Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2016
АРХИВНАЯ ПАПКА
ИЗ ЗДАНИЯ НЕ ВЫНОСИТЬ
УПРАВЛЕНИЕ «РТ» / СЛУЖБА «А»
СТЕНОГРАММА
КОНСУЛЬТАТИВНАЯ БЕСЕДА № 34/6 от 16.08.1985
СТОРОНЫ консультативной беседы:
— заместитель начальника Управления генерал-майор внутренней службы К. С. Евдокимов — вопросы;
— заместитель руководителя Службы «А» полковник внутренней службы С. В. Абросимов — вопросы;
— консультант Службы по надзору за сферой восточных единоборств на территории СССР и за рубежом майор Д. А. Славянцев — ответы.
ВОПРОС. Как вы оцениваете данные ориентировки после ознакомления?
ОТВЕТ. Агент представляет собой максимальную угрозу. Прибытие агента в СССР может означать или стратегическую диверсию, или ликвидационную операцию в отношении первых лиц.
— Дайте характеристику агента.
— Высшая квалификация. В поле зрения резидента ЦРУ в Таиланде попал в конце семидесятых годов, завербован под личным кодом Си-Эйч, используется редко и только для выполнения операций высшего уровня секретности.
— Процент неудач?
— Ноль. Подчёркиваю: все операции по сложности исполнения уникальны.
— Арсенал агента?
— Владение широким кругом диверсионно-террористических практик. Особую опасность представляет авторский стиль борьбы, полученный на основе смешения избранных индонезийских и малазийских стилей. Боец стиля способен гарантированно умертвить противника на расстоянии десяти-пятнадцати метров, настраиваясь на биологические ритмы противника, встраиваясь в них и разрушая. Китайцы бы сказали: он уничтожает ци массированным вторжением ша. Ци — энергия жизни, ша — её антипод.
— Вы сказали, прямой контакт с противником не является необходимым?
— Боец может находиться в соседнем помещении, действовать из укрытия, в том числе отвернувшись.
— Наши возможности?
— Полная блокировка агента, представляющая собой чрезвычайную сложность.
— Что вы имеете в виду?
— Боец неодолим.
— Поясните.
— Это трудно объяснить. Уворачивание от пуль, тем более от холодного оружия, нечувствительность к ударам и сериям ударов, ядовитым газам, холоду, голоду — качества первой ступени неодолимости. До бойца нельзя дотронуться, причинить ему вред нельзя в течение нескольких суток подряд. Если боец видит, что его одолевают, он может впасть в состояние чи, то есть притвориться мёртвым на долгие недели, и выйти из аутоанабиоза когда захочет, в тот момент, когда обстановка позволит действовать дальше.
— Какие резервы мы можем задействовать?
— Обоснованно полагаю, что в деле блокировки агента мы должны опереться на нашу школу национальных единоборств.
— Ваши предложения?
— Перебрав все возможные персоналии, следует остановиться на кандидатуре Пропалова Павла Игнатовича.
— Квалификация?
— По данным Кемеровского Управления, оценивается как высшая.
— Есть основания?
— Может стоять на одном пальце.
— То есть?
— На одном пальце.
— На каком пальце? Ноги?
— Руки. На любом из них.
— Вниз головой, что ли? Вертикально?
— В том числе.
— Где он этому научился?
— Этому не учатся, этим овладевают. Год за годом.
— Сами?
— У Пропалова были знаменитые учителя — Ойдуп-оол Узыкчиев, известный как Медведь-Уйгур, и, конечно, Ермолай Ручьёв. В распоряжении Пропалова до тысяча девятьсот шестьдесят девятого года находились два артефакта: один — известный у востоковедов как Свиток Чань-Чу, или Наставления Наследнику Стиля, и другой — Коготник, знак «стволовой» власти над борьбой Шатоха.
— Шатоха?
— Национальная сибирская гибридная борьба русско-алтайского стиля, известная с середины восемнадцатого столетия, автор — раскольник Сорочьего Лога Тимофей Медяник.
