Стихи
Инна Лиснянская. ...Была вольна в неволе быта
Опубликовано в журнале Дружба Народов, номер 3, 1996
Инна Лиснянская
…Была вольна в неволе быта
* * *
Столько в ее жизни было,
Что и грамоту забыла,
И от имени юродивой
Эту книжку я пишу, —
Все в ней честно будет вроде бы,
Так же честно, как дышу.
Потому что, хошь не хошь,
Лишь дыхание — не ложь.
* * *
Человек бредет, а время бродит
В черепушке, как винишко в бочке,
И руками человек разводит:
Где тут думать в нашей заморочке
О материи, теснящей душу,
О дороге, о криминогенной…
Ну а время рвется вон наружу,
Чтоб вернуться в бочку Диогена.
Чем недвижней плоть — душа мобильней.
Это ли хотел сказать философ?
Или сам был первою бродильней,
Или мир, как ягода, был розов?
Разольем-ка врем по стаканам,
Разожмем-ка стиснутые души!
Но бредем по выхлопным туманам
Океана, воздуха и суши.
* * *
Полоумные стихи
На Страстной неделе:
Озеркаль и остекли
Гробы, колыбели,
Застекли и зазеркаль
Русла всех сосудов! —
Вопля слезного хрусталь
Не для пересудов
Здравомыслящих зануд
О юродстве духа.
Хрусталя словесный блуд
Для Христова слуха, —
И услышит и поймет,
И простит блажницу,
Озеркалит небосвод,
Остеклит землицу
И собьет тем самым спесь
С мыслящих буквально.
Будет все прозрачно здесь,
Ну а там — зеркально.
* * *
Немного понимания и жалости
Хотя бы между близкими людьми.
Я думала — хочу я самой малости,
А это слишком много, черт возьми!
Уста мои страдают жесткой засухой,
Повышенною влажностью — глаза.
И все ж как у Христа живу за пазухой —
За городом, где певчие леса.
* * *
Здесь, где в изумрудное колечко
Завивают речку пальцы ивовы,
Ты скажи мне, жизнь, моя овечка,
Жизнь моя, раба страдальца Иова,
Почему ты держишься так кротко,
Так обиженно и так пристыженно,
Почему глядишь туда, где лодка,
Почему хозяином пострижена?
Потому что дал он обещанье,
Чтоб от язв и вервиев избавиться,
Свесть меня сегодня на закланье.
И пойду, хоть это мне не нравится.
Потому что я его люблю.
Посещение больницы
Сердце раздену, что луковицу,
Выдерну пульс — владей!
Я возлюбила буквицу,
А не людей,
Ни на Покровке луковку,
Ни колокольный стон,
Я возлюбила буковку,
А не закон.
Если б закон Зиждителя, —
Не проходила бы
Мимо просящего жителя,
Мимо судьбы
Старческой и младенческой, —
Не в четырех стенах, —
В рвани переселенческой
Да в колтунах.
Но в половине четвертого
Дн не сего числа
Студентика полумертвого
Все же спасла.
Кто тебя эдак на людях?
Вкруг раковины ушной
Кровь расплывалась на наледи
Возле пивной.
Ешь. Я натерла овощи.
В мой самосудный час
Не я тебя с божьей помощью, —
Ты меня спас.
* * *
Судьба, спасибо, ты меня лишила
Любви к себе, признания коллег.
И если жизнь — мешок, то я не шило,
А колобок из речевых сусек.
Судьба моя, спасибо и за то,
Что я была вольна в неволе быта, —
Не выиграна властию в лото
И чернью не просеяна сквозь сито.
А главное, за то благодарю,
Что в одиночестве душа окрепла,
За то, что знаю: в день, когда сгорю,
Я за собою не оставлю пепла.