Стихи
Элла Крылова
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 11, 2000
Элла Крылова
Окно распахнулось
навстречу Вселенной
* * *
Ты жила высоко, высоко над землею,
что не делало мысли возвышенней, но
расчищало пространство; при взгляде в окно
ты встречалась глазами с невинной зарею,
со стыдливой луной или с мудрой звездой.
Что осталось от женщины гордой и грешной? —
только блюдо с нетронутой ранней черешней
да тетрадка с никем не прочтенной бедой.
Нет, не миро слезой увлажняет икону, —
это жизнь на прощанье туманит стекло:
переезда последнего время пришло —
вот и облако подали прямо к балкону.
6 декабря 1998
* * *
Оттепель. И ландышами пахнет
ветер, влажный, словно поцелуй.
С бахромы сосулек время каплет,
струйкою стекая по челу, —
совершает тихая свобода
свой миропомазанья обряд,
и тропу великого исхода
солнечные голуби торят.
Чудится: весь мир сейчас очнется
от абсурда, хаоса и зла.
Кажется, что жизнь вот-вот начнется.
А она — прошла.
17 декабря 1998
Земля
Я с этой землей срослась,
бунтуя, кляня, смешалась.
И с ней кандальная связь,
и к ней недобрая жалость,
быть может, честней любви,
тем паче — великоросской
гордыни, что на крови…
На бросовой и неброской
землице нашла я свой
рай — в плесени, патине, цвели.
В земле умираю зимой
и с ней воскресаю в апреле.
Она мне — и гроб, и кров,
Завет и запретное Древо.
Лазорев над ней покров,
как одеянье Девы.
И радость — ее? моя? —
со скорбью нерасторжима.
А тайна ее бытия,
как небо, непостижима…
27 марта 1999
* * *
И вновь тебе не верится, что вновь
взойдет трава, листва зазеленеет,
оттает застоявшаяся кровь
и хлынет веселее и вольнее
весенних вод, чтоб города фантом
собою напитать до восполненья
реальности. Ждут жертвы двор и дом,
и парк, покачиваясь от волненья.
К пасхальному торжественному клиру
твой ломкий альт прибавился уже.
О сколько нежности и состраданья к миру
в им столько раз униженной душе!
9 апреля 1999
Пение
за преображающую муку Инне Лиснянской
Ни людям, ни эпохе не угодна,
живу в глуши.
А песня льется, как родник, свободно
из недр души.
Весна! Весной не петь не может птица,
и я пою
душою всей, и плотью всей, и мнится,
что я в раю.
Кому? О чем? О только б лился голос,
сиял и цвел.
Судьба подскажет живоносный логос —
любви глагол.
На высоту ликующего звука
взойдет заря,
мир
благодаря, —
так лишних в мире, зряшных одиночек
срывает с мест
и ввысь возносит вросший в позвоночник
крылатый крест!
11 мая 1999
* * *
Не сузился мир до размеров окна —
21 июня 1999
окно распахнулось навстречу Вселенной.
Плывет в поднебесье душа, как луна,
нагая луна, как пятак неразменный.
Врывается в уши русалочий хор
созвездий, накормленных кровью морскою.
И спорят — и пенью подобен их спор —
с влюбленностью трезвость, блаженство с тоскою.
И лилии ласковый льют аромат,
с озоном грозы вперемешку, со свежим
дыханием парка, и грома раскат
семь раз не отмерим, в восьмой не отрежем
оконным стеклом от тоски — от строки,
где рифма — как мост, третий берег реки.
— О сколько, ах, сколько сказать я хочу,
любимый, тебе! Потому и молчу…
Нежность
Слегка касаясь. Вот так: едва.
Так без усилья растет трава,
так расточает благоуханье
цвет, обреченный на увяданье.
Вот так: как будто птицу в горсти
держишь трепещущую — отпусти
слова извечные и простые.
Так молятся не святые,
а мытари, разбойники, блудницы,
так безымянная ослица
брела, привычная, под драгоценной ношей,
и чуть соприкасались с нежной кожей
того, кто был и есть в веках Сын Божий,
ее шершавые ребристые бока.
Вот так: слегка.
И чем сжимать в объятиях друг друга,
не лучше ль станцевать друг с другом, спеть
и обласкать улыбкою и взглядом?
И так мы слишком близко, слишком рядом.
Иначе — мука,
иначе — смерть…8 июля 1999