Опубликовано в журнале День и ночь, номер 2, 2015
«Приморский»
Чуть только закат —
И песни звучат.
За стойкой — шнуры и подмостки.
Сквозь шелест банкнот
Вдруг счастье блеснёт
Певцу в ресторане «Приморский».
Сезон — это спрос
На музыку слёз,
А также закуски, напитки.
Для этой нужды
Мотивы нежны.
И песен, и плясок в избытке.
Седые виски.
Должно повезти,
Успеем ещё поберечься!
Почти окрылён,
Берёт микрофон
Усталый король побережья.
Чеканка, панно,
Клиентов полно.
Он долго глядит на кого-то.
«Кого я увлёк,
Что знал назубок
Любимые песни курорта?»
Потом, как привык,
Остывший шашлык,
По-нашему — повар научен.
И в хлеб завернём,
Да с тёплым вином
За милую душу на ужин.
И снится ему:
Забыв про еду,
В «Приморском» гуляет повеса.
За липким столом
Он скажет: «Споём!
Во всех незадачах поверься…»
И в музыке вдруг —
Непрошеный звук,
В весёлой халтуре мелькая…
Морозный размах,
И дышит в глазах
Зелёная пуща морская.
* * *
Седой мужчина, разлюбивший пиво…
Радикулитным шагом захромал.
Приходит он со службы торопливо
И долго пишет свой плохой роман.
Друзья встречаются на юбилеях
И спрашивают в тёплых нужниках:
«Ну, как роман?» Нет ничего больнее:
Ведь знают все, что тот роман — никак.
Он жмёт на клавишу в автомобиле
И долго-долго слушает сигнал.
А вот — на кресле, за трудом обильным,
Он мысли все в одну тетрадь согнал.
И хочется повеситься. Престыдно,
Что все слова враньём заражены.
Но он умрёт в пижаме, на простынке,
Направо от единственной жены.
Идёт от лампы слишком тусклый лучик,
В окошке ночь как трибунальный зал.
А был умнее он и видел лучше,
Когда вот эти строки написал.
* * *
Я должен быть невидимым…
Пуская пар губной,
Тебя встречать навытяжку,
Слоняться за тобой.
Я думал, ты откликнешься,
Но это не сбылось.
Теперь — совсем открытого —
Пройди меня насквозь.
Я должен весь утратиться
Затем, что нехорош,
Подглядывать украдкою
За тем, как ты живёшь.
Я должен быть прилежнее
И молча одобрять,
Что на твоё предплечие
Уже спустилась прядь.
Секретов мы не выдадим,
Пуская пар губной.
Давно я стал невидимым
Для тебя одной.