепенно тормозилась, а с 1997 года возникла и линия возвращения, притока русского населения, хотя общий баланс остается в пользу тех, кто уехал и уезжает (сегодня уже вряд ли по этнополитическим мотивам, уезжают и кыргызы). Во всяком случае, тем кыргызстанцам, которые не вернулись, которые колеблются, возвращаться ли, я говорю: "Если вы еще не вросли в российскую почву, возвращайтесь на родную землю — землю Ала Тоо, Иссык-Куля, Бишкека. Ваш Кыргызстан ждет вас!"
В общем, мы считаем, что кризис отъездов нами преодолен. Потери немалые, но кризиса нет… Кстати, одна из важных "статей" переговоров в Кремле с В. В. Путиным и российским правительством в августе 2000 года заключалась в том, что, согласно Экономической программе российско-кыргызского сотрудничества, мы будем совместно реанимировать у нас важные производства, требующие квалифицированных кадров. Нас ждет увеличение рабочих мест на возрождаемых предприятиях бывшего общесоюзного значения, на строительстве, в энергетике — значит, это и еще один веский аргумент за то, чтобы люди, обладающие квалификацией, приехали, возвратились в Кыргызстан. И конечно, люди, работающие в сфере образования, науки, культуры, эти области труда будут тоже значительно расширяться. И все это, я уверен, послужит также реальному упрочнению межэтнических отношений, дружбе народов, наш Кыргызстан населяющих.Корреспондент: В связи с упомянутыми Вами переговорами в Кремле, успешными и очень перспективными, в связи с принятыми там важными и для Кыргызстана и для России документами у меня возник вопрос, который Вы, может быть, сочтете не совсем корректным, во всяком случае, недипломатичным.
Президент КР:Нашу беседу, Юрий Иванович, я бы не хотел рассматривать как-то иначе, чем дружескую, а значит, откровенную.
Корреспондент: …Так вот… Декларация, которая лежит в основе конкретных договоренностей на грядущее десятилетие в экономике, культуре, стратегическом сотрудничестве и т. д., названа так: "Декларация о вечной дружбе, союзничестве и партнерстве". Даже дипломаты обеих наших стран, люди, обычно весьма осторожные, сдержанные в формулировках, решительно говорят о новаторском характере формулы "вечной дружбы". Эта формула (как отметил Посол Кыргызской Республики в Российской Федерации А. К. Нанаев, недавно, к сожалению, безвременно ушедший, — прекрасный был дипломат и человек) "звучит особенно впечатляюще. Россия подобных документов с другими странами не подписывала. Мы оказались первопроходцами… Дипломатия — дело довольно консервативное. А здесь — элемент большой новизны" (цит. по газете "Слово Кыргызстана", 08.08.2000). Признаюсь, что и для меня формула эта стала таким "элементом", радостным, но… в сознании все время вертится известный и многократно повторяемый и в дипломатии, и в публицистике афоризм: у нас нет вечных друзей и союзников, у нас есть наши постоянные (и меняющиеся, надо думать!) интересы. А тут — вечная дружба, вечное союзничество…
Президент КР:А может быть, и язык дипломатии тоже меняется вместе с меняющимся миром, в том числе миром внешнеполитических отношений? У Вас эта формула вызывает некоторое недоверие по отношению к данной Декларации?
Корреспондент: Нет, не более чем терминологическое в принципе. В силу ее новизны.
Президент КР:В истории дипломатии, конечно, найдется немало случаев, когда правители и правительства клялись друг другу в "вечной" приязни, а потом знак их отношений менялся на противоположный. "Сердечные согласия", разного рода "антанты" рассыпались, перестраивали ряды участников. Дипломатия Советского Союза тоже знала такое, не правда ли? Но в нашем случае — в случае нового Кыргызстана и новой России — формула представляется мне вполне подходящей, адекватной существу дела.
За ней — традиция, лучшая из традиций советского времени: надо ли нам в беседе повторять известное и нами, кыргызами, незабываемое — о том, как много доброго сделали русские, российские рабочие, ученые, инженеры, труженики земли и труженики образования, деятели культуры, чтобы кыргызский этнос вышел на просторы современной цивилизации — цивилизации XX века. Но за этой формулой — не только история, плюсы нашей общей истории. За нею — будущее. Ситуации конкретные могут измениться. Но при всех этих возможных конкретных изменениях коренные интересы наши будут все равно совпадать — сегодня, еще больше завтра, еще по нарастающей послезавтра. Это интересы геополитические, военно-стратегические, экономические, культурные, интересы дружбы народов.
