Опубликовано в журнале День и ночь, номер 4, 2016
Аллочка была девочкой противной, потому что вредничала и капризничала она по любому поводу.
— Настроение плохое,— заявляла она в ответ всем на свои выходки.
То ей было жарко, то холодно, то она хотела пить, то не хотела есть. Родители сбились с ног, пытаясь угодить любимому чаду, которое пользовалась этим вовсю. И помогать она никогда не хотела, как только мама её ни просила. Аллочка всё делала нехотя, через силу и так, что приходилось за ней потом переделывать.
Каждое утро Аллочка капризничала, когда её будила мама. Она не желала идти сначала в детский сад, а позже, когда выросла,— в школу. Но сегодня был выходной, и Аллочка могла понежиться в кровати немного дольше. Отец ушёл на работу, мама убежала по магазинам, поэтому Аллочка осталась дома одна. Как всегда, утром она встала с постели и стала искать тапочки. Она заглянула под кровать, но тапок там не было, в шкафу их тоже не оказалось, как и под столом. Настроение Аллочки начало портиться.
— Ну где же эти вредные тапки? Никогда их на месте не найти! Вот дождётесь у меня — другие себе куплю!
Но тапочки на угрозу не вышли, они забились под стул и молча ждали там. Аллочка наконец обнаружила пропажу и, пританцовывая, стараясь поднять себе настроение, пошла в ванную, чтобы привести себя в порядок. Как-никак она была девочкой, поэтому любила смотреться на себя в зеркало и прихорашиваться. По пути в ванную комнату она споткнулась на ровном месте и ударилась пальцами на ноге о дверь.
— Ай-ай,— запрыгала она на месте на здоровой пятке, тряся другой ногой в воздухе.
Когда боль стихла, она аккуратно вошла в ванную и стала прикрывать за собой дверь, но внезапно её нога скользнула к косяку, и Аллочка прищемила себе пальцы на другой ноге.
— Настроение плохое,— констатировала она факт, жмурясь от боли, и тут голова у неё закружилась, в глазах потемнело, и она съехала спиной по стиральной машинке, стоящей рядом.
Когда Аллочка очнулась, кругом была всё та же ванная комната, всё та же дверь и стиральная машинка. Пальцы на ногах немного пощипывало, и Аллочка решила их немного помассировать. Странно, но тапочек на ногах не было. Она в нерешительности осмотрелась, но нигде их не обнаружила.
— Странные и вредные тапки,— подытожила она и решила: может, ей показалось, что она их надевала сегодня?
Аллочка подошла к зеркалу и посмотрела на себя. Из зеркала на неё смотрела милая светловолосая девочка. Аллочка улыбнулась себе и, взяв расчёску, стала наводить порядок на голове.
— Эй,— вскрикнула Аллочка, зашипев от боли.
Она постаралась аккуратно выпутать расчёску из волос, но расчёска словно взбесилась и запутывала пряди ещё больше. Аллочка чуть не заплакала от обиды, наблюдая в зеркале некрасивый спутанный клок волос.
— Ну что же это такое? — захныкала Аллочка и стала осторожно вытаскивать из клока волос за волосом.
— Нафтоение сёдни такое,— послышался голос над самым ухом Аллочки.
Девочка от неожиданности замерла на месте.
— Кто здесь? — пропищала она тоненьким голосом и стала осматривать ванную в зеркале.
— Эфо я,— снова раздался голос,— рафёшка.
— Рафёшка? — переспросила Аллочка.— Это тебя так зовут? — не понимала она, кто такая рафёшка, и теперь уже начала озираться по сторонам.
— Перефтан кутиса,— снова сказал голос, и Аллочка застыла на месте.
Ей показалось, что в волосах что-то шевелится. Она похолодела от ужаса и потрогала голову руками. Под пальцами кто-то ойкнул, отчего Аллочка ахнула и подошла ещё ближе к зеркалу, чтобы рассмотреть себя получше. Из клочка спутанных волос на неё смотрел глаз. Аллочка отскочила от зеркала и замотала головой, пытаясь прийти в себя.
— А-а-а-а-а,— завопил снова голос,— перефтан.
— Да что же это такое происходит? — не выдержала Аллочка, начиная уже злиться на всех и вся.— Всего десять лет, а уже галлюцинации. Наверное, мультиков много смотреть нельзя.
Она решила наконец покончить с расчёсыванием и сильно дёрнула себя за волосы, отчего сама же завопила от боли, а с нею завопил и глаз из головы.
— Ты феформальная,— голосил голос,— фне же бойно.
— А мне не больно? — захныкала в ответ Аллочка и вытащила небольшую прядь из расчёски.
— Наконец-то,— язвительно заметил голос,— а то мне в рот волос своих натолкала — не продохнуть, ни словечка нормально не сказать.
— Вы это со мной? — Аллочка вконец запуталась и ничегошеньки не понимала.
— Конечно! — хамил ей голос.
— Тогда выходи и покажись, я совсем тебя не вижу,— решила пойти навстречу Аллочка.— Может, ты под ванной?
Аллочка заглянула под ванную, но, кроме стирального порошка и средства для мытья пола, ничего не обнаружила.
— Ой, не могу, глупая какая,— насмехался голос.— Я же тебя уже три раза сказала, где я и кто я.
Повисла пауза, словно голос давал возможность Аллочке хорошенько напрячь мозги.
— Рафёшка,— отозвалась Аллочка,— я поняла, что тебя так зовут, но не поняла, где ты.
— Ох и тьма ты деревенская,— захихикал наглый голос.— Не Рафёшка, а расчёска я. Просто мне твои гадкие волосы говорить мешали.
Аллочка снова подошла к зеркалу и явственно увидела всё тот же глаз, но теперь она различила и рот, который нагло улыбался. Книг Аллочка читала много, мультиков смотрела ещё больше, но никогда не видела, чтобы расчёска с кем бы то ни было вот так запросто в человеческом мире разговаривала.
— А почему ты говоришь? — поинтересовалась Аллочка.
— Нет, вот люди пошли,— хмыкнула расчёска.— Потому что рот у меня есть, вот,— и расчёска, дразнясь, показала Аллочке язык.
— А чего ты раньше не говорила? — Аллочка решила не замечать наглости расчёски.— Ну, вчера там или на прошлой неделе.
— Так мне в вашем мире разговаривать ни с кем нельзя, вот я и молчала.
— В каком это в нашем?
— В людском, дурёха! Ну и глупая девчонка мне досталась! Ты сегодня, когда встала с кровати, тапочки свои обзывала?
— Ну, обзывала,— нерешительно согласилась Аллочка.
— Ну и всё.
— Что всё?
— А вот они на тебя видишь как сильно разозлились, что в Страну вредных вещей и отправили.
— В какую такую Страну вредных вещей? — опешила Аллочка.
— В самую обыкновенную! В нашу Страну.
— Ничего не понимаю,— задумалась Аллочка, но тут увидела своё отражение в зеркале.— А зачем сегодня мне волосы спутала? Как мне теперь такой растрёпанной ходить?
— А у меня настроение такое,— заявила расчёска,— захотелось вот сегодня повредничать что-то.
— Что значит — захотелось? — вскричала Аллочка.— А мне теперь что с волосами делать?
— А ты сама виновата,— ответила ей расчёска.— У тебя вечно настроения нет, на маму кричишь, на бабушку ругаешься, папе рожи строишь, вот тапочки и решили тебя проучить. Мы все тут в Стране вредные и капризные.
— Кто это мы? — остолбенело спросила Аллочка.
— Да все! Ты думаешь, я одна тут? Держи карман шире.
И тут Аллочка заметила, что на неё смотрит куча глаз, она почувствовала их даже спиной. Зеркало ей подмигнуло и сделало изображение Аллочки кривым, стиральная машинка внезапно затарахтела, напугав девочку, а коврик в ванной закричал:
— Нечего стоять на мне, тяжёлая ведь.
— Извините,— сказала Аллочка и сошла с коврика, не понимая, что же теперь ей делать.
— И выпутывай меня уже скорее из своих волос, я на волю хочу! — занервничала расчёска.
