Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2018
*
* *
Лазарь умирает в лазарете.
За окном гражданская война.
В головах сидит на табурете
Нянечка — Великая княжна.
Всё никак не умирает Лазарь,
Всё не может заступить черты,
Никому военно не обязан
И ни с кем на свете не «на ты».
Он опять забыл принять лекарство
Для разлуки тела и души.
Первое воздушное мытарство
Застит Ангел, просит: Не греши!
— Лазарь, ляг! —
а он куда-то рвётся.
— Стихни, Лазарь! —
он рубаху рвёт.
И ему от века не живётся,
Как везде честной народ живёт,
Как везде живёт народ безгневный…
А и надо-то от гордеца,
Чтобы труп его четырёхдневный,
Встав из гроба, плат сорвал с лица.
А княжна с него бельё стирает,
Поит с ложки, остужает лоб…
Лазарь ну никак не умирает,
Точит жук его рассохлый гроб…
*
* *
В преддверии алкает алкоголик,
Одеждой источая нашатырь,
Над ним парит одутловатый нолик
И записной летает нетопырь.
Над ним дежурный массовик-затейник
Читает ежедневный паримейник.
Шагреневая корчится судьбина,
Единоверец продаёт гараж,
И крепом покрывает конкубина
Саднеющий кулачный макияж.
И я готова жизнью поступиться,
Чтобы любой оплачивался труд —
За исключеньем разве ясновидца, —
И я за тех, кто плачет, если бьют.
Что до меня, я и тогда не плачу,
Когда в непроницаемой стене
Соседи смотрят телепередачу,
Какую не показывают мне,
И шествует с карательным отрядом
В сапожках семимильных почтальон…
У нас и василиск с мертвящим взглядом
Душевными очами ослеплён.
У нас и камень шепчет: Благодарствуй!
И розаном вспухает саксаул —
В единственном, пожалуй, государстве,
Где не народ устал, а караул.