Научные прогнозы — а политология должна быть наукой, не так ли? — таковы, что не предусматривают на будущее каких-то расхождений наших интересов, при возможных коррекциях конкретного содержания нашей — да, вечной дружбы. Так что эпитет позвольте считать научно обоснованным. А не просто злободневным лозунгом.
Кстати, формула, Вас смутившая, присутствует и в наших договорах с соседями — Казахстаном, Узбекистаном, Таджикистаном. Надеюсь, обоснования ее понятны. Мы сделаем все, чтобы и здесь эта формула была жизненно оправданной.
Хочу заметить, что и в кыргызско-российских отношениях мы еще до наших августовских договоренностей делали немало, чтобы обоснованно подойти к такой формуле. Приведу пример… Известно, как остро реагируют российская общественность и российские власти, МИД в том числе, на факты дискриминации русского этноса в государствах, возникших на месте некоторых союзных республик бывшего СССР, на неравноправное положение русского языка. Не мое дело судить, насколько обоснованны тревога и официальные демарши России по таким поводам. Но у нас дискриминации русских и русского языка не было на протяжении всех девяти лет нашего суверенного существования, Россия это знала. Мы убедились — и на переговорах, и до них в официальных контактах, — что в России с удовлетворением восприняли закон о придании русскому языку в КР статуса языка официального. Этот закон естествен для нашего общества, для нашего государства. И как естественный для нас воспринят он и в России. И разве этот закон, конституционно закрепивший официальный статус русского языка, не устремлен также и в будущее, не свидетельствует о том, что дружба народов, подпирающая дружбу наших государств, будет вечной?Корреспондент: Не думаю, что все читатели журнала ясно понимают, что такое "официальный язык" в государстве, где есть "государственный язык" и где этот государственный язык иной, чем официальный.
Президент КР:У нас государственный язык один, как герб, знамя, название государства. Официальный язык не принадлежит народу, давшему государству название, но в реальной жизненной практике — и не только на бытовом уровне! — официальный язык используется в государстве наряду с государственным, в том числе используется и народом, давшим название государству: во всех сферах управления, в актах законодательных, судопроизводстве и т. д. При этом официальный язык находится под защитой государства. На нем, наряду с государственным, издаются законы, ведется разных уровней деловая и публичная документация. Статья 13 Закона "Об официальном языке Кыргызской Республики" — она принята 29 мая 2000 года нашим парламентом, как бы в преддверии возникновения формулы о "вечной дружбе" — гласит: "Во всех школах различных типов, видов и форм собственности, а также государственных высших учебных заведениях официальный язык является обязательным учебным предметом и входит в перечень дисциплин, включаемых в документ об образовании".
Корреспондент: Я не официальное лицо, поэтому в отличие от Вас скажу: это — хороший пример для других стран, возникших на месте бывших союзных республик бывшего СССР! Такое двуязычие — пример дружбы государственного и официального языков — могло бы сыграть существенную, на мой взгляд, роль и во внешнеполитических отношениях иных новообразованных государств с Россией. Ни в чем не снизив значимости государственного языка, никоим образом не ущемив его достоинство и статус…
Президент КР:До такой дружбы языков надо, как говорится, доработаться. У нас в Кыргызстане — доработались. Не без сопротивления, правда, малочисленных оппонентов. В целом наш Закон подтвердил де юре то, что в жизненной практике сложилось де факто уже давно. Особенно, конечно, в городах.
Корреспондент: Позвольте, Аскар Акаевич, в этой "точке" нашего разговора привести стихи моего друга, русского поэта-кыргызстанца, ученого-филолога, переводчика Вячеслава Шаповалова, представителя поколения более близкого к Вашему, чем к моему, увы, на десятилетие Ваше "обогнавшему". Вот из "Баллады о киргизской речи" Шаповалова:
Годы после войны,
Голод, вместе родство и разруха.
Счастье с горем смешалось
В киргизской и русской судьбе.
О, киргизская речь,
Ты для слабого детского слуха
Быть старалась нежнее —
Спасибо за это тебе…Были русские деды,
И были киргизские деды —
И в саду нашем старом так часто
Сидели они,
На киргизском и русском
Текли золотые беседы,
Двуязычным был каждый,
И так повелось искони.Президент КР: Я знаю Вячеслава Ивановича, ценю его работу в разных областях, ценю и за то, в частности, что он относится к тем нашим русским интеллигентам, которые изучали и изучили кыргызский язык. Книга "Заложник", где опубликована и цитированная Вами "Баллада…", у меня есть, и я тоже хочу процитировать — ее концовку:
Мы пришли продолжать эту дружбу —
Не требовать хлеба и зрелищ.
Мы живем для того,
Чтобы время от порчи сберечь!