Аллочка теперь уже с осторожностью распутала волосы, боясь причинить вред расчёске, и положила её на полочку перед зеркалом.
— А как же я сюда попала? — спросила она тихо у расчёски.
— Думаешь, что случайно ты ногами своими стукнулась? Нетушки! Чтобы попасть в нашу Страну, нужно удариться одной ногой, попрыгать три раза, потом прищемить другую ногу и произнести слова: «Настроения нет». Вот тогда к нам и попадёшь.
Аллочка крепко задумалась и ущипнула себя, но стало больно — значит, она точно не спит. Глаза вокруг так и продолжали пялиться на девочку, отчего она невольно поёжилась.
— А как мне домой попасть? — задала она резонный вопрос.
— Ты свои тапочки найди, прощения у них попроси да вредничать переставай, вот тогда они тебя домой и отправят.
Аллочка выскочила из ванной и бросилась к себе в комнату. Она перерыла весь шкаф, перетрясла все свои вещи, даже смотрела на полках с книгами — нигде не было тапочек. Когда Аллочка вылезла из-под кровати, на голове у неё была шляпка из паутины и маленький паук, который поторопился покинуть опасное место и убежал под кровать снова плести паутину.
— Миленькие тапочки, где вы? — позвала Аллочка негромко, сидя на полу с растерянным видом.
Но тапочки, видимо, вконец обиделись и ушли. Аллочка перерыла всю квартиру, но пропажи так и не нашла. Тапочек не было нигде: ни в коридоре, ни на кухне, ни в зале, ни в спальне; они словно провалились сквозь землю. Аллочка вернулась в ванную.
— Их нигде нет,— развела она руками, обращаясь к десяткам глаз.— Что же мне теперь делать?
— Искать, что же ещё! — отозвалась стиральная машинка.
— А где искать-то? — пыталась уточнить Аллочка.
— Они, наверное, жаловаться на тебя побежали в Капризный суд,— предположил коврик для ванной.
— У вас и такое есть? — удивилась Аллочка.
— А как же! — воскликнула расчёска.— У нас Страна, а не хухры-мухры. Вот правильно, что они на тебя жалобу напишут,— продолжила она,— чтоб тебя там по всей строгости наказали.
— Расчёсочка, миленькая,— запричитала Аллочка,— не надо меня наказывать, я же не знала, что Страна вредных вещей есть, я бы никогда не стала вещи обижать.
— А если бы не было Страны, так обижала бы? Да? Так получается? — вознегодовал унитаз и громко спустил воду.
— Что вы! — замотала головой Аллочка.— Я бы ни-ко-гда не стала обижать вас. Теперь точно не буду этого делать.
— Конечно, не будешь,— снова вступила в разговор стиральная машинка,— останешься тут навсегда, вот и весь разговор.
— Мне нельзя навсегда! — испугалась Аллочка.— Мне домой надо, к маме,— и Аллочка заплакала.
Вещи замолчали и смотрели на Аллочку, затем они переглянулись между собой. Им стало жалко девочку.
— Ладно,— взяла главенство расчёска,— не хнычь, иначе нам тут весь пол зальёшь, а коврик до жути не любит сырость. Расскажем тебе, что делать. Чтобы вернуться домой, тебе нужно совершить три хороших поступка, а потом найти свои тапочки и попросить у них прощения. Как только загладишь свою вину, нужно обуть тапочки, встать лицом к любой двери, дотронуться до неё одной рукой, затем трижды хлопнуть в ладоши, дотронуться до двери другой рукой и сказать: «Настроение хорошее». Только тогда ты попадёшь домой. Но если ты не справишься за один день, то навсегда останешься в Стране вредных вещей.
— А как я узнаю, что совершила три хороших поступка? — решила уточнить Аллочка.
— Тебе подскажут часы,— ответила стиральная машинка.— Возьми их с полки.
Действительно, на полке у зеркала лежали жёлтые механические часы. Аллочка взяла их в руки. Часы были обычные, с тремя стрелками — часовой, минутной и секундной. Вверху циферблата располагались пять прозрачных кнопок, а внизу стояла надпись: «Завод вредных вещей». Часы мерно тикали и показывали половину девятого.
— И как они мне подскажут? — спросила Аллочка, застёгивая часы на левой руке, чтобы постоянно держать их перед глазами.
— Кнопки на циферблате будут загораться зелёным светом тогда, когда ты совершишь хороший поступок. Сколько зелёных — столько добрых дел. Но если ты сделаешь что-то дурное, то загорится красная лампочка, и каждый плохой поступок будет заменять хороший,— объяснила расчёска.— А теперь иди, тебе нужно успеть в Капризный суд до его закрытия.
— А как же я узнаю дорогу?
— Тебе помогут указатели,— подсказал коврик для ванной.— Мы же не в каменном веке, в конце концов.
Аллочка побежала в комнату переодеться для путешествия и собрать небольшой рюкзачок. Она положила футболку, сменные штаны и шорты, тёплую кофту и носки: мало ли — пригодятся. Взяла из хрустальной вазы два яблока, вафли и несколько конфет, решив, что этого должно хватить, маленькую бутылочку минеральной воды из холодильника. Затем она ещё раз заглянула в ванную.
— Мне бы умыться всё-таки,— сказала Алллочка и протянула руку к стакану с зубной щёткой.— Вы не против? — уточнила она у щётки.
Та скривила щетинки, но кивнула, выказывая всем своим видом, что настроения у неё совершенно нет. Затем Аллочка попросила разрешения у зубной пасты, но та вначале решила повредничать и никак не хотела выдавливаться из тюбика. Пришлось попросить получше. Когда Аллочка почистила зубы, умылась и собралась, часы показали, что прошло всего десять минут.
— Ничего себе я быстро,— удивилась Аллочка самой себе.
— Это не ты быстро,— сказала ей расчёска,— это часы медленно. Они же не простые часы, а вредные, вот и время показывать ленятся.
— А как же мне время узнавать?
— Попроси по-хорошему, они и покажут,— просто ответила стиральная машинка.
«Как просто»,— подумала Аллочка и закинула за спину рюкзак. Она попрощалась с вещами и вышла из квартиры, не забыв закрыть за собой дверь на ключ.
На улице было солнечно и жарко, деревья шелестели, обдуваемые ветром, птицы чирикали, но улица была безлюдна. По обе стороны дороги располагались одинаковые разноцветные домики от одного до трёх этажей. Когда Аллочка обернулась, чтобы посмотреть на свою девятиэтажку, то очень удивилась: на месте её дома стоял небольшой двухэтажный домик с милой зелёной крышей и расписными стенами. Аллочка залюбовалась домиком: вот бы её девятиэтажка была такой же красивой. В её мире почти все дома серые и скучные, а тут и красные, и зелёные, и малиновые, и жёлтые — да каких цветов тут только нет, словно художник рассыпал краски.
Тут её внимание отвлёк гомон птиц, они чирикали, каркали и свистели на разные голоса так, что невозможно было не заметить. Под одним из деревьев разрасталась самая настоящая птичья драка. Пернатые собрались на поляне и делили небольшую грушу, которая непонятно как здесь появилась. Воробьи пытались откусить как можно больше и утащить подальше, чтобы там спокойно потрапезничать; сороки пытались клевать голубей, которые, будучи птицами не очень умными, почти не уворачивались, а лезли напролом к заветному плоду. Недалеко от остальных сидела ворона, выжидая подходящего момента. И тут этот огромный пернатый клубок слился воедино, и перья полетели во все стороны.
— Кыш! Кыш! — подбежала Аллочка, разгоняя пернатый народ.
Обклёванная груша лежала сиротливо под её ногами, а птицы поглядывали блестящими глазами на Аллочку и заветный плод. У Аллочки мелькнула мысль, что так и ей ненароком достанется, поэтому она решительно отошла от груши и решила, что нужно поделить запасы с птицами. Аллочка сняла рюкзак и достала яблоко. Задумалась, как же поделить одно яблоко на всех, а потом решила, что одного явно будет мало. В итоге вороне и сорокам Аллочка раскрошила яблоки, голуби лакомились вафлями, а воробьи растаскивали конфеты.
