Стихи. С английского. Переводы В. Гандельсмана и Н. Джина
Яна Джин
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 12, 1997
Яна Джин
За чертою видимости
С английского.
Переводы Вл. Гандельсмана и Н. Джина
Из предисловия к книге стихов Яны Джин
Bits and Pieces of Conversations
Контекстуальная виртуозность поэзии Яны Джин не нуждается в каком-либо сертификате — она очевидна. В этом отношении у нее лишь один соперник — поэзия усопшего У. Одена. Однако молодой возраст поэтессы обещает, что она оставит позади всех поэтических соперников, преодолеет любые поэтические преграды и вырастет в высочайшее древо в лесу.
Будучи автором многочисленных предисловий к поэтическим сборникам, я не без удивления для себя хотел бы подметить, что использованные в них мои же слова тут неуместны, поскольку приходится иметь дело с совершенно инородным материалом. И мне доставляет истинную радость засвидетельствовать приход нового поэта, Яны Джин, — представителя испокон веков сущего, но лишь изредка нащупываемого единства мудрости, мастерства во владении словом и виртуозности в сочетании звуков.
Это первый сборник стихов Яны Джин. Поэту представить себе ее следующую книгу должно быть чуть ли не боязно. Эти стихи, однако, должно прочитать каждому, кто почитает мир поэзии и чтит человеческий.
Иосиф Бродский,
март 1994.
(Пер. с английского)
Переводы Вл. Гандельсмана
Компромисс
(песня на два голоса)
Все забудь.
И отринь. И забудь.
Все. Особенно плоть.
Чтоб ни слуха, ни духа.
Ничуть, —
ни слова их, ни путь,
ни их боги тем более — не твои.
Все забудь.
Все свое утаи.
Все забудь.
Что мне их «накопить» и «купить»?
«Дорожает пожрать и попить!»
«Дай!» — бабенке под юбку (она
не упорствует: «на»)…
Быт сильнее любви.
Карой свыше не назови
очевидное: ближе
то, что ниже.
Ниже пояса. Или травы.
Ныне, в возрасте тридцати,
обязуюсь быть тише воды,
в ноги сильных мира сего
падать, более ничего
не иметь с нищетой босяка, —
тем, что кормится воздухом
сквозняка.
Обязуюсь утешить родных,
как дитя, пребывая при них.
Чем не скука (не сука) в законе?
Точка. Без вопросительной вони.
Не люблю ни тоски, ни мозги
не люблю, не люблю мелюзги
слез, а также дорог, где ни зги, —
совершая одну из карьер
человеческих: с места — в карьер.
* * *
Нет, не однообразие пугает —
пугает лень его живописать…
Попытка слов придать какой-то смысл
существованию — убога:
она ему ни смысла не придаст,
ни быть не запретит…
Так, миг за мигом
латая жизнь, остаться при своих…
На знак «равно»
взгляни, на жизнь пунктиром
меж тем что «доказать» и что «дано».
А можешь память вызвать на подмогу:
припомнить жизнь,
дорогу плюс дорогу,
или подробней: скажем, крик грача…
Без разницы. Ты выдохлась. Ничья.
* * *
После стольких утрат
жизнь уже не предмет
страсти, больше – привычки.
Прикоснуться рукой
к волосам или номер
телефонный набрать…
жив, не умер…
Все труднее дышать.
Вещи стать
абсолютно важнее, чем суть.
Расстоянье — отнюдь
не пространство, а время.
Что-то кислое жжет пищевод.
Тычут блядь и святой
в морду пальцем. И звук горловой
глубже след
оставляет, чем несколько лет.
Жизнь зависит от встречи
непредвиденной, речи
нерасcлышанной, прах
чьих-то слов
превращается в страх.
Но когда по привычке живешь
и утрата,
что ни утро, то машет косой, —
ты спокоен, ты ждешь,
что слова, на глазах испаряясь,
обернутся слезой.
Апрель, 1996
Переводы Н. Джина
Песня о неприкаянности
Жить бы — как в старину рисовали, —
Прямо, без перспективы.
Дышать бы воздухом тем, что дышали
Неплакучие ивы.
