Стихи
Елена Данченко
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 1998
Елена Данченко
Жаркий ливень
* * *
…а ты не чета мне,
есть чай и — чифирь.
Короче октавы
и четче строфы,
отчаянней крика
под финским ножом —
поскольку интриги
финал предрешен.
Не завязь, не чувство,
а так, аспирин —
Интрига. Негусто
нам выпало — три —
три ночи беззвездных
и пасмурных — так
кончается воздух
в скафандрах и ртах.
В больничной постели
так жизнь — сувенир.
Прозрачней постели
и — призрачней мир.
…а ты не чета мне,
есть завязь и — плод.
Как несочетаем
с финалом исход!
* * *
Когда Валя выставлялась в Японии,
японским ценителям искусства не понравилось
обилие ярко-красных, чисто русских тонов.Художница растрепанная Валя
рисует день-деньской свои пейзажи.
На них морские бризы, близи, дали,
распахнутое небо, пестрядь пляжа.
У Вали платина и золото в почете,
а ультрафиолет, как настоящий
бьет из холста, и проступают четче
морщинки под глазами у смотрящих
на солнце — ах, какое чудо-солнце!
Вам снайперская кисточка, прицелясь,
воронку света вывернет с наклонцем,
с зеленою горошиною в центре!
Лиловых скал гурзуфских тайну выдал
какой-то крымский бог, наверняка ей!
Под шкуру Аю-Дага взгляд промытый,
в морскую толщу просто проникает.
Картины эти — позабытый праздник,
в который, нам казалось, нет возврата…
Гори огнем счастливый ярко-красный,
гори, гранатовый, в Японии нон-грата!
Гори, пунцовый, алый и вишневый,
и ярко-розовый, как деревенский ситчик,
в сухой Испании и в Англии дождливой…
Красивый — значит, красный. Без кавычек.
* * *
Нынче воздух как плавильное стекло.
Фиолетовое пекло распекло
фитонцидовую ауру сосны.
Мне июльские поляны все тесны,
как в отливы мелководья кораблю —
я люблю тебя, люблю тебя, люблю!
Как рассохшееся дерево — огонь,
как безногий — неизбежности погонь,
как аварию — роскошный лимузин,
сколько лет осталось мне и сколько зим?
Мне изрезанная берега кайма
прошептала еле слышное «come on»…
Я пошла бы, побежала, понеслась
в те края, где неуместно слово «страсть»,
ни по-русски, ни по-англицки, никак.
Предпочтительнее страсти Дантов мрак.
Кольцевая наша — это тоже круг?
Я вычерчиваю радиус разлук,
удлиняю, как умею, на песке,
перебрасываюсь взглядами — но с кем?
Речка чистая и теплый ветерок,
я мотаю свой безвыходнейший срок…
* * *
Крылом изломанная бровь
от удивленья:
Любовь? Наверное, любовь.
Ее давленье.
Ее закон. Ее диктат.
И руку сводит,
хотя с ошибками диктант
рука выводит.
Попробуй ей не подчинись —
придет минута —
и взвоет от своих крушизн
свернувший круто,
избегнувший ее чумы,
ее отравы.
Тогда скажи, дружок, чем мы
с тобой не правы? —
любя друг друга напролет
все дни и ночи.
Толкает в спину и ведет —
любовь — нас хочет.
* * *
Это счастье — уметь рифмовать по ночам,
если сон невозможен, как снежная буря в июле.
Жаркий ливень хлестнул по лицу сгоряча,
проплясал гопака по крыльцу, и пошел бедокурить
по засохшим окраинам, спекшимся глинам родным,
по поместьям души, не алкающей грамот охранных,
не клянущей судьбу за горящий как уголь нарыв,
а желающей только с дождем пробежаться на равных.
Потому-то ей ливень смятенною тьмой объяснит
до конца эту боль, что она большинству не знакома,
к хиромантам плетущимся, дабы судьбе отомстить,
толкователям снов и любителям Фрейда и Фромма.
Ей не надо ни света, ни легкости, о, подождет
она избавленья! Ей лишь на минуту, секунду забыться!
Потому-то изнанка листвы так чиста под дождем,
что она показать себя миру совсем не стыдится.
* * *
Мужу
На набережной пышной обезьяна
позирует вальяжно, без изъяна.
Плывут красотки в мини, макси, миди,
а в ресторации готовят плов из мидий.
По этой набережной я и ты когда-то,
голодные, веселые ребята,
в заштопанной джинсовке и босые,
от рюмки коньяка уже косые,
мы шли с тобою вместе, помнишь? — вместе —
я не была еще твоей невестой.
В тот год Высоцкий умер, вышел «Сталкер».
Столкнулись в море теплоход и танкер.
Какая-то эпоха начиналась,
какая-то заметно истончалась.
Крутилось солнце оголтелым диском,
был високосным год и — олимпийским.
Мы этого никак не замечали,
мы не существовали для печали,
утрат, политики, мы — исподволь судьбою
отмеченные — оба-два изгоя
из времени, и действия, и места.
Я не была еще твоей невестой.
…светило солнце дерзновенно ярко.
Мы шли с тобой по Ялте, шли по Ялте.