Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2016
* * *
Воды остывшей подмерзает дух
В застуженном на время небосклоне,
И слышно мне, как на бегущем фоне
Седой камыш поносит время вслух.
Поморье, мы останемся знакомы.
Мы в силах расстоянье превозмочь,
Нас подгоняет вездесущий всочь1,
И пропадают второпях Судомы.
Маршрут проложен из «варягов в греки»,
Ведут меня под наледью следы.
Налипший снег избавит от беды,
И свет звезды мне покрывает веки.
Снежинка опустилась на ладонь:
В скрещенье синевато-белых линий —
Библейский мир из первозданных скиний
И три волхва, сошедшие в Шелонь.
* * *
Разъединяют в перелётах чайки
Москву и Кемь,
Я говорю спеша и без утайки:
«Мой поезд в семь».
И ледяные рыбные просторы
Окинет взгляд:
Там староверы, рыбаки, поморы
Сеть мастерят,
И девушка, несущая козули2,
Рукой махнёт
И крикнет: «Приезжай в июле!
Растает лёд».
И говорит о новгородской Марфе
В пути монах,
А на пальто и на горчичном шарфе
Рассвет зачах.
* * *
В чёрном камне я вижу незнакомые лица,
В нём томятся ветра обожжённых эпох,
В нём предательство, смерть и отвага пылится,
Чёрный камень ко всем посетителям строг.
Сотни лет он лежал в ожерелье часовен,
Словно тучей навечно забытый колтун,
Размышляя о мире возле брошенных брёвен,
Он для синего неба дикий лебедь-кликун.
Если встретишь в ночи взгляд калеки-поморца,
Не стесняйся, в глаза ему смело смотри,
Ты увидишь в зрачках два бездушных озёрца:
Чёрный камень и крест в багрянице зари.
* * *
Я каждое сомненье передам,
Что притаил в клокочущей столице,
Слепому снегу, вековой божнице
И мшистым одиноким валунам.
Ты не простишь, обманчиво не ждёшь,
И, прорицая в мире промысловом
С бывалым коренастым рыболовом,
Я распиваю забродивший кёж3
В горячем отречении сердец
Мои мечты, как дикие карелы,
Загадочны, угрюмы и несмелы,
Ведут меня дорогой в Олонец.
* * *
Ты помнишь: в изгибе незыблемых гряд
Терялись лукавые тени,
И каждый из нас говорил невпопад,
И фыркали в скалах тюлени,
И каждый из нас, проходя, свирепел,
И ветер, рассерженно-ловкий,
Нас гнал в позабытый рыбацкий удел,
Срывая от злобы штормовки.
Измятое солнце уткнулось в плато,
И, взглядами нас защищая,
Давало понять: не спасёт нас никто
В безлюдье варяжского края.
Казалось: мы с горем навеки близки,
Но волны, устав от проклятий,
Открыли для нас среди тьмы Соловки,
Где ждал преподобный Савватий.
* * *
Куда ни кинь понурый взор
С кормы ледянки4:
На заболоченный простор,
Камней останки,
На монастырь, лесоповал,
Курган, траншею…
Кто здесь сидел? Кто воевал?
Узнать робею.
Архангел в облачную синь
Унёс столетья.
За победителей братынь5
Сегодня третья.
Век поминают от души
Все трескоеды,
Карел-охотник, расскажи,
Где тень победы?..
Дух Моряны6
Я видел, как моряна
На краешке волны
Решительно-нежданно
Рождает дух весны.
Он свеж, пропитан солью,
Он царь Залива змей,
И к ледяному смолью
Дух рвётся всё резвей.
И звёзд озябших тыщи,
И рыбаков карбас,
И тинщиков селище
Дух скрыл от наших глаз.
И под глубинной сенью
На стыке двух времён,
Готовый к заговенью,
Церквям он шлёт поклон.
Дух оглядел, как ели,
Встречавшие весну,
С рассветом розовели,
И месяц шёл ко дну.
На белоснежном ложе
Среди столетних древ
Отчётливей и строже
Дух начинал распев.
Посадница-метель
Мерцая в макияже
Сквозь узенькую щель,
Без сумок и поклажи
Посадница-метель
Из пустозёрской шири
На вечер прибыла,
Приют нашла в квартире,
Застыла у стола,
Раздула разговоры
О гордых земляках,
О берегах Печоры,
И свет дневной зачах.
В искристой белой шубе
Наследница волхва
Мне говорит о срубе,
В котором тьма жива,
О земляном раскопе,
О ненцах и зэка,
Сожжённом протопопе
И ветках сосняка,
О том, как пустозёры
У синего столба
Делили три просфоры,
Стирая снег со лба,
И как оленеводы
Рубили древний крест,
Как изгоняли годы
Людей из этих мест,
Как на высоком мысе
Стоит Хэбидя-Тен7,
Пред ним осели выси
И взяли лето в плен.
1. Всочь — ветер в лицо, встречный ветер на Белом море.
2. Козули — расписанные рождественские пряники.
3. Кёж — свежевыжатый ягодный сок.
4. Ледянка
— лодка для плавания среди льдов.
5. Братынь — медная низкая чаша.
6. Моряна
— мифологическая морская дева, благожелательно настроенная к людям, или сильный
морской ветер.
7. Хэбидя-Тен — монумент трём идолам на мысе Висельников, посвящённый
трагическим событиям в жизни ненецкого народа.