Что бы ни было, знаю —
Всегда ты мне сердце согреешь,
К ы р г ы з т и л а й л а н а й ы н,
Киргизская речь!Вот и Закон об официальном статусе русского языка — это, если хотите, дань признательности двух языков друг другу.
Корреспондент: Наш разговор идет в основном в русле внешнеполитических, межгосударственных проблем. Продолжим движением в этом русле… Мне ясна, Аскар Акаевич, Ваша позиция — приоритеты кыргызской внешней политики на российском направлении и в регионе Центральноазиатского союза (ЦАС).
Как любил говорить в свое время Борис Николаевич Ельцин (имея в виду российско-белорусское союзничество), это — "приоритетнейшие из приоритетов". Оставлю в стороне тонкости словоупотребления, но… тут есть некоторые вопросы.
Все государства СНГ объявили свою внешнюю политику разновекторной. И "очень большая" Россия, и "большая" Украина, и "большой" Казахстан, и все иные, "поменьше", государства…Президент КР:Кыргызская Республика в том числе…
Корреспондент: Кыргызская Республика в том числе… Я считаю, что такая разновекторность естественна. Она воплощает собою реальную суверенность каждого государства СНГ, будь оно большим или небольшим. Каждое ищет и находит самостоятельно направления своих внешнеполитических, экономических, историко-культурных и т. д. интересов. Отношения Кыргызстана и Китая в разные исторические эпохи складывались, например, по-разному, но Китай всегда был важен для кыргызов, потому и нынешние договоренности КР и КНР, снявшие вопросы о границах, очень важны и продуктивны. А учитывая общие интересы стран "Шанхайского форума" — тем более: стратегически важный микрорегион, в глобальном масштабе важный благодаря деятельности стран "Шанхайского форума", в инициативах которого активную роль играет КР, может стать регионом стабильным и мирным. Так что и это направление приоритетно для КР, на мой взгляд. Но тогда… поставлю два вопроса:
1) как, на Ваш взгляд, выстраивается иерархия приоритетов для Кыргызстана, причем в ситуации, когда республика входит сразу в несколько межгосударственных альянсов: Таможенный союз России, Казахстана, Белоруссии, Кыргызстана, Таджикистана; ЦАС, то есть союз Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана при участии и России; "Шанхайский форум", то есть те же государства плюс КНР. И конечно, еще и в СНГ в целом. В связи с последним вопрос второй:
2) разделяете ли Вы мнение, бытующее в России среди немалого числа политиков, политологов, публицистов, что СНГ находится в кризисе, иные считают, что даже в анабиозе, и что образование некоторых субальянсов внутри СНГ (те же Таможенный Союз, ЦАС, или ГУУАМ), а также особые двусторонние отношения ("двойка" российско-белорусская, идущая к одному гособразованию, те же российско-кыргызские отношения под знаком "вечной дружбы") как раз и свидетельствуют о кризисе в СНГ?Президент КР:Вы справедливо сказали, что разновекторная направленность внешней политики государств СНГ, каждого из них, есть объективная необходимость и естественное проявление суверенности, реальной независимости. Независимая политика — это зависимость от объективных интересов, обстоятельств, факторов бытия каждого государства, геополитического положения, возможностей экономики и т. д. Независимость — это право и практика принятия решений, не зависимых от воли других, учитывающая эти объективные факторы. Вот и поднятый вопрос об иерархии приоритетов решается в зависимости от того, насколько реалистично, если хотите, научно учитываются и выбираются приоритеты. Тут можно строить тоже графики, знакомые каждому математику, физику: на одной оси "откладываются" интересы, факторы, обстоятельства в их сложной совокупности, на другой — время, сроки, порядок неотложностей. Можно сказать об этом иначе, как сказал один восточный мудрец. Он советовал: раз ты небольшой народ, то имей большого друга и большое оружие. Наше большое "оружие" — стремление к демократии, к правовому государству, что предполагает, в частности, преодоление "местничества", "клановости", трайбализма, явлений, до сих пор мешающих нам, это — наша толерантность, открытость миру, это — наша дружба народов, скажу снова и снова. А "большой друг" наш очевиден: Россия, и только Россия. Хотите, повторю, как Борис Николаевич: приоритетнейший из приоритетов! И совершенно уверен, этот приоритет не наносит ущерба другим: соседям, КНР, США и странам других векторов нашей внешней политики — и европейским, и азиатским.