Аллочка вздохнула, почувствовав, что рюкзачок опустел. Но обрадовалась, наблюдая, что птицы мирно клевали угощение, совершенно не ссорясь друг с другом. Аллочка закинула рюкзак и ещё немного потопталась на месте, размышляя, в какой же стороне находится Капризный суд. Она подтянула коротенькие носки и поправила рюкзак за спиной. И тут раздалась куча разных голосов:
— Магазин, продуктовый магазин.
— Библиотека, книги на любой вкус.
— Хозяйственные товары.
Аллочка вертела головой, не понимая, кто же кричит.
— Эй,— окликнул её кто-то сбоку.— Ручки и карандаши нужны?
Аллочка подскочила от неожиданности. К ней обращался указатель. На большом железном столбе крутились пять указателей и завывали на разные голоса.
— Не нужны,— покачала головой Аллочка, приходя в себя. Она уже поняла, что здесь повсюду глазастые и крикливые вещи, поэтому удивилась не очень сильно.— Мне нужен Капризный суд.
— Может, библиотека? — повернулась к ней другая табличка.
— Или магазин? — влезла третья.
— Нет, спасибо,— отозвалась Аллочка, стараясь не обидеть никого.— Мне бы суд.
— И зачем я тебе? — к Аллочке повернулась ещё одна табличка, на которой девочка рассмотрела нужную надпись.
— Уважаемый Капризный суд,— начала было она, но потом осеклась, услышав смех табличек.— Вернее, не суд, а табличка,— поправила она себя.— В общем, мне очень срочно надо попасть в Капризный суд, чтобы вернуться домой!
— Ох,— вздохнула табличка.— Висишь тут себе, работаешь с утра до вечера — никакой благодарности.
— Да я буду благодарна вам очень! — закивала Аллочка головой.— Покажите мне направление, пожалуйста. Вы же тут самая важная!
Таблички загалдели на голоса, ругая Аллочку, что каждая из них важная и особенная, что любая из них достойна быть лучшей.
— Тише, тише,— попыталась успокоить всех Аллочка, понимая, что допустила ошибку.— Все вы важные и нужные, просто сейчас мне необходима помощь одной из вас.
— Покажу я тебе направление,— завертелась от счастья табличка с Капризным судом.— Сейчас только вспомню, где это,— табличка ещё пару раз обернулась вокруг столба и замерла.— Вроде туда.
— Вроде? — засомневалась Аллочка.
— Да давно про него никто не спрашивал,— оправдывалась табличка.— Ну забыла немного.
— Вспомните, пожалуйста,— настаивала Аллочка,— у меня времени очень мало.
Табличка задумалась и снова стала потихоньку крутиться из стороны в сторону, останавливаясь то в одном, то в другом направлении.
— Вспомнила,— внезапно заголосила она.— Там,— указала она на противоположное направление.— Точно там!
— Спасибо,— поблагодарила Аллочка и побежала в нужную сторону.
Она пробежала несколько домов, замедлила шаг, успокаивая дыхание. Теперь ей стали попадаться витрины, вывески и разные товары на полках. Аллочка глазела на новенькие вещи в магазинах и веселилась. Ей нравилось наблюдать за ними: два зеркала смотрели друг в друга, рассматривая себя со стороны, рядом о чём-то судачили расчёски, бусы пересчитывали бусинки на себя, а ножницы щёлкали зубами, проверяя ширину рта.
Аллочка решила проверить, который же сейчас час, и удивилась, что вверху циферблата горела кнопка. Она и забыла посмотреть на неё, потому что помогала птицам, не задумываясь.
— Ой,— внезапно Аллочка споткнулась обо что-то и чуть не упала.
Она обернулась, чтобы посмотреть, что ей попало под ноги. На тротуаре лежала щётка для пола.
— Извините, я не нарочно,— подошла Аллочка к щётке и наклонилась.— Вы меня слышите?
Но щётка безмолвствовала, она лежала тихонько на асфальте и молчала. Аллочка решила, что не все вещи здесь умеют разговаривать, и уже было собралась идти дальше, как услышала горький вздох.
— Что с вами? — попыталась она снова.
— Я никому не нужна,— всхлипнула щётка и заревела, орошая асфальт слезами.
Аллочка стояла в нерешительности, не зная, что утешительного сказать щётке. Во-первых, она не знала, как именно утешают щёток, а во-вторых, она вовсе не знала эту щётку.
— А почему вам так кажется, что вы никому не нужны? — попробовала она разобраться в ситуации, опускаясь рядом со щёткой на асфальт.
— Ты издеваешься? — вскрикнула та так, что Аллочка невольно отодвинулась подальше, боясь, как бы щётка её не ударила.
— Я… я…
— Вот так всегда,— снова заревела щётка,— сделают вид, что интересуются, а потом яякают. Всё о себе да о себе. А я тут лежу одна, никому не нужная. Я же ветеран! Мне скоро сорок лет, а меня гонят. Верой и правдой трудилась, а теперь меня новой метлой заменили.
— Да не старая вы,— решила её подбодрить Аллочка, хотя вид у щётки был явно потрёпанный.
Ручка на конце была сломана, рукоять в некоторых местах продавлена, а сама щетина распушилась от времени и работы и торчала в разные стороны.
— Ты так думаешь? — ещё раз всхлипнула щётка.— А к себе в помощники не возьмёшь? — спросила она с надеждой.
— Да я не работаю,— только и развела руками Аллочка,— мне домой надо, к маме.
— Вот вы все такие,— снова расстроилась щётка,— слов красивых наговорят, а потом домой бегут. А мне что прикажете делать?
Аллочка понимала, что у неё нет времени успокаивать щётку, но и бросить она её не могла, поэтому Аллочка старалась побыстрее придумать, чего бы такого предпринять. Она оглядывалась по сторонам, надеясь найти решение, и сама не замечала, как грызёт заусенцы на пальцах.
— Фи,— сказал неизвестно откуда взявшийся совок. Он прыгал мимо Аллочки, явно куда-то торопясь.— Сидят тут всякие на дороге и пальцы свои едят. Фи.
— Извините,— покраснела Аллочка, и тут её осенило.— Господин совок, господин совок,— обратилась она к убегающему,— далеко ли вы торопитесь?
— Куда надо — туда тороплюсь,— огрызнулся совок.
— Господин совок, миленький,— попыталась снова Аллочка,— может, вы на работу спешите?
— А может, и на работу. Вам чего?
— Это так здорово! — обрадовалась Аллочка.— Может, вам там щётка нужна?
— Чего-чего? — не понял совок, но остановился.— Какая щётка?
— Очень хорошая,— начала Аллочка расхваливать свою новую знакомую.— Работящая, ответственная, и вообще — самая лучшая щётка!
— Ты про себя, что ли? — хмыкнул совок.
— Нет,— немного обиделась Аллочка,— я девочка, а не щётка. Это я про свою знакомую,— и Аллочка кивнула на асфальт.
Щётка приободрилась и даже встала во весь свой рост, чтобы показать, что она ещё та работница. Совок осмотрел щётку сверху донизу.
— Можно попробовать,— кивнул совок,— у нас как раз работы навалилось. Идите за мной.
— Вот и хорошо,— кивнула Аллочка,— а я дальше пойду.
— Куда это? — удивился совок.— Я вас только двоих возьму,— снова завредничал он.
— Но мне нужно торопиться,— пыталась объяснить ему Аллочка,— мне нужно…
— Ничего не знаю,— прервал её совок.— Идите за мной.
Щётка приободрилась и весело двинулась вслед за совком, а Аллочка поплелась за ними с понурой головой. Теперь идти было уже не так весело; хорошо, что недолго. Все трое вошли в прохладный холл, где за столом сидел веник.
— Новенькие? — спросил он, отмечая что-то в своём журнале.
— Да-да,— отозвался совок и поманил щётку и Аллочку за собой.
— Вот,— вошёл он в один из кабинетов и указал на поле действия.— Всё здесь подметёте и помоете, приду — проверю.
И совок скрылся в длинном коридоре.
