Стихи
Инна Лиснянская
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 1997
Инна Лиснянская
Состав из разных вагонов
* * *
Что это, что это так прилепилось ко мне,
Словно живое перо к птице, давно неживой?
Это я тенью пишу по солнечной стороне,
Это я светом пишу по стороне теневой.
1994
* *
Заржавлены пружины, И ткань насквозь промокла…
И видятся руины
Трагедии Софокла.
Ушла под пепел Федра, —
Осталась диадема…
И трепетнее ветра Трепещущая тема:
Утрачиваем души,
Одушевляя вещи…
И чем мой голос глуше,
Тем осязанье резче.
1996
* * *
Посверкивая хрусталем граненым,
Пустой стакан прикинулся ученым
И мучил: пустота и есть душа,
Мир стеклодув обдумал не спеша —
Знал стеклодув, — лишь пустота свободна,
Возьми да и заполни чем угодно —
Вином причастным или серебром
Тех шекелей. Поставь вопрос ребром:
Когда бы не Чека и не Иуда —
Могло ль свершиться Воскресенья чудо?
Стаканом этим я была сама,
Не знала я, что я сошла с ума,
Что бред безумья явственнее яви.
И так же явственно, в златой оправе,
Вдруг ангелов ко мне явился хор:
— Мы слышали твой трехнедельный вздор,
Мы видели твой ужас трехнедельный!
Очнись, перекрестись, сосуд скудельный,
Творил тебя не стеклодув, а Бог,
Да от безумия не уберег.
И я очнулась и перекрестилась.
1996
Осеннее чаепитие
Суббота. Охра в сурике.
Рассыпанные звенья.
Коричневые сумерки.
Клубничное варенье.
Чаи гоняем черные
И вспоминаем хором
То годы беспризорные,
То годы под надзором,
Элегии опальные
Да уголь заполярный,
Места лесоповальные Да жанр эпистолярный.
Но паузы заполнили, —
Иначе б и не жили, —
Не тем, что мы запомнили,
А тем, что позабыли.
Непрочной позолотою
Усеяно забвенье.
За Отчею субботою —
Сыновье воскресенье.
1980
* * *
Я вижу, как дождик стучится в окно
И в небе нет места звезде,
А мне представляется только одно:
Будущее в беде.
Я слышу, как падает время на дно
И вижу круги на воде,
А мне представляется только одно:
Будущее в беде.
Я вижу, как рвется пространства рядно,
Как тесно в давильной среде,
А мне представляется только одно:
Будущее в беде.
1970
В престижном поселке
Пленительный достался мне приют.
Душа моя, блаженства не избудь.
С утра мне птицы что-нибудь поют,
Потом крошу я птицам что-нибудь —
Вчера не отказались от мацы,
А завтра угощу их куличом, —
Здесь ни при чем умельцы-шельмецы,
Хоромы их тем боле ни при чем.
Две Пасхи в мире и в душе моей.
Смотри, скворец, воробушек, смотри! —
Вчера зажгла я ровно семь свечей,
А завтра я затеплю ровно три.
Как мне везет, о Боже, как везет! —
И даже в том, что я с одним зрачком, —
То ль верба весть мне в клювике несет,
То ль птенчик показался мне цветком…
1984
Триптих сочельника
1
Льется сочельная медь —
Звонкий мой шлем и забрало.
Где-то зимы посередь
Я безнадежно застряла.
Скоро созреет Звезда
Между ветвей снегопада.
Кто я, зачем и куда? —
Этого помнить не надо.
2
Я притворяюсь беспамятной,
Чтобы забыть обстоятельства
Действия, места и времени,
Где совершались предательства.
Лавры мороза на темени
Жгучей колючек терновника.
Помню, пред кем виновата я,
Но позабыла виновника.
Знает лишь правда проклятая,
Из-за чего я бездомствую
И притворяюсь беспамятной
И, улыбаясь, юродствуюВ нашей округе бесправедной.
3
О лед мелкотолченый
Изранила губу,
А человек ученый
Мне подает трубу,
Зеленку, стопку водки,
Чтоб кровь угомонить:
Кому, как не юродке,
Как не тебе трубить?
Труби о наших бедах,
Труби на целый мир:
«При пирровых победах
Идет лукуллов пир!»
Увольте, я не ангел,
Чтобы в трубу вещать,
Мне легче в тундре ягель
С оленями щипать.
Что ищем — то обрящем.
К чему ломать комедь,
К чему устам кровящим
Вещающая медь?
1996
* * *
Глупо не знать о прошлом
И поспешать в грядущее.
В сердце блаженно-дошлом,
В сердце Руси все сущее
Нынче так разнобойно.
Хитрое, простодушное
Время всегда разбойно,
Коли житье побирушное.
Сиюминутная правда
Смертью моей называется, —
Колокол миокарда В сердце моем разрывается:
До наилучшего завтра!
Даже на адском вертеле
Крикну: я — не Кассандра,
Верьте мне, люди, верьте мне, —
Если дитя смеется,
Если старуха чванится,
Все еще утрясется,
Все еще устаканится.
1995
* * *
Твой поезд ушел. А ты все бредешь вослед.
Вникая не в будущее, а в синичий посвист.
О смерти не думается на износе лет.
Серебряно эхо. Хотя был железен поезд.
Пробоина в детстве от бомбы той мировой.
Из разных вагонов состав судьбы сформирован, —
В решетках и без. Коммуналка, психушка, конвой, —
И каждый твой шаг расшнурован и пронумерован.
Но к черту подробности. Все было как у всех,
Не лучше, чем у других, и ничуть не плоше.
Серебряно эхо. И надо же, как на грех,
Забили все палочки солнца по облачной коже.
И клавиши-шпалы бренчат и вдоль полотна,
Фальшивят и ветер, и сосен смычковые скрипы.
В душе какофония невыводимей пятна,
Оставленного мазутом иль мозгом рыбы
Каспийской. Но тут ни при чем апшеронский тупик.
Лет сорок буксуешь округ семиглавой столицы.
Серебряно эхо. Откуда же хаос возник?
Во всем виноваты стрелочник да синицы.
1996
* * *
Дождь, замри! И, река, замри!
И замри, трава на лугу!
Я в долгу у моей земли,
А земля у меня в долгу.
Вся в руинах моя судьба.
Но мне в глотку кляп не забит.
Как архангелова труба, Мое горло сейчас трубит:
Я такое в уме ращу,
Я такое в душе ношу:
Невозвратное возвращу,
Убиенное воскрешу.
1985
* * *
И под легкостью пера крылатого,
И под тяжестью кариатид
Виноватый ищет виноватого,
Невиновный сам себя винит.
У России нет пути бескровного, —
Только Спасом на крови согрет.
И учусь я не искать виновного
И за грех чужой держать ответ.
1996