Теперь — о втором вопросе. Сразу и категорически: не считаю, что СНГ в кризисе, считаю, что СНГ проходит свою логику изменений. А про кризис, тем более про какое-то умирание, говорят больше всего люди, которые хотели бы получить в СНГ "заменителя" унитаристского СССР, да вот не получилось, они и раздражены утраченными своими иллюзиями. Потому и преувеличиваются любые трудности, которые возникают в жизни СНГ. Трудностей и сложностей немало, ведь у стран-партнеров есть и совпадающие и несовпадающие интересы: Кыргызстан в этом отношении с Россией наиболее внутренне-непротиворечивое соединение. Трудности несовпадения есть и в Европейском Союзе, в других межгосударственных объединениях и альянсах. А вот находить компромиссы вне СНГ странам-партнерам было бы намного сложнее, "градус" несовпадаемости интересов поднимал бы "температуру" их взаимоотношений высоко, — и уже одна эта роль принятия компромиссных коллективных решений подчеркивает значимость нашего Содружества независимых (подчеркну это определение) государств. А ведь совпадающих интересов у нас вообще больше, чем несовпадающих.
О том, что Вы назвали субальянсами внутри СНГ… Кыргызстан не входит в ГУУАМ, то есть в экономическое объединение главным образом энергетических интересов Украины, Грузии, Азербайджана, Молдавии и нашего партнера по ЦАС Узбекистана. Его право — быть и в ЦАС и в ГУУАМ. Наше право, тоже учитывающее наши интересы, входить и в Таможенный союз и в ЦАС. Там мы вместе с Узбекистаном хотели бы стимулировать взаимополезные хозяйственные связи. И вместе с Россией. Думаю, что вне и без России такое стимулирование в ЦАС будет значительно менее эффективным.
Могут ли субальянсы быть угрозой для СНГ? Теоретически, пожалуй, могут. Если учет объективных потребностей, интересов, факторов, учет взаимозависимостей уступит место субъективистским, чисто политическим амбициям иных руководителей или сил, стремящихся стать руководителями стран-партнеров. Давайте будем надеяться, что у нынешних руководителей стран-партнеров и по СНГ, и по субальянсам хватит ума не допустить, чтобы такое произошло, чтобы амбиции возобладали.
Еще раз подчеркну: приверженность Кыргызстана российской и центрально-азиатской приоритетным ориентациям не противоречит, а способствует осуществлению общей цели нашей внешней политики — поступательному продвижению по пути все более активного и основательного интегрирования в мирохозяйственные связи эпохи, как теперь говорят, наступающего глобализма. Мы хотим этого интегрирования, мы добиваемся его во имя экономического процветания и демократизации нашей страны. Самое опасное для любого молодого государства — это самоизоляция, автаркия, самолюбивое "мы сами с усами", "нам никто не нужен, нам нечему у других учиться". Мы учимся. Например, модель нашей приватизации — а сейчас в промышленности Кыргызстана уровень приватизации — 80%, в строительстве — около 60%, в торговле и бытовом обслуживании населения — близко к 100% — разрабатывалась с учетом чехословацкой модели. Кое-что из нашего опыта, наверное, полезно знать и учесть партнерам по СНГ — например наш Налоговый кодекс, введенный еще в 1996 году, разработка этапов, темпов и механизмов нашей земельно-аграрной реформы, о чем я достаточно подробно пишу в своей книге1.
Наверное, заслуживает внимания и кое-что из нашего опыта внешнеполитической деятельности. Кыргызстан сотрудничает с 60 международными организациями. Среди них те, кто помогает нам в областях информатизации (уровень коммуникаций в этой области — наша гордость), высшего образования, здравоохранения, улучшения экологической ситуации (задача весьма трудно выполнимая, и все же надеемся превратить край в среднеазиатскую Швейцарию, магнит для туристов). Наши партнеры — крупнейшие финансовые организации, назову лишь три в достаточно длинном ряду: Международный Валютный Фонд, Всемирный банк, Азиатский банк (от них — и кредиты, и стратегические консалтинговые разработки, и советы). Мы вошли в ВТО — Всемирную Торговую Организацию, став ее 131-м членом, а это значит, что мы получили возможность иметь поддержку в торговле, в обретении новых рынков.Корреспондент: Иные наши публицисты усматривают во всем этом некую "измену", нарушение прежних ориентаций, опять же "угрозу" СНГ и России…
Президент КР:Как говорится, Бог им судья. Кыргызстан в ВТО, Кыргызстан в СНГ, Кыргызстан — союзник России — это все один и тот же Кыргызстан… На первую половину 2000 года КР имела внешнеторговые связи с 79 странами ближнего и дальнего зарубежья. Специфичность нашей экономики делает наш торговый баланс дефицитным, наш импорт больше экспорта, мы покупаем существенно больше, чем продаем. Но этот дефицит можно и нужно постепенно уменьшать. В торговле с Германией и Швейцарией, а также с Таджикистаном наш экспорт уже больше импорта.
