Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2017
Синица
Стала часто ночами мне сниться
На просторах высоких широт
Желтогрудое чудо — синица,
Та, что здесь отродясь не живёт.
Да и днём так бывает порою
Слышу вдруг, как вчера, например,
Только форточку в доме открою:
«Пинь-пинь-пинь, зинь-зивер,
зинь-зивер».
В синей кепочке шустрая птаха,
Не твоим ли упорством рождён
Мир, похожий на музыку Баха
С небесами из гулких времён?
Душу твою…
Душу твою вынули напоказ.
Душу твою вынесли на мороз.
Лоно её вспорото, как матрас…
Это пройдёт. Только не надо слёз.
Руки твои — в грязных чужих следах.
Только не плачь… Это не твой позор.
Видишь: плывёт озеро в облаках?
Нет ничего чище таких озёр…
Счастливые дожди
Постой говорить! Обожди!
Ты только послушай, послушай!
Лохматятся тучи. Дожди —
Счастливые — скачут по лужам!
Блестят над лесной полосой,
Гоняются дружка за дружкой.
Вот дождик от ветра косой
В болото нырнул за лягушкой.
А этот — смешон и нелеп,
Направо спешит и налево:
От счастья настолько ослеп,
Что сыплется с чистого неба!
Вдруг так защемило в груди,
Что слёзы глотаю скупые:
Счастливые эти дожди —
Косые дожди и слепые…
Вращение Земли
Я чувствую вращение Земли,
Когда гляжу, прижавшись к ней спиною,
На небо совершенно неземное
И облаков текущих ковыли…
Перемещенья запахов и звёзд,
И пляски вьюг, и цапель танец брачный —
Живёт во мне, как будто я прозрачный,
Всё, без чего и мне бы не жилось…
Как будто продолжаясь вниз и вверх,
Я стал и тьмой, и светом, и покоем,
И, растворяясь в небе колокольном,
Живу во всём, со всеми, ради всех.
Раннее утро
Проснулся рано. Было пять утра.
Дремала даль в туманной тишине.
Всему-всему я пожелал добра,
Молясь о том с собой наедине…
Казалось мне, что я совсем один,
Что мир оглох, что это — навсегда,
Что нет ни гор, ни ветра, ни стремнин,
А все слова уходят в никуда.
Но в тот же миг откликнулись ветра,
Взошла заря на огненной волне…
И всё вокруг желало мне добра,
И всё вокруг молилось обо мне.
Стена дождя
Сюда нельзя! Задумайся, входя!
Остановись! Назад уже не выйти!..
Дрожит стена упругого дождя
На горизонте будущих событий.
Но лишь рукой её пересеки,
Биенье влаги ощутив на коже,
И ты поймёшь, что нет твоей руки,
И нет тебя, и мира нет, похоже…
И ты уже остался за стеной,
А здесь исчез, как исчезают пятна…
Там всё иное, там и ты — иной,
Всё хорошо… Но нет пути обратно.
Мой корабль уходит в никуда
Мой корабль уходит в никуда
Вслед за облаками-ветрогонами.
На воде колышется звезда,
Просит зачерпнуть её ладонями.
Но скользит, обозначая путь,
По волнам кочующая странница,
И никак её не зачерпнуть…
Я исчезну. А она останется.
Повсюду плещется тишина…
Повсюду плещется тишина.
Грядут песчаные времена.
Туда, откуда они грядут,
Следы обратные не ведут.
А там, где все времена прошли, —
Восходит небо из-под земли…
Что известно нам о человеке?
Что известно нам о человеке?
Меньше, чем о листьях на ветру.
Если я родился в прошлом веке,
Значит, в этом веке я умру.
И когда придёт пора прощаться
Навсегда с другими и с собой,
Вспомню о трепещущих от счастья
Листьях над равниной голубой.
У каждой реки…
У каждой реки свой плеск.
У каждой души свой дождь.
Ты веришь не в то, что есть,
А в то, чего вечно ждёшь.
Ты в гору, а там — овраг,
Ты замуж, а там — гарем.
И каждый твой раз не так,
И каждый твой шаг не к тем.
А рядом играют гимн
И ставят вопрос ребром…
У каждой трубы свой дым.
У каждой судьбы свой дом.
Мир соткан из небытия…
Мир соткан из небытия,
В котором есть и ты, и я,
И то, чего на свете нет
И не случится в бездне лет.
И жизнь ведёт стезю свою
К бессмертному небытию,
Где ты живёшь, и я живу,
Отсутствуя по существу.
Огонь и вода
И если я — вода, то пусть вода
течёт
Отсюда и туда, куда её влечёт
Рыбацкое весло, наклон земной оси…
Того, что истекло, вернуться не проси.
И если ты — огонь, то пусть огонь горит.
Смотри, как сквозь ладонь он с ветром говорит,
Что даже без меня со мною ты везде,
Как отблески огня в невидимой воде.
В городе, построенном на песке…
В городе, построенном на песке,
В каждом взгляде — кассовый аппарат,
Каждый гость — в немилости и тоске,
Но зато работает зиккурат.
Каждый день — бессмысленная война,
Каждый час — отчаянные бои.
Всё кучней на кладбищах имена,
Да никто не видит, что все — свои…
В городе, построенном на песке,
Всё игривей пламени языки…
Словно тени, движутся вдалеке
Чьи-то дети, жёны и старики.
Ни свечей, ни плачущих больше нет.
Вряд ли кто останется поутру…
Лишь по небу стелется звёздный свет,
Тихий свет, негаснущий на ветру…
Земля
За всем, что происходит между
нами,
За каждым днём детей и стариков
Следит земля под нашими ногами —
Опухшими глазами родников.
Что б ни случилось — радость или горе,
Глядят на дел людских водоворот
Её глаза — лазурные, как море,
И карие, как омуты болот…
Текут позёмок призрачные реки
Смыкая веки стылые озёр…
Но даже подо льдом о человеке
Молиться продолжает этот взор.
А человек не умирает…
А человек не умирает:
Он просто дремлет не дыша,
Горит, горит и не сгорает
Его бессмертная душа.
Она летит из бездны света —
Над твердью гор и зыбью вод…
И только эхо плачет где-то,
Пересекая небосвод…