— Что же делать? — закрыла лицо руками Аллочка.— Мне нужно успеть сегодня попасть в Капризный суд.
Щётка уже разошлась и мела рьяно и быстро, поднимая клубы пыли всё выше и выше; она была счастлива и напевала себе под нос весёлую песенку:
Гляну в каждый уголок,
Всё отмою быстро:
Стены, пол и потолок,—
Будет очень чисто.
Внезапно щётка остановилась и уставилась на грустную Аллочку.
— Спасибо тебе, что помогла,— сказала щётка девочке,— а теперь иди по своим делам, я сама справлюсь,— и щётка подмигнула Аллочке.
— Но вас же выгонят! — чуть не плакала Аллочка.
— Ещё чего,— засмеялась в ответ щётка.— Да я им так всё начищу, что они про тебя и забудут! Беги, беги,— торопила щётка.— А мне есть чем заняться.
Аллочка выскочила из кабинета и замедлила шаг, чтобы не выдать себя. Она неторопливо прошла мимо веника.
— Не подошла? — спросил тот, и Аллочка кивнула в ответ.
Часы засигналили, и загорелась вторая зелёная кнопка.
— Хоть что-то хорошее,— заулыбалась Аллочка и выскочила из здания.
На улице она никак не могла вспомнить, откуда же они пришли. Она бегала из стороны в сторону.
— Капризный суд, где ты? — негромко кричала она.— Су-у-у-у-уд,— звала она, но табличка не отзывалась.
Аллочка свернула на соседнюю улицу, рассматривая домики. То ли видела такие, то ли здесь они все одинаковые, она никак не могла понять.
Внезапно Аллочка заметила на другой стороне улицы малыша, который сидел на скамейке и хлюпал носом. Она никак не ожидала встретить в Стране вредных вещей хотя бы одного ребёнка. Мальчик, который был немного младше Аллочки, ковырял краску на скамейке и хныкал. Аллочка осторожно перешла дорогу, посмотрев налево и направо, чтобы не попасть под колёса какого-нибудь вредного автомобиля. Машин нигде видно не было, но мало ли что бывает в этой самой Стране? Аллочка уже привыкла ко всякому, поэтому и осторожничала.
— Тебя тоже тапочки сюда принесли? — спросила она, подойдя к малышу, и присела с ним рядом.
Он поднял на неё заплаканные ярко-синие глаза и с удивлением посмотрел.
— Я есть хочу-у-у-у-у-у-у-у-у,— захныкал он опять и умоляюще посмотрел на Аллочку.
В животе у Аллочки немедленно заурчало; она совсем забыла, что сегодня ничегошеньки не ела с самого утра.
— Не плачь,— скомандовала она,— сейчас что-нибудь придумаем.
Продуктов у неё не было, поэтому нужно было выходить как-то из положения.
— Я — Аллочка,— представилась она.— Мои тапочки обиделись на меня сильно, потому что я,— здесь она запнулась, не зная, что именно сказать мальчику,— потому что я была вредная и противная и обижала всех вокруг,— решила она сказать правду.— Поэтому я здесь. Но я уже изменилась,— продолжила она,— ну, или почти изменилась. Главное — я больше не хочу быть врединой, я хочу домой. И обязательно попаду домой, вот только найду свои тапочки и попрошу у них прощения.
Аллочка замолчала, решив, что уже всё сказала, но потом вспомнила ещё одно условие.
— И ещё мне нужно совершить три хороших поступка,— она показала малышу руку с часами, на которых горела одна зелёная кнопка.— Вот, смотри, один уже есть.
Малыш внимательно выслушал Аллочку и вытащил из кармана наручные часы. Аллочка взяла у мальчика часы и внимательно начала рассматривать их. Часы были ярко-синие, электронные, но дисплей был пуст. Ни времени, ни кнопок — ничего не было на нём.
— Сломались? — спросила она у мальчика.
— Мы не сломались,— пропищали часы электронным голосом,— мы спим. Вытаскивают тут, видишь ли, среди бела дня всякие и спать мешают, а мы, между прочим, всю ночь не спали, мы шли!
— Куда шли? — не поняла Аллочка.
— Куда-куда,— язвили часы,— за Кудыкины горы воровать помидоры. Никуда мы не шли, время мы считали.
— А-а-а-а-а,— понятливо отозвалась Аллочка и вспомнила про малыша: — Так тебя тоже тапочки сюда притащили?
Мальчик покачал головой и снова захотел заплакать.
— А ну тише,— пригрозила ему Аллочка, подняв вверх указательный палец.— Мужчины не плачут!
Малыш вытер упавшие две слезинки и высморкался в клетчатый платок, который выудил из кармана.
— Это всё будильник.
— Чего будильник? — не поняла Аллочка.
— Будильник меня сюда отправил,— ответил мальчик.— Я в него подушкой швырнул, вот он обиделся — и сюда меня.
— Только из-за подушки? — удивлённо спросила Аллочка.
— Ну, сегодня была подушка,— начал вспоминать малыш,— вчера пульт, позавчера книжка, позапозавчера медведь…
— Какой медведь?
— Ну, обычный, плюшевый. Так вот, позапозапозавчера…
— Хватит,— перебила мальчика Аллочка,— я поняла. А зовут тебя как?
— Костей.
— Ладно, Костя, пойдём сначала пообедаем.
Аллочка немного засомневалась по поводу определения времени. Она уже совершенно потерялась — обед сейчас, завтрак или ужин, ведь часы, впрочем, как и всё в этой вредной Стране, капризничали и не желали показывать верное время.
— Ну, судя по солнцу, сейчас обед, если, конечно, и солнце тут не вредничает и не выходит когда ему вздумается. А потом уже будем решать, что и как нам с тобой делать.
Она надела на руку мальчика часы, чтобы ему было проще следить за временем и кнопками хороших поступков.
Аллочка осмотрела улицу в поисках чего-нибудь съестного. На глаза попадались вывески: «Аптека», «Оптика», «Столовая», «Игрушки», «Одежда», «Спорт». Ничего подходящего не было. И тут Аллочку осенило; она снова прочитала по порядку все вывески и рассмеялась своей невнимательности.
— Сто-ло-ва-я,— нараспев прочитала она вслух, улыбаясь.— Пойдём скорее,— вскочила Аллочка со скамейки,— я знаю, где можно покушать.
В столовой было чисто, не считая двух разбитых тарелок на полу и пары грязных стаканов, которые не желали мыться, потому что «настроение плохое». За прилавком стоял начищенный половник в поварском колпаке и улыбался.
— А у вас почему настроение хорошее? — удивилась Аллочка.
— Тише,— зашипел на неё половник,— не то все услышат, а мне надо быть противным. А я так не хочу, а я так устаю от всех этих вредностей и капризов. Вот сейчас как все узнают — и донесут на меня Главному Вредностелю и Капризностелю Страны. Придёт стража, заберёт меня, и будут порошок противности втирать, а мне этого не надо,— половник усиленно замотал головой-ковшом.— Чего припёрлись? — сказал он громче, чтобы отвести от себя всякие подозрения.
— Нам бы покушать,— ответила Аллочка и похлопала себя по животу,— мы с Костей с утра ничего не ели.
— Есть работа — будет и еда,— отозвался половник.— За просто так никто вас кормить не собирается. А потрудитесь — так будет вам и тарелка супа, и компот.
Половник хитро подмигнул.
— Но мы же дети! — попыталась урезонить его Аллочка.— Детский труд запрещён.
Но тут на выручку половнику пришёл кухонный нож.
— Плохие вы дети, раз в нашей Стране оказались,— заметил он.— А тут или так, или никак. Любишь покушать — люби и потрудиться,— перефразировал он русскую народную поговорку.
— Ладно,— вздохнула Аллочка, понимая, что кушать хочется, а другого пути всё равно нет.— Показывайте вашу работу.
— Прямо перед дверью есть клумба,— начал половник,— мы там розочки посадили, красивые такие. И розовые, и красные, и жёлтые,— перечислял он.— Только от сорняков никуда не деться,— вздохнул половник,— лезут и лезут, лезут и лезут, мешают нашей красоте расти. Идите и выполите клумбу, а потом и покушать приходите.