Само собой, мы активно действуем и на международной политической арене. Например, в ОБСЕ. В ООН и ее подразделениях. По нашей инициативе 2002 год был объявлен ООН "Годом гор".
Словом, та разновекторная внешняя политика, о которой мы с Вами говорили, реально воздействует и на внутреннюю жизнь Кыргызстана. При этом "западный" ее вектор: США, Германия, Швейцария и др. — на западе от нас и Турция, активный наш партнер — не мешает ни российскому приоритету, ни деятельности нашей в СНГ, ни "южному" и "восточному" направлениям — у нас взаимовыгодное сотрудничество и с Японией, и с Китаем, и с Индией…Корреспондент: Но я, Аскар Акаевич, все про "свое": в некоторых московских газетах читал, что, мол, кредиты, полученные КР, например, от США, как бы загоняют молодое государство в долговую яму, "привязывают" его к "колеснице" Запада, противоречат российско-кыргызской дружбе…
Президент КР:Тому, кто так говорит, считает, я могу пожелать только одно: получше знать реальное положение дел и в нашей экономике, и во внешнеполитической области. Иной раз и в нашей печати звучат подобные мотивы — опасаются, как бы Кыргызстан не "вестернизировался" и экономически, и в бытовой жизни. Скажу прямо и категорично: первый этап наших реформ, а он с 1993 года в социально-экономическом отношении достаточно радикален, был бы невозможен без финансовой поддержки международных организаций и стран, которые я не побоюсь назвать донорами. Это — США, Япония, Германия, Швейцария и некоторые другие. Надо только знать, что кредиты предоставлялись на льготных условиях и на длительный срок погашения. Стратегические цели у Запада были? Да, экономические. Никаких политических предпосылок не было, тем более антироссийских, — да мы бы и не пошли на это.
Конечно, быть должником — состояние не из приятных, не из комфортных. Но проблема долгов и дальних выгод — общая проблема современной глобальной экономики. И, кроме того, какие иные источники, кроме западных кредитов, у нас могли быть? Никаких. Страны СНГ, в том числе и Россия, решали те же самые задачи, сталкивались с теми же трудностями, что и мы: падение объемов производства, вынужденная опора на вывоз и продажу сырья, рост цен, бедность широких слоев населения. Все это надо пройти в период реформ, по возможности с меньшим числом ошибок, по возможности быстро. Начало нового периода реформирования — это как раз рубеж XX и XXI столетий. На первый план выдвигаются социальные аспекты реформ.
Неотложна для нас борьба с бедностью… Народ жил бедно и при "развитом социализме". Без реформирования экономики, управления бедность тоже нарастала бы, и не видно было, на основе чего с ней бороться. Теперь — видно. Предложена программа КОР — "Комплексная Основа Развития" — на 2001-2010 годы. Это международная программа и одновременно наша. Программа МВФ, Дж. Вулфенсона и правительства Кыргызстана. Наша страна — среди десяти, как говорят, пилотных государств, выбранных для осуществления КОР.
Мы не хотим ни преуменьшать, ни, тем более, преувеличивать то, чего достигли на первом этапе реформ. Заложены некоторые важные основы для строительства нового Кыргызстана. Улучшение жизни народа, его большинства, преодоление бедности — это я выдвигал как основной приоритет в своем Открытом письме народу Кыргызстана, когда решил — поверьте, после больших внутренних борений с самим собой — баллотироваться снова в президенты.
Пути ясны: надо сочетать социальную адресную помощь государства тем, кто уже или еще, по возрасту, не может обеспечить себя; создавать неуклонно, везде новые рабочие места; всемерно развивать малые и средние предприятия, малый и средний бизнес; всячески содействовать расширению самозанятости, инициативы предприимчивых активных людей. А для этого — развернуть микрокредитование. Кстати, в этом процессе уже активно участвует FINCA, "Американский фонд по содействию международному сообществу", он за последние четыре года выдал микрокредитов на общую сумму 13 млн долларов, а возвратность составила 99,7%. В микрокредитовании участвуют и Всемирный банк, и правительство Швейца-
рии — главным образом поддерживая кредитование частных инициатив на селе.Корреспондент: В полушутку говоря, у Кыргызстана и Швейцарии какие-то особые взаимосимпатии. Вот даже фестиваль швейцарских фильмов прошел недавно в Бишкеке — по-моему, впервые в СНГ…
Президент КР:Странам гор есть о чем говорить друг с другом, есть в чем посотрудничать…
Корреспондент: Не хочу вдаваться во внутриполитическую ситуацию, которая сложилась в ходе президентских выборов осенью 2000 года, — не мое это дело, и не очень складно "выпытывать" у Вас, как шла борьба… Не стану подробно говорить о кровавых событиях на юге Кыргызстана, непрекращающихся провокациях экстремистов, которые хотят "взорвать", дестабилизировать положение не только в Ферганской долине, но во всем "треугольнике" Узбекистан — Таджикистан — Кыргызстан, прикрываясь флагом приверженности к "фундаменталистскому" исламу. Проблема, кажется, для всех ясна. Дать отпор силам агрессивного — международного! — экстремизма — общая задача, ооновского, я бы сказал, значения.
