Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2016
* * *
На влажной площади вокзальной,
Где окна в чёрной глубине,
Услышу звук — то поезд дальний
Тебе напомнит обо мне.
Душа заноет от бессилья,
Составы мимо пробегут.
Нам время спутывает крылья,
Как нервы скручивают в жгут.
В окно ворвётся ветер острый,
Я отойду, чтоб не шагнуть.
Нет, это было б очень просто…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
. .
Сегодня снова не заснуть.
Подружка дальняя проснётся,
Чему-то тайно улыбнётся.
* * *
Сквозь сладкий сон
Летят машины,
Ревут моторы — город мой!
По снам шуршат тугие шины,
Хотя б их чёрт унёс с собой.
Нет! Суета невыносима,
Она грохочет напролом.
Когда-то небо было синим.
Спасибо, Небо, и на том.
Я не ропщу. Мне скучно очень.
Не трепещу перед Судом.
Душа болит. А мозг — он точен.
Спасибо, Небо, и на том.
* * *
Ценой кровавой, год от года
Освобождаясь от оков,
Находим тайную свободу,
Что спит под тяжестью веков.
И, легче становясь с летами,
Мы различим в последний час,
Чтó за проклятие над
нами
И чтó проклятью вторит в нас.
* * *
А жизнь летит неумолимо
И не даёт передохнуть.
Но, как бы ни были ранимы,
Мы не свернём на ложный путь.
Мы сохраним простое право
Любить друзей. И до конца
Сквозь всю житейскую потраву
Оставим чистыми сердца.
Про желание творчества
Когда, распутывая нити,
Судьбою сотканные в нас,
В прохладном сумраке укрытий
От бесполезных прячась глаз,
Мы сокровенных ждём открытий;
Когда мы юны, как тогда
(«В те баснословные года!»),
И пыль житейской суеты
В пространстве нашем — Я и Ты —
Уляжется, как от воды,
С весенних хлынувшей небес;
Когда на месте злых словес
Распустится в молчанье мак
И посреди простых чудес
Душа увидит сложный знак
Раскрытой тайны бытия,
Где вместе мы — Они, Ты, Я —
Спокойны на своих кругах,
Свершаем путь свой в небесах,—
Тогда мы выдохнем печаль,
Нам наших жертв не станет жаль,
И вместе с выдохом из нас
То слово устремится вдаль
И быстро скроется из глаз.
…Так шарик воздуха со дна
Глуби душевной вверх несётся.
Когда же с небом он сольётся,
Кому-то радуга видна.
Моя родина
Ты — моя родина, Поэзия,
Ты плоть и дух моей души.
Я покачнусь, идя по лезвию,
Но удержусь. И буду жить.
И в мрачном вакууме холода
И отупляющих забот
Дрожащим светом тьма расколота
И звук, как жест, тепло даёт.
Нам не до роскоши Сомненья —
Тем, кто остановил момент.
Изгиб души — стихотворенье,
Красны извивы этих лет.
В кошмарном сонме графоманов,
Кормящихся от всех времён,
Незаживающие раны —
Всего лишь несколько имён.
Мы эти имена прошепчем
Пред тем, как на помост взойти.
Актёрам не должно быть легче
На крестном праведном пути.
Солигалич
Снова сонная Русь.
Лай собак поутру.
И пустые глазницы
Разрушенной церкви.
Ржавый скрежет оконниц
На страшном ветру.
И привычное чувство,
Что мы — в эпицентре.
Вот когда забываю,
Что я одинок,
От столичных претензий
Душой отвращаюсь.
Забываю — про Запад, про Юг и Восток.
Только — Север и Русь.
Только здесь начинаюсь.
Только здесь постигаю,
Что здесь я не зря.
Боже! счастье какое —
В Руси не наездом.
Солнца нет.
Холодеет над крышей заря.
Над обрывом кресты
Обозначили бездну.
Бездна — прямо и вверх.
Бездна — слева и справа.
Я спиной прижимаюсь
К стене над холмом.
Крест железный над куполом
Режет пространство.
Упокой меня, Русь,
Молчаливым псалмом.
Воспоминанье
Тебе шестнадцать лет, и осень
золотая
Навстречу нам летит ажурной краснотой,
И тёплый день, последний тёплый, тает,
И мы вступаем в лес запрятанной тропой.
Кружась, уже исчез пустой фруктовый сад,
Где на границе ель и где трава примята,
Где ты, обнажена, ступая в листопад,
Идёшь ко мне сейчас.
Нет, не сейчас. Когда-то…
Ведь только миг прошёл. Но мы вступили в лес,
Рукой махнув тем двум оставшимся телам.
За спутанной стеной фруктовый сад исчез.
Был переход во тьму. Как переход к делам.
Казалось, было всё во власти этих двух,
Ведь лес был в двух шагах от обнажённых тел…
Но не было пути. И неизбежен звук,
Прорезавший листву. То город прогудел…
Летний сад
На Моховой пустынно и безлюдно.
Пройду насквозь и поверну на мост.
Здесь, как всегда, всё сокровенно-чудно
И зáмок Инженерный во весь рост.
И Летний сад, холодный, терпеливый,
Заснул до лета, растеряв листву.
Сквозь строй скульптур пройду неторопливо
И выйду на холодную Неву.
Спущусь к воде по каменному сходу
Поразмышлять на западном ветру.
Благодарю за тайную свободу,
За птицу на ветру благодарю.
И, возвратившись к мраморным богиням,
Не пожелавшим прятаться в дома,
Скажу тихонько: «Нет, ещё не сгинем,
Ещё дойдём — до сердца и ума».
Последнее
Я шёл к свободе — вышел к
смерти
И, разобрав смысл бытия,
Нашёл в разорванном конверте
Записку с кратким словом: «Я».
Болело сердце напоследок,
И было грустно без причин,
И мир людей, глухой посредник,
Уже не мучил, не учил.
В последней трезвости блуждая,
Растрачивал остаток сил
И, жизнь смешную вспоминая,
Всё дальше, дальше уходил.