— Суть борьбы?
— Шатоха — термин, связанный с бродяжничеством, носит иронический характер, но в применении к одноимённой борьбе является сильнейшим инструментом воздействия на человека, в том числе на его духовную сферу.
— Как насчёт физической?
— Мастера Шатохи ещё в начале прошлого века могли за пять-семь минут «ушатать» человека до беспамятства, один раз дёрнув его за ворот или за рукав; некоторые шли глубже, к влиянию на внутренний мир противника. Смысл Шатохи в том, чтобы с одного рывка, контактного или бесконтактного, радикально изменить состояние противника.
— И получалось?
— Неоднократно. Однако даже сам Павел Игнатович не сможет вам перечислить всех бойцов Шатохи.
— А кого он сам одолел?
— Бойцу такого уровня не нужно никого одолевать.
— Поясните.
— Постараюсь. Видите ли, истинный боец находится в постоянной готовности победить, и этого достаточно для того, чтобы быть бойцом. Его готовность и есть бой. Философия единоборств гласит, что начатый бой есть проигранный бой. Истинное противоборство выигрывает готовность победить, и ничто другое. Павел Игнатович оценивается в этой категории как абсолютный победитель: все прошлые и будущие победы выиграны внутри него самого.
— М-да… Что он за человек?
— Тысяча девятьсот тридцать шестого года рождения, русский, беспартийный, вероисповедание православное, ранее не судим, образование среднее техническое, Кемеровский железнодорожный техникум. Родители — Пропалов Игнат Кузьмич, железнодорожный мастер, расстрелян по делу КВЖД в тысяча девятьсот сорок восьмом году, также Пропалова (Стремилова) Анна Афанасьевна, скончалась в тысяча девятьсот шестьдесят седьмом году в Кемерово…
— Вы говорите — Кемеровский железнодорожный… работает по специальности?
— Не совсем. Павел Игнатович — монах.
— В каком смысле?
— В прямом. В течение двадцати семи лет Павел Игнатович живёт в скиту, который сам построил. В течение пятнадцати лет соблюдает данный себе обет молчания.
— Как же мы будем с ним договариваться?
— Это почти так же сложно, как остановить Си-Эйч.
— Что вы имеете в виду?
— Он может не пойти на контакт. Не забывайте — его отца расстреляли…
— Продолжайте.
—…по нелепому обвинению. Его мать умерла от горя. И ещё…
— Что?
— Ему давно нет дела до мира. Он монах.
— Но он советский гражданин.
— Для него эти слова уже не имеют никакого значения. На Павла Игнатовича нельзя надавить, у него нет родни, он один в целом свете, у него ничего нет, кроме его скита, в котором всего хозяйства — котелок, топор да пучки сушёных трав. Остальное на нём.
— И ему нет дела до страны?
— Павел Игнатович рассуждает в других категориях. Повторяю: с ним можно договориться только в том случае, если он сам захочет этого, то есть если его внутренние цели будут совпадать с внешними. Только в этом случае.
До Тайдона летели вертолётом.
Садились, прицелившись в узкую каменную осыпь посреди просторной протоки.
— Дальше пешком, капитан,— сказал Уразбаев.
Ревякин поддёрнул полупустой рюкзак, прикрываясь от винтового ветра. Они перешли рукав протоки, не оборачиваясь на вертолёт, будто бы сдутый с осыпи осенним порывом и быстро исчезнувший за верхушками елей.
Взбираясь по склону между жёлтыми осинами, хватались за изжелта-чёрное месиво мокрой листвы и глины, выбрались на неприметную от протоки тропу и зашагали почти посуху.
— Если встанет, тут же вставайте, поклонитесь и уходите не оглядываясь. Я покажу как. Просто делайте как я и слушайтесь меня во всём, а то не получится ничего,— безнадёжно приговаривал Уразбаев.— Да, и никаких Павлов Игнатовичей, только Арзылан.