Президент КР:Вы совершенно правы в таком понимании того, что называют иногда до сих пор узко: "баткенскими событиями". Горько сознавать, на какие жертвы приходится идти Кыргызстану и во имя своей безопасности, и во имя общерегиональной и глобальной стабильности, как много наших парней погибло в борьбе против экстремистов. И это еще лишь авангард. Проба сил. А цели — далеко идущие: не просто "антикаримовские" или "антиакаевские", исламские лозунги прикрывают стратегическую цель: создать на стыке трех государств очаг международного напряжения, отбросить наши три страны, регион в целом назад, в феодально-теократическое прошлое, вырвать из глобальной цепи государств и народов, идущих к цивилизации XXI века, еще один "кусок", как это происходит в "талибовском" Афганистане. Конечно, российским стратегическим интересам в нашем регионе такая цель тоже противоречит. Но мы не ставим вопроса об участии русских солдат в этой войне, будем говорить прямо, развязанной международным экстремизмом. Мы справимся сами, хотя и опыта военного, войны в горах, нам еще не хватает, и сердце кровью обливается, когда узнаешь, что вот еще и еще мои, наши парни погибли. Но, конечно, мы не отступим. Не пустим экстремистов в Фергану… Чего бы это нам ни стоило!..
Корреспондент: Обратимся, Аскар Акаевич, к темам внутренней жизни… Я читал и Ваше Обращение к народу Кыргызстана, и последовавшее за ним выступление на съезде учителей республики. Нельзя не обратить внимания на то, с какой настойчивостью Вы развиваете мысль, которую я процитирую по тексту Обращения: "Для Кыргызстана человеческий капитал является главным ресурсом. Поэтому устойчивое человеческое развитие должно быть главной целью в XXI веке". Это сказал и политик-демократ, и ученый, и гуманитарий.
Президент КР:От этого рубежа мы хотим начать второй этап развития нового, подлинно современного, демократического Кыргызстана. Помимо прочего, это означает преодоление перекосов, которые возникали в результате негативного, а подчас и разрушительного воздействия отпущенного из-под контроля, механистично понятого "рыночного фундаментализма". Связь демократического реформаторства и устойчивого развития человека — устойчивого, не сиюминутно-выгодного, хотел бы это подчеркнуть — исключает преувеличенные надежды на то, что рынок все сам отрегулирует. Наши образовательные программы учитывают и этот аспект.
Корреспондент: Расскажите об этих программах, Аскар Акаевич.
Президент КР:Мы исходим из двух постулатов аксиоматического характера.
Первый. Современное образование, овладение современной культурой — политической в том числе — культурой в широком спектре ее проявлений — это фундамент подлинно реальной демократии. Ведь демократия означает выбор — право на выбор и правильный, в пользу человека и общества, их гармоничного развития, выбор. Но для этого выбора надо знать очень многое.
Откуда такому народу, как наш, черпать знание культуры, которую мы имеем в виду? Конечно, из своих традиций, во-первых. Традиции этнокультуры демократического типа у кыргызов есть: эпос "Манас", многие его сюжеты это доказывают. И конечно — из опыта современной высокой культуры, а не того американизированного шоу-бизнеса, который ведет себя в сфере культуры очень агрессивно. Соединить органично два этих источника — наша задача.
Второй постулат-аксиома. Мир переходит сегодня в состояние, определяемое как состояние информационной революции. Я как ученый сам поработал в области информационных технологий, их физико-материальных обоснований. Необразованный человек останется на обочине новой цивилизации XXI века. Это не страшно, если иметь в виду отдельных людей: они могут жить старым опытом, удовлетворяться им. Страшно, если на этой обочине окажется этнос. Кыргызстан не хочет быть маргиналом.
