Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2018
Рождество
о чём ты думаешь? нет — о ком?
ты слышишь меня? ку-ку!
(и ходят тени под потолком,
и люди — по потолку).
листать каналы и то — облом.
быть может, расскажешь мне…
(и это зарево за стеклом,
и яблоки на окне).
о, это долгое рождество,
о, этот унылый дом.
(молчи. ни слова же. ничего,
о чём
пожалеешь
потом).
Маленький
Словно цветочек маменькин
Двух с половиной лет,
Пальчик сосёшь, мой маленький,
Чмокаешь сладкий свет.
Слюни пускаешь вязкие,
А на ресничках — дрожь.
С мишками и раскрасками
Сквозь пелену плывёшь.
Где-то над нашей спаленкой
Тают плевочки звёзд.
Что тебе снилось, маленький?
Холокост.
Окно. Полина
клюют колодезную крышку
четыре чахлых сизаря
для октября морозно слишком
белым-бело для октября
куда ни кинь повсюду клинья
из неразгаданных примет
(сегодня восемь лет Полине
а мне не знаю сколько лет)
так тихо жутко так и тихо
что дом в окне облез до плит
и после «с» неразбериха
когда считаешь алфавит
Пейзаж
Несут олени ельник на рогах.
Качаются верхушки, что ни взмах
голов с непроходимыми рогами.
Лежит не снег, а корка — профнастил.
И оленёнок будто загрустил,
и спит над ним сова как оригами.
Лыжня кривая, пьяная лыжня
петляет здесь три ночи и три дня,
но ни к чему такому не приводит.
Охотник в кудреватой бороде
забыл, зачем, забыл, за что и где,
и на свободе шепчет о свободе.
Хвосты комет и прочие хвосты
ныряют с орбитальной высоты
за этот ельник, на рогах и травах
настоянный. Несут олени лес
из чащи на простор — наперерез
хвостам комет.
За раму.
Вверх и вправо.
Сон
снились жаберные щели,
плавники как из ведра,
бессловесных сообщений
красно-чёрная икра.
вязли в море, словно в жиже,
но гребли, что было жил.
и какой-то ангел рыжий
надо мной всю ночь кружил.
Деревья
а деревья бродят стаей
и трещат наперебой
корни в щупальцах таскают
за собой
и когда ни сна ни денег
а могилы мал-малы
он идёт идёт как пленник
сквозь
стволы
Соседка
в подъезде несёт карбидом.
вдохнула. шипит обиду
соседка на чёртов жэк.
соседка несёт ставриду,
которая, к слову, хек.
искрит голова соседки.
в кармане плаща — таблетки:
сейчас. починю. чердак.
но что-то идёт не так:
соседкин улов оттаял.
вокруг серебрятся стаи
с прилавков удравших рыб.
соседкин язык прилип
не к нёбу — к извёстке прямо.
язык непослушен: мама.
но мамы в помине нет
последние сорок лет.
язык непослушен: леший.
а хек из авоськи чешет
и тает в гирляндах стай.
язык непослушен: ай,
был хек, а уже — минтай.
Имя Твоё
Имя Твоё, о Господи,
в мёртвых застряло ртах.
страх — это Ты, о Господи, —
ненависть, боль и страх.
ты расфасован крохами
в каждом из нашей тьмы.
но ни вытьём, ни вздохами
мы не спасёмся. мы —
всадники осоловые:
рубим со всех сторон.
головы и не головы
катятся под уклон.
только не сгинь, о Господи,
после —
когда воздашь.
Господи.
Господи.
Господи.
Господи.
Боже.
Наш.
Жизнь Удода
Вот и кончилась погода,
Вот и грохнули героя
В сериале «Жизнь Удода»,
Вот пойду и дверь открою,
Вот открыл. Стоит Удод.
Тот Удод? Ну, вроде, тот.
Я тот самый, говорит,
Что тобою был убит,
Сценарист поганый.
Зализывай мне раны,
Чтоб, оправившись от ран,
Я вернулся на экран
К третьему сезону
Под выкрики Кобзона.
Дела идут на лад
дела идут на лад
главкомы говорят
и двигают по карте
игрушечных солдат
дела идут на лад
полковники твердят
и смотрят в окуляры
как мельницы горят
дела идут на лад
майоры говорят
и спирт не разбавляют
и курят всё подряд
дела идут на лад
сержанты говорят
и больше ни полслова
они не говорят
дела идут на лад
солдаты говорят
и в землю зарывают
других
солдат