Закат охватил их промозглой сыростью — она будто усилилась втрое, как только рассеянные лучи стали заваливаться за спины сопок. Уразбаев остановился, подняв руку.
— Тихо, капитан. Стоим пока,— прошептал он.
Стояли, ждали чего-то, как вдруг в кустах треснуло. Ревякину нестерпимо захотелось обернуться, но Уразбаев мимикой показал: ни в коем случае. Треск не повторился. Двинулись дальше, свернув с тропы напролом, через обжигающе холодный подлесок.
Скит был — шалаш, обложенный слоями коры, вросший в луговину между двумя исполинскими елями. Берлога. Всмотревшись в чёрную, будто пасть старика, нутровину, Ревякин различил там некое тление.
— Негасимая,— непонятно пояснил Уразбаев.— Подождать надо.
Снова ждали. Ревякин поймал себя на мысли, что из этой бесконечной темноты, да ещё после дороги, хочется пойти навстречу даже малому свету, вползти в любую землянку, лишь бы протянуть ноги и смежить глаза.
Уразбаев обернулся. Со стороны опушки послышалось нечто вроде мягких скачков. Ревякин мог бы поклясться, что это не мог быть человек, но это был человек. Уразбаев щёлкнул зажигалкой и поджёг фитиль странного жестяного фонаря с затейливыми прорезями, потом опустился на одно колено и сделал знак Ревякину сделать то же самое.
Человек подошёл. Фигура его начиналась с широченных штанов чёртовой кожи, заправленных в складчатые кожаные сапоги, продолжалась распахнутой телогрейкой, под которой виднелась рваная жёлтая майка «Москва-80», и венчалась крохотной мятой скуфейкой чёрного бархата.
Показавшись им, он, не здороваясь, скользнул во тьму. Над крышей скита разлилось сияние, и Ревякин понял, что за ним был разведён таёжный костёр — бревно, положенное на два других. Человек протянул руку прямо в пламя и вынул оттуда котёл с чем-то дымящимся, наполнил варевом две глубоких деревянных плошки и протянул им.
— Ешьте,— прошептал Уразбаев.— Через край отпейте.
Ревякин почувствовал, что в него влилось жидкое пламя. Вкус был отчаянно острым, насыщенным и неистощимо травянистым, будто сварены были вместе полынь и заячья капуста.
Человек смотрел на них сквозь огонь. Лицо его, обрамлённое клочковато росшей рыжеватой бородкой, было самым обычным: маленькие, глубоко сидящие под выпуклыми бровями глаза, широкие скулы, выдающийся нос с хрящеватой горбинкой, тонкие яркие губы,— ничего колдовского. Максимум — собранность, воля, но мало ли таких, додумывал Ревякин по инерции, пока ещё слышал, как трещит пламя. Видеть его он уже не видел. Спал.
Утро занялось ослепительным. Проснувшийся Ревякин понял, что лежит под крышей скита, за которым тихо потрескивает костёр, потянулся, выбрался наружу и сел на бревно.
Человек по ту сторону смотрел на него.
— Здравствуйте, Арзылан,— проговорил Ревякин.— Вы знаете дело, по которому мы к вам пришли?
Монах кивнул.
— Сможете ли вы исполнить то, о чём мы вас просим?
Монах покачал головой.
Ревякин смотрел мимо.
— Почему? — спросил он.
Монах опустил глаза.
— Вы не можете этого сделать или не хотите?
Человек поднялся.
Ревякин молча встал и принял из рук Уразбаева рюкзак, и они двинулись. Уже на опушке, метрах в ста от скита, капитан резко развернулся и, не обращая внимания на предостерегающий крик Уразбаева, широким шагом пошёл обратно.
Лицо его обдал ледяной порыв такой силы и неприязни, что Ревякин обмер и встал как вкопанный. Впереди на бревне сидел бывший советский гражданин в обычном ватнике, а он не мог даже приблизиться к нему.
— Арзылан! — выкрикнул Ревякин.— Павел Игнатьич! Я спросить хотел!