Да, у кыргызов до сих пор в массе сильны привычки и формы сознания, идущие из глубин истории, из нашего традиционного общества. Но, во-первых, не все в них противоречит модернизации, ведь не случайно и в интеллектуальных кругах Запада сегодня все больше понимают недостаточность, так сказать, европоцентристского "фундаментализма". Ну а во-вторых, и мы осознаем недостаточность лишь "своих", "восточных", традиционных корней. У нас есть решимость участвовать в информационной революции, которая преобразует мир, а значит, и нашу страну, часть этого мира. В перспективе имея эту великую стратегическую задачу, мы решаем, хотим решить сегодняшние тактические. Мы создали несколько конкретных программ. В первой половине 90-х годов у нас стала падать доступность образования. Нам удалось остановить губительный для будущих судеб процесс непосещения школ — действия тут определялись программой "Доступ к образованию", "Жеткинчек". У нас увеличилось число школ. От года к году росла доля бюджетных средств, отпускаемых на разнообразные виды образования. Сейчас это примерно четверть бюджетных расходов. Сегодня каждая третья из наших школ имеет компьютерные классы, в 2000 году компьютерное оборудование получат еще 250 школ. Убежден, что выпускники школ начала XXI века будут свободно работать с этой техникой, знать кроме кыргызского и русского еще и английский, ориентироваться в проблемах бизнеса и философско-социологических дисциплин, в правовых вопросах и, еще раз скажу, в информатике.
Опять же: не преуменьшая того, что достигли, не будем преувеличивать достигнутого. Ясно, что задачи на завтра и сложней и разнообразней. А самая неотложная, я считаю, — и, кстати, КОР имеет это в виду, — подъем сельской, аильской школы. У нее много неотложных нужд по выравниванию возможностей образования. Эту школу нельзя отдавать в руки только местных властей и бюджетов, ее подъем общенациональная задача. Только всем обществом мы сможем выполнить и другие программы. Например, важную программу обучения особо одаренных детей "Кадры XXI века".Корреспондент: Вы, наверное, помните знаменитые в свое время строки Бориса Слуцкого: "Что-то физики в почете, что-то лирики в загоне…"
Президент КР:Намек понял. Отвечу сразу: наши программы не технократичны. Я физик, но, как многие другие физики, представители естествознания, хорошо понимаю, что без художественной культуры, без "лирики" образованным, по-современному образованным, культурным человек быть не сможет. На съезде учителей, где я выступал (об этом Вы упомянули), я, говоря о том, что надо знать три языка, в том числе два мировых — английский и русский, имел в виду и возможность овладения богатствами мировой художественной культуры. Технология и гуманитарность — не соперники. Знать богатства мировой литературы и мирового искусства так же необходимо, как… ну, что я могу с собой поделать?.. как информатику.
Корреспондент: Перспектива прекрасная. А вот сегодня… Я не мог не заметить, Аскар Акаевич, что сегодня художественной литературы в Бишкеке и на кыргызском и на русском языках выходит мало, намного меньше, чем прежде; "нет денег, чтобы в новых условиях ее выпускать", — говорили мне. Переводческая деятельность не сравнима с прежней. Свернул свою деятельность журнал "Ала Тоо", не может выходить систематически "Литературный Киргизстан". Мне также говорили, что и Закон о развитии культуры, принятый несколько лет назад, но не финансируемый, как предполагалось, действенным инструментом развития культуры не стал.
Президент КР:Все это, к сожалению, правда. Положение с художественной культурой нельзя признать удовлетворительным. Я знаю о трудном положении дел с книгоизданием, понимаю, что разовыми актами материальной поддержки (недавно такую поддержку мы оказали журналу "Ала Тоо") дела не поправишь. Среди бедных, о которых мы говорили, — немало писателей, артистов, художников. Может быть, многие из тех известных народу художников слова, деятелей театра, кино, изобразительного искусства (и Ассоциация содействия возрождению духовности "Руханият", есть у нас и такая общественная сила), может быть, они, поддерживая меня как кандидата в президенты, имели в виду обратить внимание, "намекнуть", что с создавшимся положением мириться президенту больше нельзя. Я благодарен им за поддержку моей кандидатуры, я хочу сказать: "намек" понят. Нужно, не откладывая, разрабатывать реалистическую, продуманную программу подъема художественной культуры, многостороннюю, учитывающую связь с программами образовательными, опирающуюся на ресурсы государства и привлекающую частных спонсоров, которых надо и материально заинтересовать в поддержке литературы и искусства.
И вы правы, надо сделать все возможное для улучшения дела взаимопереводов. И в Бишкеке, и в Москве.Корреспондент: "Дружба народов" — пожалуй, единственный журнал, печатающий переводы с языков, как мы говорили, "народов СССР". Но ее финансовые возможности тоже очень ограничены. Ей надо бы помочь. На уровне органов СНГ в том числе.
