Стихи разных лет
Новелла Матвеева
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 4, 1997
Новелла Матвеева
Могущество соловья
Стихи разных лет
Ватто
Слова про муки ада
нам жутко надоели!
И мы,
простирая руки,
вскричали: «А где Ватто?»
Крадучись,
в белых туфлях,
он выступил из сирени
и сад
и качели в сумерках
для нас раскачал, как никто!
Он их раскачал — вместе с садом.
И остановил — вместе с садом.
(И видеть нам было странно
Ватто Антуана рядом!)
Затем отступил и замер
и ногу согнул в колене;
и, в плавную дырку палитры
левую руку продев,
он поднял правую
с кистью,
умытой в ручьевой пене
и ниже пригнулся, нечто
за листьями разглядев…
Уже
вечерние тени
лизали бант на колене.
Но был ли то ревматизму
или музе Искусства поклон, — коленопреклоненный
и все-таки непреклонный,
трудился, — не подымался
с травы сыреющей — он.
Свет лунный,
ранний и первый
метнул нам под ноги перлы
сквозь лес, где дупла
как жерла,
где нежные парочки (вдруг
устав после наших
ауканий)
с больших поваленных буков
вскочив и вспыхнув, роняли
цветущие розы из рук…
И всюду кругом стемнело.
Приглядываясь к сиреням,
к их пряным во мгле воскуреньям,
сквозь яблони, как в решето,
прошли мы…
Час?
Вечность?
Минута?
Как быть? Он здесь был,
как будто?!
…Но больше никто не ответил
на голос:
— «А где Ватто?»
1986
Зебры
…Но втолкуй нам, что черное черно,
Растолкуй нам,
что белое бело.
(«Фокусник», 1962)
Тропической луне смешон закон ущерба:
Утрату диска — блеск наверстывает враз.
О, стоит поглядеть, как месяц,
остросерпо
День с корня срезав, — сам
выходит напоказ!
Сребро-фисташков… нет! —
уже теперь не «сребро»,
Но светло-красен сон пустыни
в этот час.
А мятный горизонт
как бы швыряет в вас
Зубною щеткою, — когда
промчится зебра…
И вот они стоят
в московском зоопарке:
Две. Полосы на них,
как на матрасах, ярки.
Где вкус?! Или чутье
Природу подвело,
Когда расписывала их?.. Но
в полдень серый
Их шкура кажется
единственною сферой,
Где черное черно, а белое — бело!
1995
Дерево-лес
Тысячи рук враз опустив,
Тысячей дуг
баньян
К почве прирос,
всюду пустив
Корни. И счет
исчез…
Только одно дерево здесь?
(Тайну открой,
баньян!)
Только одно дерево здесь
Или же Целый лес?
Дерево-лес! Лес потолков,
Шорох силков —
Баньян!..
Лес тупиков, арканы аркад,
анфилады ков…
Истина лун, лунный обман,
слоновий табун —
Баньян!
Я не войду во дворец тупиков
Во веки веков!
1990
Бенволио
И не снискав ни зычной меди Трубы, ни просто звонкой фразы, —
Зачем он нужен для трагедий —
Бенволио голубоглазый?
Не взбалмошный и не чумазый,
Не задирающий соседей,
Не лопающийся от снедей,
Не вытолкнутый на показы?
Почти Безволио! Но… что я? Ведь пуще ценного берилла
Богами ценится мерило
Всех мер! Гармония п о к о я!
Его уж нет на свете белом.
А ты, Бенволио, — владей им!
1994
Брошь
Властительница с головой, водруженной на шее гибкой и длинной,
Подобно высокому пальмовому стволу.
Царя, возвестившего первостепенность
солнца,
Она сгубила
И этим снова надолго мир погрузила
во мглу.
Так назовем же ее мы царицей Ночи!
С кожей, прозрачной, как тельце тритона,
каменных гор одиноче,
Аспидом, предпринимающим длинный, она, и великий заплыв,
Тянет, и тянет, и тянет к нам шею, веки полузакрыв…
И только бдительная голова ее над потоком
Дней — плывет и глядит, и глядит и плывет,
и плывет и глядит, — никаким
не стесненная сроком…
Движенье Нила ее гранило,
Нил — ее чешуя.
Хвост потерялся во тьмах веков и сомнений…
Страшная Нефертити!
Пальмовая змея
Ночи и наводнений!
Брошь.
Но и вместе с брошью, — скоро ли —
сброшу я
Вековечное ее давление?!
1985
Наталья
«Меня с Ланским счастливой быть учили, А гимны мне — как Пушкиной поют.
И с первым мужем то есть разлучили,
И за вторым остаться не дают.
Моральный облик мой в веках лаская,
Доколе забывать, что я — Ланская?
Доколе путать, сделав ход кривой,
Жену Ланского — с Пушкина вдовой?!
Я «ангел», я «печальна», я «безгрешна»,
Как будто я погибла, а не он!
На взгляд историков, я «безутешна»?
Но я давно утешилась! Пардон!»
Так, плутовство в потомстве осекая,
Могла бы нам сказать мадам Ланская,
Почто ж ее весь свет передовой
Считает и в супружестве… вдовой?
В сердцах студеных и в умах горячих
Сегодня вся История, поди,
Слагается из нежностей телячьих,
Дабы ни зги не видеть впереди!
Чтоб положить предел сему процессу,
Пора воздвигнуть памятник Дантесу! —
Чем путаница гуще и пышней,
Тем лучше вы устроитесь при ней,
Затейливые типы наших дней!
1996, 9 марта
Могущество соловья
На заре весны, весной зари Вдруг примолкнет он… И ты замри!
В горле, выложенном серебром,
Спит таинственный алмазный гром.
Клюв откроет… Пой! Еще! Еще!
…Ну и маленькое же это все!
Ну и серенькое! — не видать…
Ну и мощное! — не совладать!
На заре весны, весной весны
Липы-ясени потрясены.
Трель раскатистая заблестит, —
Всю черемуху разбередит!
Лейся! Зарослями ниспадай,
Бей каскадами… Не пропадай,
Гений воздуха! — чей дивный глас
Ниже Господа, но выше нас.
1996, 2 сентября