Опубликовано в журнале День и ночь, номер 2, 2015
* * *
Первый — танцует, второй — напивается,
третий — сидит один.
Господи, как же кабак называется?
Что тебе в этом, сын?
Небо прозрачное, облачко пепельное,
сломанный снеговик.
В юности ты ведь не слушал «Led Zeppelin»,
это потом — привык.
Дугообразная грязь вырывается
прямо из-под колёс.
Господи, как этот мир называется?
Куда ты меня завёз?
Думаешь, здесь проживает осознанно
где-то моя любовь?
Спятивший Ницше и сбрендивший Розанов…
Сколько стаканов кофь?
Медленно-медленно движется по небу
выросшая луна —
нету движенья того неуклоннее,
если сидишь у окна.
Где-то в Танжере — другие реалии.
Славное слово — Танжер.
Тут же — инжир, тренажёр и так далее.
Господи-акушер,
братика нашей планетке надо бы —
маленьких мы — храним.
Будем его развлекать и радовать.
Будем смотреть за ним.
Дети не слышали слова «Косово»
или там — про Вьетнам.
Ешьте малиновое, абрикосовое.
Гречку — оставьте нам.
Хоть забывать о судьбе человечества —
глупое дело, но
ведь и творить её — детям — нечего!
Лучше — смотреть в кино.
Вот уж луна проплыла за деревом,
скоро уйдёт за дом.
Спутник надёжный, спутник — проверенный.
Вéдом — или ведóм?
То ли подбадривает — то ли дразнится
(я никак не пойму).
Хуже всего — устроителю праздника.
Хуже всего ему.
* * *
Прибрежные льдины и камни прибрежные —
в прошлом.
И ты обгоняешь людей и уходишь вперёд.
Вперёд прорубаешься в душном, бездушном
и пошлом,
не дожидаясь, пока совсем разотрёт.
И ты оставляешь, мои города оставляешь,
мои города — на меня, на мои города.
И ты понимаешь — последнее, что понимаешь:
большая вода. Впереди — большая вода.
* * *
Помни счастливые номера.
Помни считалку — двенадцать строк.
Солнце ложится спать
до утра,
ногами на запад,
головой на восток.
Выбрать чего-то легко, когда
полная пустота внутри.
Слушай, решайся скорее, да?
Выбери и бери.
Выбери город, который снег.
Выбери вечер, который страсть.
Жаркого прошлого больше нет.
Как же туда попасть?
Мекка моя, полынья моя,
рунное слово из старших рун.
Не к кому — я
понимаю.
Я,
в сущности, не колдун.
Имя, подложка, дощатый пол —
в щели проваливался свет,
пара монет упадёт под стол —
и не найти монет.
Помни счастливые номера,
помни считалку — двенадцать строк.
То, кем ты будешь ещё вчера,—
завтра ты быть не смог.
Деревья воюют с пустотой в вышине.
Дорога целует реку.
Проведите, проведите меня ко мне —
Я хочу видеть этого человека.
* * *
Всё забывается. Даже черты лица.
Мыло забыло руки, которые мыло.
Лету и пробке, казалось, не будет конца.
Да и тогда меня мало что торопило.
Ира уже уехала. Навсегда.
Бизнес ещё только в стадии бизнес-идеи.
Думаю, мне хотелось колы и льда.
Колы и льда — чтобы грызть его, цепенея.
И флиртовать с незнакомкой в пустом кафе:
как-нибудь по-голливудски и очень мило.
И полюбить её. Навсегда. Вообще…
…этого не было? Да только это и было.
* * *
Автомобиль, состарившийся в профиль,
профыркался — и как бы тишина.
Картонка, надпись маркером: «картофель».
И осень. И похоже, что весна.
И яблоки, громадный штрифель детства,
к стеклянным небесам прикреплены…
Ну чем тебе не повод оглядеться:
лишь раз ты видишь вещь со стороны,
а после, в памяти, ни разу или редко,
всплывают образы. И знаешь, в этом — соль.
И яблоко, сорвавшееся с ветки,
о плитку чмокает — и лопается вдоль…
* * *
Ночь. Улица. И я иду домой.
Мне холодно. И мне уже под тридцать.
И так огромность неба давит тьмой,
что хочется к чему-то прислониться.
И я не знаю, в общем-то, к чему —
к забору, женщине, работе — или к Богу.
Когда-нибудь, конечно, я пойму,
ботинками нащупаю дорогу.
Дождь застревает в волосах берёз
вне логики, вне времени, вне места.
Сырой асфальт в мои ступни пророс.
Ночь. Улица. А далее — по тексту.
* * *
Господа офицеры, смирно!
Будет счастье и в нашей роте.
Терпкий запах хлебно-имбирный
Из бакалеи напротив.
И хорошие честные люди.
И хорошее честное имя.
Будут дети — и солнце будет —
будет светить над ними.
Чтобы домик, и все здоровы,
палисадник, старенький «volvo»…
Мы когда-то родимся снова.
Господа офицеры, вольно!
* * *
Далеко — это просто абстракция.
Далеко самолётик летит.
Далеко орбитальные станции
потихонечку сходят с орбит.
Далеко есть Большая Медведица,
только чтó мне до этого — ведь
есть одно далеко, что мне бредится
и не можется преодолеть.
Что пока мы два разных сознания —
между ними положен раздел.
Я люблю тебя. Сквозь расстояние
наших тесно прижавшихся тел.
* * *
Если бывает гражданской жена —
бывает гражданским тесть.
Сколько мы выпили вместе вина?
Ящиков, может, шесть.
Летом на даче цветёт сирень.
Тихо скрипит гамак.
Что-нибудь делать ужасно лень.
Преф? Да, пожалуй, так.
Я не любил обсуждать футбол.
Я не терпел простоты.
Тихо скрипит деревянный стол.
Тихо растут висты.
Тихо распался гражданский брак.
Сердце кипит другой.
Видимо, снова — пожалуй, так —
не заслужил покой.
Что-то вчера не спалось до зари.
Вспомнил слова — его:
с возрастом у людей внутри
разрастается ничего.
* * *
Вкусный прохладный воздух.
Радостная вода.
Вкусное — то, что временно.
Тонко. Не навсегда.
Жвачка теряет свежесть.
Падает воздушный змей.
Если немного любишь —
время терять не смей.
Скоро наступит лето.
Значит, сейчас — весна.
Чудо — такое чудо:
ты для меня важна.
Кружит песчаный вихрь —
вот он уже утих.
Эти часы над дверью —
ты не смотри на них.