Стихи
Главное — величие замысла, как говорит Иосиф
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 5, 1998
Ольга СЕДАКОВА.
Памяти поэта.
Главное — величие замысла, как говорит Иосиф.
Из письма А. Ахматовой
1
Уставившись в небо,
в пустые черты
в прямую, как скрепа,
лазурь слепоты,
как взгляд берет внутрь,
в свой взвившийся дым
скарб, выморок, утварь,
все, что перед ним, —
как лоно лагуны,
звук, запах и вид
загробные струны
сестер Пиерид
вбирают, вникая
в молчанье певца
у края
изгнанья, за краем конца –
3 2
Так мертвый уносит,
захлопнув свой том,
ту позднюю осень
с названьем «при нем»,
ту башню, ту арку,
тот дивный проем,
ту площадь Сан Марко,
где шли мы втроем.
Не друг, не попутчик
(не брат? не собрат?),
в бряцанье созвучий
родной звукоряд
державший,
как тот,
кто решил наперед,
что жизнь
не заманит
и смерть
не собьет, —
все мимо, все меньше: как руль
корабельщик, как конный — бразды,
как путники
угол
земли и звезды:
молельня, базар…
Звук — странная вещь:
Мельхиор. Балтазар.
Заставы. Нагорья.
Секретный союз,
звук — странное горе:
служение Муз.
Чего же искал он,
дух, бросивший всех:
рог, верящий в Карла?
Дым, ищущий: вверх!
4
Гребец на галере,
кощей на цепи,
этапник в безмерной,
безмерной степи
тоску свою вложат
в то, жгущее всех:
вверх!
Здесь невозможно
без этого: вверх!
Иначе,
сглотнув наше вечное «Нет!»,
котел твой и нож твой,
позор — людоед.
5
Как дверца,
открытая птице лесной,
как сердце,
враждебное тяге земной, —
от всех гравитаций
отвязанный плот.
Кто сможет остаться,
как он поплывет?
6
То дым не пожарищ,
не горных атак,
не сел, выдыхающих
душу во мрак,7 не тленья, не гари, не огненных мук,
дым — вечер моленья,
он, как Шива, сторук.
Вначале шатаясь
на ватных ногах,
клубясь, утыкаясь,
петляя в кустах —
и над всею потравой,
над долинами слез
он встает на колени, — О Господи, слава
Тебе — занялось! —
словно сердце царей,
дым благословенный
земных алтарей.
…Вечернее море, 8
отрада Сафо,
звезда за звездою,
строфа за строфой…
Там больше не вспомнят,
кто умер, кто жив.
Усталый наемник,
волов отрешив…
9 Что чище того,
что сгорело дотла?
Что бездне нет дна и
звездам нет числа…
Как дети играют:
«Чур, первую мне!»
у края
вселенной, в заочной стране —
Как сразу же услышит читатель, образцом стиха для этой вещи стало ахматовское «Путем всея земли»; услышит он и цветаевские обороты. Мне хотелось, чтобы две эти российские Музы участвовали в посвященных памяти Бродского стихах. Сам Бродский в стихах на смерть Элиота взял образцом оденовское «На смерть Йейтса» (Прим. автора). забвения мак,
поминания мед
кто первый уйдет,
пусть с собой и берет —
туда, где, как сестры,
встречает прибой,
где небо, где остров,
где: Спи, дорогой!