Пропалов повернулся к нему с бревна.
— Говорят, вы на одном пальце стоять умеете? Показать можете? Ни разу не видел! Век бы не забыл! — почти фальцетом выкрикивал Ревякин, с восторженным ужасом чувствуя, как за ноги его, стараясь повалить, заткнуть рот, хватает обезумевший Уразбаев.
Пропалов медленно помотал головой, потом встал во весь рост («Убьёт, убьёт, ложись, дурак!» — стонал Уразбаев) и вдруг пружинисто встал на руки, два раза хлопнув подошвами сапог, потом перевалил тяжесть тела на правую руку, левую прижал к туловищу и начал убирать пальцы, один за другим.
Это было как во сне. Когда остался один палец, указательный, белый, будто отсечённый, Ревякин сглотнул ком, собравшийся в горле, и, споткнувшись об Уразбаева, пошёл в тайгу.
СВОДКА ВНЕШНЕГО НАБЛЮДЕНИЯ
А/п Шереметьево / 21.08.1985, 14.38–16.45
рейс KLM809
Бангкок — Москва
14.40. Посты идентификации — визуальный у трапа (2), оптический в диспетчерской (4), визуальный на паспортном контроле (3), визуальный в зале прилётов (29).
15.01. Борт 551 осуществил посадку,
15.05. Борт 551 осуществляет рулевой манёвр к стоянке 4Б.
15.12. Выгрузка пассажиров по трапу.
15.25. Выгрузка закончена. Идентификация по ориентировке результатов не дала.
15.27. Произведено оцепление. Сотрудники поднимаются на борт.
15.28. Объект идентифицирован по месту 47С, положение тела сидячее, прямое, руки на подлокотниках, ремень безопасности застёгнут, глаза открыты, реакция на раздражители нулевая.
15.29–15.30. Осмотр целостности личных вещей гражданина Таиланда Чжу Ни Ю, вызов на борт медика, вызов консула Королевства Таиланд.
15.48. Медицинское заключение о состоянии Чжу Ни Ю (прилагается). Кратко: пульс объекта ровный, редкий (45 ударов в минуту), при этом голосовой, слуховой, тактильный, визуальный, ментальный контакты с реальностью отсутствуют.
15.55–17.40. Ожидание консула Таиланда.
17.40–17.55. Дача объяснений консулу, составление описи вещей, получение подписи консула.
17.55–18.05. Принятие согласованного с консулом решения о безотлагательном обратном рейсе для гражданина Чжу Ни Ю без перемены им посадочного места.
22.15. Чжу Ни Ю покинул СССР рейсом KLM819. Прибытие в аэропорт Бангкока «Донмыанг».
Приписка службы «А»:
22.08.1985 года: Чжу Ни Ю пришёл в себя на борту рейса 819, состояние стабильное, функции организма восстановлены. На вопрос врача о том, помнит ли он прибытие в Москву, отвечает отрицательно. Почти радостное выражение на лице вновь сменяется замкнутым и ничего не выражающим.
СВОДКА ВНЕШНЕГО НАБЛЮДЕНИЯ
Р-н р. Тайдон, объект «Медведь»
21.08.1985
7.05. Объект становится на молитву.
10.05. Объект собирает валежник.
13.05. Объект становится на молитву.
15.05. Объект неподвижен.
15.10. Объект неподвижен.
15.15. Осмотр объекта: члены холодны, глаза плотно закрыты, пульс не прощупывается. Положение тела — стоя на коленях, руки скрещены на груди, голова склонена на грудь.
15.28. Попытка изменить положение объекта ни к чему не приводит.
15.30. Реанимация объекта безрезультатна. Подача запроса на протоколирование смерти, отказ в удовлетворении запроса — Управление (виза — заместитель начальника Управления, мотивация — отказ Центра, директива 11/52).
19.01. Объект шевелится, открывает глаза, встаёт.
19.10. Объект становится на молитву.
21.02. Объект снимает с костра котелок, пошатываясь, поёт.