Время от времени, время от времени
Я никакого не чувствую бремени,
Но не моя, не моя в том вина,
Что иногда не хватает вина.
Жить — как в финале пьесы Шекспира, —
Чума среди пира;
На каждого Яго — яд и рапира,
Для каждого Лира – лира.
В мире мне хочется время от времени
Вытравить тех, кто из гнусного семени.
Но в остальные, увы, времена
Я их, как Лира, жалею одна.
Жить — как живут среди взрослых людей, —
Сплошные сделки с совестью.
Завидовать прямодушью детей, —
Нету печальнее повести.
Только порою, время от времени,
Мне хорошо в человеческом племени,
Но никогда не придут времена —
Чтобы им правила совесть одна.
Жить — как у синего моря живут, —
Ждать большого прилива,
Надеясь, что волны тебя принесут,
А нет — то пригнусь я к гриве
Лошади времени.
Время от времени
Нога сама выпадает из стремени:
Ты вспоминаешься…
Есть времена —
Думаю только про стремена.
Жить — как живут только певчие птицы,
Жить без иллюзии снова родиться,
Жить и любить без самообмана,
Без ожиданья небесной манны,
Жить — сторожить простые фантазии,
Те, чем торгуют базары в Азии,
Те, чем грезят — когда в кружевах,
Когда на высоких стоишь каблуках,
Когда припадаешь к белым цветам,
Когда стреляешь по злейшим врагам,
Когда живешь, как живут цыгане:
Ночью — костры, а днем — скитания,
Когда тебе без музыки тесно,
И сам посему становишься песней,
Когда умеешь рыдать со слабым,
Будучи сильным и будучи храбрым,
Когда умеешь себя забывать,
Не забывая при этом взывать
К тем, кто — над временем…
Время от времени
Дробь барабанная бьет нас по темени.
Ну, а бывают еще времена —
Пьяной гитары душит струна.
Жить — как с трубкой живут подзорной,
Ставшей калейдоскопом:
Дали увидеть в волшебных узорах,
Не видя того, что боком.
Жить — как зеленый хамелеон,
Что желтым давно притворился:
Увидеть желто-зеленый сон,
Который тому и не снился.
Весною и летом, время от времени
Боязно мне выделяться из зелени,
Ну, а в осенние времена
Стыдно быть желтым: одна желтизна.
Жить — как живет кто живет неприкаянно, —
Ночью — безумства, утром — раскаянье;
Землю всю исходить и увидеть,
Всех полюбить и возненавидеть,
В самую грязную яму свалиться,
К самому чистому свету пробиться…
Вяжет язык вино шампанское —
Привкус стронция.
Слепнут глаза от платья цыганского
Даже у солнца.
И пока старики у озера
Угрожают потопом,
Луна, невзирая на эти угрозы,
Плещется в водах утопии.
Все чаще и чаще — время от времени
Я устаю от бремени времени,
Но скоро скроюсь на все времена
За кромкой, к которой прильнула луна.
За чертою видимости
Не желай всего того, что хочешь,
Пожалей хотя б одно желанье.
И, мечтая теплой лунной ночью,
Не мечтай хоть одного мечтанья.
Не твори всего, к чему готова.
И не всем позволь надеждам сбыться.
И несказанным оставь хоть слово.
И не все вяжи узлы на спице.
Не-существование прекрасно:
То, что быть пришло — пришло уйти.
И присутствием своим напрасным
Тех, кто свят, — уйди — не тяготи.
Не желай всего, что есть, поскольку
Все, что существует в эти дни,
Есть не всё. Глотая слезы, толику
Не таи: одну хоть урони.
1991
Яна Джин родилась в Грузии в 1967 г. в семье философа и писателя. Училась в русской школе в Тбилиси и Москве. В 1980 г. эмигрировала в США. Училась на философских факультетах в Нью-Йорке и Вашингтоне. Кроме поэзии, которую пишет на английском, она публикует эссе на философско-литературные темы и завершает работу над романом. Книга ее стихов — Bits and Pieces of Conversations — вышла в США в 1994 г. В Нью-Йорке готовится к изданию первый сборник русских переводов ее поэзии.