Опубликовано в журнале День и ночь, номер 4, 2017
Стриж
Как стриж от сентября до мая
в чужом краю
витает, дома не свивая —
так я не вью.
Ведь всё-таки, при трезвом взгляде,
из мест земли
отрадней берег тот, тебя где
произвели.
Ведь всё же, если без притворства —
тот край главней,
где стал потомком, дашь потомство:
держись корней.
Листом берёзовым под пальмой
лежать и преть —
изнанка жизни пасторальной:
по сути, смерть.
Но помести навек в Россию,
закрой маршрут —
я столько счастья не осилю:
сгнию и тут.
И я, и стриж не без причины
в пути всегда:
не можем мы и без чужбины —
и без гнезда.
Буги-вьюги
Как буги-вьюги жгло!
Как изгородь ломало!
Как иссекло стекло!
Иссякло. Доиграло.
Пурга несла пургу
на людоедской мове,
а нынче ни гугу:
спеклась на полуслове.
Прохожий, что дубел,
теперь бредёт, развязен.
Башмак его не бел,
а чёрен, грязен.
Где злость? Где трубный звук?
Где чистота и ярость?
такая юнь вокруг,
а будто — старость.
* * *
Счастье закипает на плите.
Бабочки хлопочут в животе.
Фроста дрозд и Китса соловей
К нам летят, сверкая, из полей.
Но в ответ на «я тебя люблю»
Паузы неловкие ловлю.
И завоет ветер в темноте,
Потому что мы уже не те.
Отходная
На войне — ура! — мы
отличились.
Хоть имели раны —
отлечились.
Все ребята рады,
веселятся:
из палат пора бы
выселяться.
Этот говорлив:
— Забудь заботы!
Тот, насупротив:
— Зовут заводы!
— Всласть отпировать
на смертной тризне,
отполировать —
и к новой жизни!
— Прощевай, ребят!
наш путь неблизок.
— Будет супостат
низвергнут, изверг!
— Ждут нас всех красотки…
— Извините:
отходная. Водки!
А в зените
плыли бомбовозы,
вражья стая,
бомбы,
словно слёзы,
вниз
роняя.