Президент КР:И этот "намек" я понял, Юрий Иванович. Подчеркну: нужна системная поддержка культуры… И "Дружбы народов", которую я, хоть и несистематично, но читаю и которой желаю успехов. И нам в Кыргызстане нужно это делать.
Корреспондент: Последний вопрос, Аскар Акаевич, личного, так сказать, свойства… В Бишкеке мне приходилось слышать от собеседников: наш президент — человек культуры, а точней, двух культур — кыргызской и русской. Так ли это — по собственному Вашему самоощущению? И еще: читаете ли Вы сегодня русскую литературу и кыргызскую литературу?
Президент КР:Сразу скажу: мало. Время уходит на текущую работу. Стараюсь "подогнать хвосты", но так, как надо бы и как хочется, не получается… А что касается первой части вопроса, скажу следующее. Русская литература, русское искусство с дней моей ленинградской студенческо-аспирантской молодости и по сей день остаются совершенно необходимыми, моими. Могу сказать о себе, что русские писатели, поэты, публицисты 60-х годов во многом сформировали мое мировосприятие. Недавно с наслаждением слушал Российский Национальный оркестр под руководством замечательного маэстро Владимира Теодоровича Спивакова, они приезжали к нам в Бишкек. Возникает хоть чуточку свободного времени — читаю журналы, их когда-то называли "центральными"… Но сколько его, свободного, якобы свободного, времени остается? А я привык, по навыку профессии, быть основательным… Ну а по поводу "человека двух культур"… Нет, я ощущаю себя кыргызским интеллигентом. Громадное влияние на меня, на мои представления о нравственных ценностях и идеалах оказывал и оказывает наш кыргызский эпос: недавнее тысячелетие "Манаса" было, помимо всего прочего, моим личным торжеством. Считаю себя и почитателем и последователем (в этике и эстетических вкусах) нашего замечательного писателя, классика XX века, который останется таковым и в веке грядущем, — Чингиза Торекуловича Айтматова (знаю, что "Дружба народов" много делала для пропаганды его творчества, знаю и о том, что среди его московских друзей — Вы). Мне близки многие произведения аксакалов нашей литературы: Аалы Токомбаева, Т. Сыдыкбекова, Т. Уметалиева, также и нынешних наших народных поэтов… К сожалению, писатели сейчас, и у вас и у нас, "разбежались" по разным объединениям, не пора ли подумать о том, что вместе и свои права отстаивать лучше, и государству будет легче помогать всем вместе, без деления на "своих" и "чужих", "близких" и "дальних". Я этот "критерий" отбрасываю, его не придерживаюсь…
Корреспондент: Позвольте маленький рассказ о Вашем "экзамене" — для читателей журнала он будет, я думаю, интересен… В период кампании по выборам президента претендующие должны были сдавать экзамены на знание кыргызского языка (конституционное требование, мы его здесь обсуждать не станем). Акаев сдал успешно. Помимо сочинения на кыргызском языке, надо было каждому претенденту прочитать отрывок из произведения какого-либо кыргызского писателя. Акаев выбрал отрывок из романа Т. Касымбекова "Сломанный меч", писателя, который не входил в число тех, из "Руханият", кто высказывался за акаевскую кандидатуру. И прочитал, как писали в газетах, "высокохудожественно и даже по-актерски". Кстати, роман этот в свое время сильно критиковали в Киргизской ССР, ее руководители видели в нем антирусскость (чего не было), и только помощь секретариата правления Союза писателей СССР способствовала выходу романа в свет, сначала в русском переводе, замечу как участник этих событий… Ну, а еще на экзамене Акаев прочитал панегирик родному языку — из Михаила Шолохова (в собственном переводе на кыргызский) и из Абдрасула Токтомушева: "Если я услышу, что умер кыргызский язык, вместе с закатом солнца уйду и я".
Президент КР:Так все и было, если не считать журналистского преувеличения насчет "высокохудожественности" моего чтения… А вот рассказанный Вами факт, Юрий Иванович, из времен Вашей работы в секретариате Союза писателей СССР поучителен. Я его не знал… Такого не должно больше быть — идеологических шельмований, ограничений свободы слова, свободы творчества. И не будет — в новом Кыргызстане, который мы хотим построить, "вырастить" на нашей древней земле усилиями всех этносов и этнокультур, на ней бытующих. Добиться этого — моя задача, и политическая и личная. Как политика. Как интеллигента. Как кыргыза.
Корреспондент: Я благодарю Вас, Аскар Акаевич, за беседу и желаю Вам, и от имени журнала "Дружба народов" и от себя, успехов и успехов в многосторонних начинаниях.
_____________________________
1 Акаев А. А. Переходная экономика глазами физика (математическая модель переходной экономики). Бишкек, 2000.