Аллочка хотела было поторговаться, чтобы сначала они покушали, а потом можно и грядки полоть, но посмотрела на острый взгляд кухонного ножа и перехотела. Костя устало тёр глаза: было видно, что малыш очень устал и хотел спать. Аллочке стало жалко мальчика.
— А есть ли у вас одеяло с подушкой? — снова обратилась она к половнику, кивая на Костю.— Пускай немного поспит, а я пока розы прополю. Жалко мне его. Пожалуйста,— добавила она очень нежно.
Половник переглянулся с ножом и кивнул Аллочке в знак согласия.
На улице было нестерпимо жарко. Мало того, что Аллочке очень хотелось есть, теперь ей и невыносимо хотелось пить. Клумба оказалась приличная: семь кустов роз, вокруг которых была целая армия сорняков. Аллочка задумалась, не позвать ли ей Костю, но решила, что малыши днём должны спать, и принялась за дело. Перчаток ей, конечно, не выдали, а сорняки были колючими и резали пальцы. Аллочка стала напевать разные детские песенки, чтобы скрасить свою работу, и не заметила, как подобралась к последнему кусту. Солнце жгло затылок, и Аллочка решила, что уже вот-вот её хватит солнечный удар. Она оглянулась на красивую клумбу без сорняков и похвалила сама себя. Когда и последний куст выбрался из оцепления травы, Аллочка отнесла охапку ненужных сорняков в мусорное ведро. Руки саднили: они были исколоты и порезаны. Но на душе у Аллочки было тепло и хорошо. Она обернулась и пошла обратно в столовую. В окне мелькнул кухонный нож, наблюдавший за всем процессом работы, и скрылся в помещении.
— Принимайте работу,— весело заявила она с порога, кивая на улицу и показывая свои грязные руки.
— Видели-видели,— закивал в ответ половник.— Работа принята — оплата на столе.
Действительно, на одном из столов стояли чашки с чем-то ароматным и горячим и кружки с компотом, лежал нарезанный кусочками хлеб. На блюдечке возвышалась груда лукума и зефира, а рядом лежали шоколадные конфеты.
Аллочка разбудила сладко спящего Костю, который сначала никак не мог понять, где он находится, и они долго мыли грязные руки, прежде чем сесть за аппетитный стол. Ели с огромным удовольствием: Аллочка после работы, Костя после сна голодные были как волки. Суп оказался очень вкусным и сытным, а лукум и зефир так и таяли во рту. Дети налопались до отвала и с полными животами откинулись на стулья.
— Ох, как хорошо,— протянула Аллочка и повернулась к половнику: — Не знаю, кто тут у вас кашеварит, но супы варит он у вас на славу! Спасибо большое!
Половник расплылся в довольной улыбке, а кухонный нож — Аллочка готова была поклясться, что нож покраснел от кончика до рукояти. Видимо не привык к подобной похвале, зарумянился и поспешил отвернуться.
— Спасибо,— Костя тоже поблагодарил за обед и встал со стула.
— На здоровье,— отозвался хор голосов столовых приборов.
Ребята вышли на улицу, размышляя, куда идти дальше. Аллочка посмотрела на свои часы с двумя горящими зелёными кнопками, радуясь, что осталась всего лишь одна. Костя рядом вздохнул, глядя на свои часы. Они показывали половину четвёртого, но ни одной кнопки не горело.
— Ну, ничего,— попыталась подбодрить его Аллочка,— нам ещё долго идти, успеешь много хороших дел наделать,— она улыбнулась и похлопала Костю по плечу.— Значит, так,— решила она, высматривая очередной указатель «Капризный суд»,— идём теперь вместе; думаю, что и твой будильник там же сидит и на тебя жалобы огромные пишет.
Ребята набрались сил благодаря вкусному и сытному обеду и зашагали по тротуару в нужную сторону. Оказалось, что Костя живёт недалеко от Аллочки, но он ещё ходит в детский садик, потому что до школы пока не дорос. Живёт он с мамой, папой, бабушкой, старшим братом Валерой и котом Паштетом, который любит красть бабушкины золотые серёжки со стола и закапывать их в цветочные горшки. Аллочка развеселилась и смеялась очень долго, воображая кота-воришку.
— Стой,— внезапно остановилась Аллочка и преградила путь Косте рукой, чтобы он не ступил дальше.— Смотри, муравьи,— кивнула она себе под ноги.
Пересекая тротуар, шла вереница муравьёв, неся на спинах семечки, палочки, листики и многое другое. Они ползли прямиков в траву газона, где располагался большой красивый муравейник. Дорога у них была длинная, ведь муравьям приходилось делать огромный круг, огибая крупный камень на дороге.
— Не наступи! — наказала Аллочка Косте.— Видишь, какие молодцы, как стараются.
Костя тоже внимательно смотрел на муравьёв. Ему стало жалко таких маленьких, но упорных насекомых, поэтому он аккуратно, боясь раздавить хоть одного, подошёл к камню и убрал его с земли. Камень был довольно тяжёлый для мальчика его лет, но Костя не выпустил его из рук. Лицо мальчика покраснело от натуги, но он уверенно прошёл несколько метров, внимательно всмотрелся в траву, чтобы никого не задеть, и положил камень на свободное место.
— Вот это мужской поступок,— похвалила его Аллочка, радуясь, что Костя перестал грустить.
— Да ничего я такого не сделал,— отмахнулся краснеющий Костя.— Они маленькие, а я большой, мне проще,— только и добавил он.
Его электронные часы просигналили двумя короткими гудками.
— Это они чего? — удивилась Аллочка.— Время отмеряют или заявляют, что спать пошли?
— Это зелёная кнопка,— радостно отозвался Костя, рассматривая внимательно часы.
Кнопка ярко горела, давая надежду на скорое возвращение домой.
— Вот и есть начало,— похвалила его Аллочка.— Но давай поторопимся, Страна-то волшебная, но вдруг солнце захочет лечь спать, и нам тогда не найти в темноте ничего.
И тут она вспомнила про свои хорошие поступки и посмотрела на часы.
— А почему только три кнопки зелёные? — удивлённо спросила она.
— А сколько же надо? — удивились часы в ответ.
— Четыре! — воскликнула Аллочка.
— Это ещё почему?
— Ну как же! У вас же целых пять кнопок могут гореть,— пересчитала она кнопки снова.— Может, мне так легче будет домой вернуться, что я план-то весь перевыполнила,— завелась Аллочка.— Так вот, первая — за птиц, вторая — за щётку,— начала Аллочка загибать пальцы,— третья — за грядку, ну а четвёртая — за Костю.
— Тоже мне! — в ответ нахмурились часы.— За птиц одна горит, а вторая за щётку, тут ты права. За мальчишку мы третью зажгли. А за грядку,— здесь часы выдержали многозначительную паузу,— тут никакой помощи и не было.
— Как это не было? — удивлённо выпучила глаза Аллочка.— У меня вон даже грязь под ногтями до конца не выскоблилась, а вы говорите — не было.
— Так ты же не бескорыстно это делала, а за суп с компотом, вот тебе и получается, что никакой это не хороший поступок, а простой обмен.
Аллочка хотела было поспорить с вредными часами, но потом крепко задумалась. И правда, получалось, что птицам она просто так помогла, потому что не могла не помочь; щётку ей стало жалко; Костю она тоже бескорыстно накормила, не ожидая ничего взамен; а вот с сорняками она нехотя воевала. Аллочка грустно вздохнула, признав правоту часов, да и не очень расстроилась — кнопка-то дополнительная. А так — хоть сейчас предстать перед Капризным судом.
Указатели направили стрелки на соседнюю улицу, поэтому ребятам пришлось подняться выше. Домики по сторонам улицы стали похожи на огромные овощи: тут были и тыква, и баклажан, и огурец, и морковка, даже был домик в форме перца. А на улице всё так же безлюдно и тихо. К тысяче глаз дети уже привыкли, они сопровождали ребят на протяжении всего пути. Аллочка замечала, как их провожали глазами клумбы, фонари, заборы, даже у домов были глаза, хотя многие разморились на солнышке и мерно сопели.
