Опубликовано в журнале День и ночь, номер 6, 2016
* * *
Ночь. Листву щекочет ветер,
Бьётся пылью о порог.
Переулок в лунном свете —
Мирозданья уголок.
Ты шагнёшь в него, зажмурясь,
Будто в омут головой,
Тень пойдёт шагать, сутулясь,
По стене и за стеной.
И как будто всё знакомо
Здесь, за гранью тишины,
Вот сирень цветёт у дома,
Отражением луны.
А в окне — темно и дико,
Дышит комнаты уют,
Там, должно быть, Эвридика
Спит, которую убьют.
Положив ладонь под щёку,
Улыбается во сне.
И портрет кровавым оком
Полыхает на стене…
* * *
Откуда-то из-за лесных трясин
Доносит ветер голос тихой флейты,
Её призывный плач неотразим,
И кажется, что слит навеки с ней ты.
Раскинув крылья, царствует закат,
И ночь ещё не вышла из оврагов,
Околицы подслеповатый взгляд
Всё ждёт кого-то со времён варягов.
Вот ласточка, задев меня крылом,
Уже мелькает где-то в поднебесье,
Как будто бы по синеве пером
Записывает ноты дивной песни.
А музыки так мало для души,
И каждого листа сердцебиенье
Тебе напомнить в тишине спешит,
Как всё неуязвимо здесь для тленья.
И каждый лист с надеждой на тебя
Украдкой смотрит. Тополь ветку клонит
И, все твои печали возлюбя,
Свой взгляд, как пух, кладёт в твои ладони.
Их цель и смысл — отныне быть тобой,
В нетленном слове чтобы воплотиться
И, став в тебе бездонной глубиной,
Для вечной жизни заново родиться.
* * *
А книга — без начала и конца,
В обложке стёршейся — помятые страницы,
И вырван лист, где твоего лица
Набросок лёгкий на полях таится.
И этот мрак в поспешном ходе дней —
Как рана в незатейливом сюжете,
Там длился тихий стон, мы были дети,
И плавал пух от первых тополей.
И целый год ещё упрямой прозой
Расписан автором, но где-то между строк
Всё ощутимей полнится угрозой
Пожара незаметный уголёк.
Смотри, как тяжела истома дня,
Мне кажется, что этот сон продлится…
Но всё, что было дальше про тебя,
Исчезло, как сгоревшая страница…