Опубликовано в журнале День и ночь, номер 4, 2015
* * *
В стране деревьев равенство и
братство,
Где ель не застит лиственнице свет.
Хочу к реке сквозь березняк пробраться,
Трава метелью заметает след.
Квадратно-гнездовой посёлок справа,
Убойная труба — как аргумент.
Набрякла туча, выплывшая здраво,
Чтоб сверху посветить и погреметь.
На длинных гласных электрички спешной
Закончились все ноты и слова…
Деревья жмутся в панике кромешной
Ко мне по праву близкого родства.
* * *
Сидеть бы на ветке дворянского
рода,
Но крепко сижу на крестьянском суку.
А если точнее — среди огорода,
С морковкой в зубах и надсадой в боку.
Крапива соседствует по недогляду,
Печалью отмечен запущенный лес.
И жизнь, как тропинка, железному гаду
С угора торопится наперерез.
Пока углекислого неба протечка
С насиженного не прогонит местечка,
Я буду гадать: как здесь люди во мгле
Живут без любви и почтенья к земле?
* * *
Стороною жизнь не обойти,
Прямиком иду напропалую.
Повстречал тебя вот на пути
И, такую встречную, целую.
День в изображении цветном,
Несмотря на серую погоду.
Я жалею только об одном:
Слишком долго жил другим в угоду.
Стало быть, пора и для себя,
Для тебя, для нас двоих, наверно…
Вот и солнце радует, слепя.
Вот и слева под рубахой скверно.
* * *
Бинокля дальнозоркие глаза
В кустах поймают птаху на закате,
Покуда раскалённая фреза
Распилит гору, каменную, кстати.
Пиратский флаг над заводской трубой.
Пейзаж на производственную тему.
Похоже, в муравейнике отбой,
И спят цветы, включая хризантему.
Осталась тем, чем и была всегда,
Осина с нервною листвой за садом,
Где с детским смаком плямкает вода
И на приколе лодка вертит задом.
* * *
Пока держалась за коровий хвост
Деревня и царила над полями,
Я каждый вечер выходил на мост
И долго любовался тополями.
Пылил табун. Комолый мой баскак
Исследовал чужие огороды.
А я не мог натешиться никак
Венцом преобразованной природы.
Теперь не то, теперь совсем не то.
Деревьев нет, кругом одна крапива.
По улице крадётся дед Пыхто
С противотанковой бутылкой пива.
* * *
Дворник смахивает на Маркса.
Небо, скроенное по двору.
Дождь который раз унимался,
Но срывался опять не к добру.
Как в гипертоническом кризе,
Бездны паморока глубоки.
Любодействуют на карнизе
Не стеснительные голубки.
Хищной арки беззубой пастью
Сквер зажёван, где наверняка
Ветер гладит кленовой пястью
Темя плачущего большевика.
* * *
За окном гололёд с гололедицей.
Под конец стал себя я беречь.
Посижу лучше дома с наследницей
И послушаю знатную речь.
Заворóжит живыми глаголами,
Хоть на помощь Вл. Даля зови,
Засверкавшее пятками голыми
Совершенство не книжной любви…
За окном гололёд с гололедицей.
Медвежонок бежит за медведицей,
Исчезает в ночных облаках.
Прилагательно спит, тихо светится
Существительное на руках.
* * *
Перед Богом все равны,
Может, я равнее.
Нету у меня вины,
Чтоб других винее.
Как душа, живу, велит,
Вскрай, не для проформы.
Грех мой тяжек и велик,
Но в пределах нормы.
* * *
Лучшие дороги
мы прошли в юности,
дороги,
которые мы выбирали
сами.
Остались худшие,
без выбора:
дорога в больницу,
дорога в собес,
дорога на кладбище…
* * *
Веду оседлый образ жизни:
Копаю, сею, что-то жну.
Места суровы и капризны,
Одна надежда на жену.
Хожу в поблизный лес на сходку.
Грибы, пернатые, озон…
В охотку ем и сплю в охотку
Под кронами, как Робинзон.
Страну не вижу и не слышу,
Пропала без вести страна.
Сейчас вскарабкаюсь на крышу,
Авось узнаю, где она.
На время поднимусь над бытом,
Над садом, даже над собой,
Держащим разогретый битум,
Вступившим с вечной гнилью в бой.
Потом предамся наспех зелью,
Поскольку тошно здравым жить,
Готовый за родную землю
В бурьяне голову сложить.
Муравей
Муравей в траве корячится,
Может схлопотать инфаркт.
Он в ударниках не значится,
Но не лодырь — это факт.
Не пойму, зачем, надсадное,
Вдруг сдалось ему оно,
Отчего-то полосатое
Сучковатое бревно?
Посмотри, какой хозяйственный:
Глазки выпучил и прёт!..
Вот пойду и тоже засветло
Столбик врою у ворот.