— Река,— закричала в восторге Аллочка, указывая на серебристую ленту воды.
— Может, спустимся к ней? — поинтересовался Костя, изнывая от жары и мечтая охладиться.
— Давай,— согласилась Аллочка, и ребята поскорее поспешили к воде.
Песчаный золотой берег располагал искупаться и немного отдохнуть. Ребята скинули футболки и шорты и бросились с визгом в воду. Аллочка плавать умела, а вот Костя пока ещё научился немногому, он плескался у берега, боясь заходить глубже. Пока Аллочка наслаждалась плаваньем на середине реки, Костя барахтался неподалёку, гребя руками влево. Получалось не очень хорошо, но Костя не намерен был сдаваться. Вдруг он почувствовал что-то под водой, нога зацепилась за прочную нитку, и Костя постарался выпутаться, но у него ничего не получилось. Тогда Костя набрал воздуха в лёгкие и нырнул. Вода была очень прозрачная, поэтому было хорошо видно. Оказалось, на дне лежала рыболовная сеть, за которую случайно и зацепился мальчик, а в сети металась небольшая серебряная рыбка, тщетно пытаясь выбраться из своей ловушки. Костя подхватил сеть и потащил её ближе к берегу.
На мелководье он повнимательнее рассмотрел сеть, чтобы помочь рыбке, а та всё трепыхалась из стороны в стороны, запутываясь ещё больше. Аллочка издалека заметила, что Костя что-то делает на берегу. Когда Аллочка подплыла ближе, Костя уже высвободил заложницу; рыбка проплыла мимо Аллочки и скрылась в глубине руки.
— Что случилось? — выкручивала Аллочка мокрые волосы.
— Да ничего такого,— пожал плечами Костя.— Рыбка запуталась — я ей помог.
— Это хорошо,— протянула Аллочка, выбираясь на берег.
На песчаном пляже дети расположились, чтобы немного отдохнуть и позагорать. Погода была прекрасная, солнышко грело по-летнему, поэтому ребята быстро обсохли. Они лежали и мечтали, как попадут домой и чем там займутся.
— Так,— решила Аллочка, будучи старшей,— давай собираться. Неизвестно, где этот Капризный суд находится, а времени в обрез,— она посмотрела на свои часы.— Который час, скажите, пожалуйста? — попросила она часики.
— Некогда нам,— огрызнулись те.
— Вы такие красивые, умные, яркие,— нахваливала Аллочка.— Кроме вас, никто про время и не знает.
— Одну секундочку,— затикали часы.— Половина пятого.
— Спасибо,— поблагодарила Аллочка.
— Ого,— воскликнул Костя, вертя свои синие часы.
— Что ого?!
— Тут две зелёные кнопки горят!
— Покажи,— обрадовалась Аллочка.
Часы Кости горели двумя зелёными сигналами, но время не показывали, да ребятам оно уже было известно.
— Это за рыбку, наверное,— решила Аллочка,— ты же ей помог.
Костя сиял, как начищенный самовар. Он оделся, Аллочка помогла ему застегнуть часы на руке, и ребята снова вернулись на улицу с домиками-овощами. Шли они недолго. Костя стал рассказывать такие интересные истории про своего кота, что Аллочка хохотала или то и дело удивлялась, какой у него весёлый и сообразительный кот. Они даже подзабыли, где находятся и зачем. Настроение заметно улучшилось.
— Так вот же он! Ура! Мы нашли! — завопила радостно Аллочка и указала пальцем на разноцветное пятиэтажное здание, в которое упиралась дорога.
В самом конце улицы расположился Капризный суд, что можно было судить по вывеске, написанной золотыми вычурными буквами.
— Осталось немного,— подбодрила Костю Аллочка и поспешила скорее вперёд, боясь, как бы суд не закрылся.
До здания было рукой подать. Костя немного отстал: у него развязался шнурок, поэтому он присел и стал аккуратно его завязывать. Этой науке Костя обучился недавно и был очень горд, что может самостоятельно это делать.
— Помочь? — поинтересовалась Аллочка, но Косте хотелось всё сделать самому.— А это ещё что?
Внимание Аллочки привлёк наполовину выкрашенный забор. Неподалёку стояло ведро с синей краской, а рядом посапывала кисть, голова которой была испачкана синим.
«Уморились, наверное, решили передохнуть»,— подумала Аллочка, и ей вдруг очень захотелось докрасить забор яркой краской, что она не смогла устоять. «Доброе дело сделаю заодно»,— подстегнула она себя и схватила зевающее ведро и кисть.
— Это что за безобразие? — вскричала кисть, которую бесцеремонно разбудили, но Аллочка уже макнула её в ведро и щедро намазывала забор.
— Щекотно, щекотно,— хохотал забор.— Я щекотки боюсь. Ой-ой.
— Сейчас-сейчас,— Аллочка вошла во вкус и бесцеремонно обращалась с кисточкой.
Тут к ней подошёл Костя.
— Я-я-я,— кричала та, пока ею красили забор,— по-по-пожа-жа-луюсь в суд на те-те-те-бя,— заикалась она, негодуя.
— Может, ей действительно не нравится? — спросил мальчик.
— Да они просто вредничают,— отмахнулась Аллочка.— Готово,— сказала она, закончив.— Не за что! — решила она сказать сразу, даже не услышав слов благодарности.
— Нет, вы посмотрите,— не выдержало ведро,— она ещё и издеваться надумала!
— Вам не нравится? — удивилась Аллочка.
— Немедленно положи меня! — снова закричала кисточка.— Нет, вы видели? — обращалась она ко всем на улице.— Лежу себе, никого не трогаю, жду другую краску, а тут приходят и хватают всякие, да ещё и тыкают меня повсюду, словно я швабра какая.
— По-моему, они правда сердятся,— прошептал Костя.
— Да что не так? — не понимала Аллочка, но кисточку положила на место.
Забор отдышался как следует, нахохотался вдоволь и решил внести ясность.
— Вообще-то одна моя половина синяя, а другая красная,— произнёс он.— Должна была быть красной,— добавил забор,— но теперь даже не знаю.
— А что тут происходит? — к забору медленно подбиралось ведро с красной краской.
— Вот те на,— протянул Костя.
— А так даже лучше,— решила высказаться Аллочка,— всё в одном цвете.
— Ничего не лучше,— начала кипятиться кисточка.— Уходи отсюда!!!
— Давай не будем спорить,— тихо сказал Костя и увёл Аллочку подальше от забора.
Часы издали долгий писк.
— Сломались, что ли? — потрясла Аллочка рукой, пытаясь заставить часы работать, но те не подавали никаких признаков жизни. На циферблате горели только две зелёные кнопки.— Во вреднющие какие! Ну и Страна! — негодовала она и хотела оставить часовой механизм в покое, надеясь, что потом они всё посчитают правильно. Но тут же забеспокоилась: — Часики, миленькие, что случилось?
— А ничего,— ответили те,— просто ты совершила плохой поступок.
— Как это?
— А вот так! Ты зачем начала этот забор красить, когда тебя никто не просил, а?
— Я же просто хотела помочь!
— Нечего помогать тому, кто в твоей помощи не нуждается.
— Но я думала, что кисточка устала.
— Индюк тоже думал, но ты знаешь, что с ним случилось. Вот поэтому у тебя штраф — вычет одного хорошего поступка.
— И такое бывает? — удивилась Аллочка.
— А как ты хотела? — удивились ей в ответ часы.— Плохим поступкам тоже ведём учёт! У нас в Стране всё важно.
— Но как же так?! — Аллочка не знала, плакать ей или смеяться.— У меня теперь всего две кнопки. Вон перед нами уже суд — мне никак не успеть!
— А мы ни при чём, ни при чём,— затараторили часы и сбились во времени.
Аллочка сильно расстроилась, но делать было нечего, солнце уже садилось, а оставаться на улице было бессмысленно, поэтому ребята решили попытать счастья в суде.
— Была не была,— сказала Аллочка и открыла двери Капризного суда.
Ребята оказались в большом, просторном разноцветном холле с высокими потолками. Здесь повсюду стояли цветы в горшках, плошках, кадках и бочках. Зеленели, алели, желтели и пестрели из разных углов холла, словно пытаясь походить на джунгли. Вокруг цветов суетилась лейка, то и дело засовывая свой длинный нос с водой в каждый горшок. Ей помогал опрыскиватель для цветов, щедро распыляя на листья растений воду.
Ребята прошли дальше и заметили справа небольшую нишу. Здесь за столом расположились ножницы. Они явно скучали, поглядывая, как идут часы на стене, и периодически щёлкали зубами, пытаясь разогнать тоску.
— Ну наконец-то! — воскликнули они, увидев приближающихся ребят.— Так-так, кто это тут у нас? — защёлкали они снова и раскрыли толстую красную тетрадь в клеточку.— Маша? Галя? Настя? — читали они имена на одной из страниц.— Может, Оля или Катя? — ножницы вопросительно посмотрели на Аллочку.
— Нет, я не Маша, Катя или кто там ещё,— покачала она головой.— Я — Аллочка Юрова.
— Аллочка, Аллочка,— снова заглянули ножницы в тетрадку.— Ага, вот! Кабинет двести пятнадцать. Это по коридору налево, там по лестнице на второй этаж, а потом направо.
— Пойдём,— взяла за руку Костю Аллочка.
— Погодите! — возмутились ножницы.— Вы обе Аллочки Юровы?
— Нет, конечно,— прыснула Аллочка, а Костя покраснел.— Это Костя.
— Костя Мальцев,— сказал тихонько Костя, похожий на помидор.
— Так, Костя, Костя,— снова забормотали ножницы и перелистнули страницу.— А Косте нужно идти в двести восемнадцатый кабинет,— ножницы откусили зубами две небольшие бумажки с именами детей и вручили им.— Вот теперь — идите.
Кабинеты ребята нашли быстро. Они стояли напротив своих дверей с бешено колотящимися сердцами и боялись войти. Костя постучал первый и шагнул за дверь. Аллочка тоже собралась с духом, но тут ей под ноги кто-то упал.
— Скорее, спасите-помогите,— кричал кто-то.— Погибаю.
Аллочка испугалась от неожиданности и тут увидела обыкновенный прозрачный пакет, который сдувался на глазах. Вернее, пакет был бы обыкновенным, если бы не бегал с криками о помощи.
— Ну скорее же,— вопил пакет.— Не видите, я почти пуст!
— Да что случилось? — не понимала Аллочка.
— Что случилось? — пакет задохнулся от возмущения и тонким листом упал на пол.— Силы меня покидают,— шептал он.— Я был полным, а теперь я пуст.
— Я не понимаю вас,— склонилась Аллочка над пакетом.— Как мне вам помочь?
— Мне нужен воздух,— и пакет испустил последний кислород из себя.
Аллочка взяла в руки пакет и увидела, что на конце он был завязан на узел, но, видимо, узел был не туго затянут, поэтому весь воздух и вышел. Аллочка развязала узелок, зачерпнула воздух пакетом и завязала его очень аккуратно ниже прокола. Когда она положила пакет обратно на пол, он не шевелился. Аллочка подождала ещё немного. Пакет открыл глаза и ехидно заявил:
— Убить меня хотели?
— Да я же наоборот…
— Знаю я ваше наоборот,— передразнил надутый пакет и забежал в один из кабинетов.
— Ну какой же вредный,— вздохнула Аллочка и постучала в дверь.
В кабинете стояло несколько столов и кипела работа. Степлер скреплял какие-то листки, постоянно сверяя написанное на одном с написанным на другом, дырокол ковырялся в документах, подшивая папки, а скрепка глазела в окно. В углу стояли Аллочкины домашние тапочки; похоже, что они дремали.
— А вот и она,— повернулась скрепка к Аллочке и иззвестила о её прибытии остальных. Перед ней на столе лежали какие-то таблицы, графики с цифрами и разноцветные схемы.— Сейчас посмотрим, что с тобой делать.
— Я бы хотела сказать…— начала было Аллочка, но скрепка её перебила:
— Не мешай, я важным делом занята! Вот напутаю сейчас — и тут останешься.
Она так грозно посмотрела на Аллочку, что та решила пока ничего не говорить.
Пока скрепка сверяла цифры, скользила взглядом по графикам, Аллочка изучала обстановку. Кабинет как кабинет, только почти пустой. Пара столов, зевающая вешалка и несколько стульев, на которые Аллочка так и не решилась сесть, потому что стулья недобро смотрели на неё. Тапочки уже проснулись и ждали итога.
— Часы давай,— подал голос степлер.
Аллочка сняла часы и положила их на стол. На часах горели все три кнопки. «Показалось»,— решила Аллочка, но внутри зародилась надежда. А вдруг нет?
— Всё в порядке,— отозвалась скрепка.— Можете отправляться домой.
— Но у меня же…— начала было Аллочка и вспомнила надутый пакет.
Она улыбнулась. Хорошо, что он попался ей на дороге, а то, что противный,— пускай, ему по должности нужно. Аллочка заулыбалась и от радости зажмурилась.
— Забирайте тапочки и готовьтесь,— затарахтел дырокол, а тапочки сами бросились в объятия хозяйки.
Они запрыгнули Аллочке прямо в руки.
— Мы так соскучились,— закричала правая.
— Мы домой хотим,— закричала левая.
— Совсем тут застоялись,— закричали они вместе и бросились в ноги, надевшись прямо на кроссовки.
Аллочка только засмеялась, глядя на свои глазастые тапки. Раньше они были обычные, простенькие мягкие розовые тапочки — ничего примечательного, а сейчас моргали чёрными глазами и от нетерпения дрожали в руках. Аллочка уже давно простила тапочки и даже была им благодарна за то, что они поступили с ней так. Во-первых, она нашла друга; во-вторых, она научилась помогать бескорыстно, а главное — ей самой это действительно понравилось; а в-третьих, её настроение было прекрасным.
— Осталось всего десять минут — поторопись,— сказал степлер.
Аллочка предвкушала, как она вернётся домой, обнимет и расцелует маму и папу. Что больше никогда она не будет вести себя плохо, никогда-никогда. Она переминалась с ноги на ноги, чувствуя свои тапочки, и внезапно вспомнила, что совсем не знает ничего про Костю.
— А Костя уже дома? — спросила она у скрепки.
— А Костя,— произнесла многозначительно та,— тут остаётся. Навсегда.
— Как это? — вскрикнула Аллочка, стаскивая с ног тапочки, которые стали её уже подгонять.— Будильник не хочет его возвращать домой?
— Будильник! — пшикнул дырокол.— Да будильник его уже давно простил, он прибежал ещё три дня назад и жаловался, а потом посидел, потикал и стал нам рассказывать, что хозяин у него хороший. Ага, сейчас! К нам хорошие не попадают!
— Так что же случилось? — в отчаянии спросила Аллочка, смотря на часы, отмеряющие драгоценные минуты.
— Он не выполнил трёх хороших дел! — с важностью заметил степлер.
— Но как же? — попыталась поспорить Аллочка, вспоминая, чтó важного Костя сделал по пути в Капризный суд.
Помог муравьям — это раз, вытащил рыбу из рыболовной сети — это два, а три, три — но ничего не приходило на ум. Третьего не было! Аллочка застыла в страхе, пытаясь придумать это самое третье.
— Но как же так? — не хотелось ей верить до конца.
И тут она поняла, что из-за неё Костя так и не успел выполнить задание. Часы показывали без семи минут восьмого. Аллочка прижала к груди тапочки и умоляюще спросила у степлера:
— Где он?
— В соседнем кабинете,— сказал степлер,— но не думаю, что…
Но Аллочка его не дослушала, она быстро бросилась к двери и вылетела из неё, чуть не свалив с ног офисный стул, который подслушивал под дверью, на что тот сильно выругался. Аллочка распахнула двери соседнего кабинета, но он был пуст, следующий вообще заперт, только в третьем она увидела Костю, стоящего посредине кабинета с понурой головой. Перед ним за столом сидела комиссия: ручка-секретарь протоколировала заседание, ксерокс громоздко восседал с одного края стола, по другую сторону расположилась важная папка с очками на носу, а в самом центре сидел человек. Аллочка сначала не поверила своим глазам, но за столом действительно сидел маленький старичок с белой бородой и опушкой волос вокруг лысины. Несмотря на грозный вид, лицо его выдавало человека добродушного и весёлого; на широком его носу сидели прямоугольные небольшие очки, сквозь которые он устремил взгляд на Аллочку.
— Это ещё что такое?! — возмущённо вскричала важная папка, уставившись на Аллочку.— Кто разрешил врываться посреди заседания?!
Аллочка не могла оторвать взгляда от старичка, гадая, кто же это. Она думала, что, кроме неё и Кости, в Стране вредных вещей больше нет людей, ведь они так никого и не встретили. Наверное, порой сюда попадают дети для перевоспитания, но старичок явно не подходил по возрасту да и сидел очень важно. Аллочка, всё ещё прижимая к груди тапочки, подошла к Косте и взяла его за руку.
— Что ты здесь делаешь? — удивился он.— Ты же должна быть дома.
— Пока ты не попадёшь домой — я тоже не уйду! — сказала она мальчику, глядя в глаза.
— Очень похвально,— захлопала листами важная папка.— Хотите остаться здесь вдвоём? Что же!
Ручка-секретарь что-то быстро записала в блокнот и замерла, ожидая дальнейшей развязки событий.
— Возьмите мои хорошие поступки,— сказала Аллочка, снимая жёлтые часы,— их должно хватить, чтобы Костя вернулся домой.
Она замолчала, ожидая ответа, но комиссия молчала.
— Пожалуйста,— добавила она.
Ксерокс и важная папка переглянулись и посмотрели на белобородого старичка. Такого в Стране вредных вещей ещё не было. В кабинет въехал журнальный столик на ножках и привёз большую толстую книгу в кожаном переплёте. Золотые буквы гласили: «Кодекс Страны вредных вещей». Книга перепрыгнула с журнального столика на обычный и улеглась перед старичком.
— Что искать? — спросила книга.
— Можно ли отдавать свои хорошие поступки другим людям? — подсказал ксерокс, и повисла тишина.
Книга что-то бормотала себе под нос, будто вспоминая, видела ли она такой пункт у себя на страницах, а потом воскликнула:
— Ага, вот!
Книга раскрылась на нужной странице и замолчала.
Старичок опустил глаза, быстро пробежал по строчкам и передвинул книгу важной папке.
— Статья триста сорок пятая «Кодекса Страны вредных вещей» гласит: любая личность, проходящая перевоспитание и перенастройку эмоционального восприятия посредством выполнения необходимых условий, описанных в статье двести семьдесят шестой, имеет право передачи своих достижений другому лицу, если желание личности озвучено в Капризном суде перед комиссией, состоящей из трёх и более вредных вещей.
Важная папка замолчала и снова посмотрела на Аллочку.
— Наш Кодекс не запрещает передачу хороших поступков, так что если ты не передумала, то можешь это сделать прямо сейчас.
— Я готова,— кивнула Аллочка.
— Я не буду брать твои поступки,— закричал Костя.
— Так надо, поверь,— обняла Аллочка мальчика.— Кто-то должен вернуться домой и рассказать моей маме, что я больше не вернусь домой.
— Нет! Здесь останусь я! — решительно заявил Костя.— Я же мужчина!
— Ты ещё совсем маленький мужчина,— улыбнулась ему Аллочка.— И вообще, я взрослая,— сказала она серьёзно,— а взрослых надо слушаться. Всё! — оборвала она.
Костя стоял смущённый, не зная, что сказать и как возразить. Ему очень хотелось домой, но и Аллочку он не хотел здесь оставлять. Он решил, что как только попадёт домой, то хорошенько подготовится к путешествию, чтобы вернуться и вызволить Аллочку отсюда.
— Берите мои поступки,— протянула она комиссии свои часы.
Внезапно часы на руке Кости издали два коротких сигнала, а Аллочка увидела, что теперь на её жёлтых часиках недостаёт одной зелёной кнопки.
— Осталось тридцать секунд,— напомнил ксерокс.
— Обязательно передай моим маме и папе, что я люблю их,— обернулась Аллочка к Косте.— А теперь поспеши.
Костя подбежал к двери кабинета, дотронулся до неё одной рукой, трижды хлопнул в ладоши, дотронулся до двери другой рукой.
— Настроение хорошее,— сказал он очень грустно, глядя в глаза Аллочке, и пропал, будто его там и не было.
Аллочка снова повернулась к комиссии.
— Я пойду, наверное,— сказала она.— Спасибо вам, что не стали вредничать.
Аллочка направилась к двери, размышляя, где же теперь ей придётся жить, как добывать себе еду и вещи.
— Стой! — раздался голос за спиной, которого она прежде не слышала.
Это был белобородый. Он сложил ладони замком и улыбался. У Аллочки неизвестно отчего бешено заколотилось сердце.
— Ты добрая девочка,— продолжил старичок,— и совсем не вредная,— усмехнулся он в бороду.— К тому же ты отдала то, что тебе было так нужно.
В кабинете снова раздались два коротких сигнала, и на часах Аллочки загорелась третья зелёная кнопка.
— Но почему? — спросила она, не понимая ничего.
— Потому что ты совершила хороший поступок. Самый хороший поступок из всех. Ты пожертвовала собой ради другого человека,— сказал старичок.
— Только мне уже ни к чему эти кнопки,— пожала плечами Аллочка, пытаясь скрыть досаду.
— Случай в нашей Стране действительно уникальный,— продолжил человек,— поэтому ты всё-таки попадёшь домой.
— Но время уже прошло! — удивилась Аллочка.
— Время, иди назад,— скомандовал белобородый и заулыбался.
— Мы далеко не пойдём,— начали торговаться часы.
— А я вам говорила, Христофор Карпович, что распустили вы вещи, вон даже часы вам перечить надумали,— стала возмущаться важная папка.— Надо порядок-то навести! — и тут она замолчала под тяжёлым взглядом старичка.
— Время на три минуты, быстро,— снова скомандовал Христофор Карпович голосом, с которым невозможно было спорить.
— Да поняли мы, поняли,— засуетились часы и быстро отсчитали три минуты.— Готово.
Аллочка не могла поверить своим глазам, радуясь, что ещё не всё потеряно. Ах, если бы не этот хороший человек. И тут Аллочка не удержалась, она подбежала к доброму старичку и крепко обняла его.
— Спасибо, большое спасибо, огромное спасибо,— шептала она ему, а старик лишь только улыбался.
Тапочки зашевелились, намекая, что времени осталось совсем немного, и Аллочка бросилась опрометью к двери. Она аккуратно положила тапочки перед собой и мысленно завизжала от счастья. Она проделала всё то же, что и Костя.
— Вот это наглость,— услышала она шёпот за спиной,— самого главного Вредностеля и Капризностеля Страны при всех обнимать. Какая невоспитанность.
«Так вот он какой!» — успела подумать Аллочка, но тут голова у неё закружилась, и потемнело в глазах.
Когда Аллочка очнулась, кругом была её ванная комната, всё та же дверь и стиральная машинка. Аллочка потрогала свои ноги — тапочки были на месте. Она поднялась с пола и подошла к зеркалу. На полочке Аллочка заметила расчёску.
— Эй,— тихонько позвала Аллочка, боясь напугать расчёску,— я вернулась.
Но та не подавала никаких признаков жизни. Стиральная машинка и коврик для ванной тоже безмолвствовали, и даже зубная щётка не вопила. Аллочка почистила зубы, умылась и привела себя в порядок.
— Я дома,— услышала она родной голос в коридоре.
— Мамочка,— выбежала с радостным криком Аллочка из ванной и повисла у мамы на шее,— я так по тебе соскучилась!
— Настроение хорошее? — удивлённо спросила мама, прижимая к себе дочку.
— Настроение очень хорошее,— закивала Аллочка.— Теперь у меня настроение всегда будет хорошее,— пообещала она.