Опубликовано в журнале День и ночь, номер 6, 2014
Глубина
Утонул в твоих глазах. Так
Атлантида
Канула однажды в океане…
Будь стихия доброй иль сердитой,
Будь мрачна она, иль светом осияна,
Атлантиде всё равно — она пропала:
Ни следа на водной глади, ни остатка.
Был здесь материк и вдруг — не стало…
Мне ж тонуть ничуть не боязно, а сладко.
Потому что мы теперь — навеки вместе,
Даже, если обо мне ты позабудешь,
Я в душе твоей всегда на том же месте,
Там, где ты со мною встречи ждать не будешь…
Солдатик
Он в атаку был поднят нещадно,
Он вперёд был обязан пойти
Этим утром, сырым и прохладным…
Дот стоял у него на пути.
А в том доте вражина холёный,
Выпил кофе, к прикладу припал —
Стеганул по равнине зелёной
И солдатику в сердце попал.
Как подкошенный — в мяту и клевер
Он, не видя уже ничего, —
Пал ничком, и наколочка «Север»
На руке остывала его…
И слезинка скатилась из глаза,
А рука всё сжимала цевьё
«Трёхлинейки», которая сразу
Потеряла значенье своё.
Конец лета
Владимиру Усманову
Месяц, словно конь в ночном,
Пьёт из речки сонной,
Звёзды бродят табуном
В небесах бездонных.
Пряно пахнет лебедой,
И водою чёрной,
И картошкой молодой,
В углях запечённой.
Коромысло
Светлые приходят мысли,
Мрачные приходят тоже…
Два ведра на коромысле
Мы несём по воле Божьей.
Тяжестью — сродни с судьбою
Под упругою дугой,
Но одно с живой водою,
А другое — с неживой.
И, порою сам не знаю,
Как две крайности принять,
Как суметь пройти по краю,
Чтоб воды не расплескать.
Чтоб полны ведёрки были,
Всем, чем жизнь полна сама,
Чтобы в каждом отразились
Солнца свет и ночи тьма.
В преддверье грозы
Скажите, откуда
Крылатое чудо —
Мелькают стрижи?
Ответьте, кто знает,
Зачем они стаей
Вершат виражи?
И вновь на рассвете
Пищат, точно дети,
Зовущие мать.
Трепещут, как знамя,
Что под-над полками
Идёт воевать.
Бесстрастно, как пули,
В звенящем июле
Срезают траву
И каждой былинке
Пророчат поминки
Почти наяву.
И снова взмывают,
И нам обещают
Весенних соцветий салют.
Архангелы будто —
В прозрачное утро
Опять за собою зовут.
* * *
Последние цветы прихвачены
морозцем.
Им жить осталось день, а, может, и полдня.
Среди зелёных трав они как инородцы,
Грядущим холодам далёкая родня.
Но так прекрасен миг прощанья с милым летом,
С землёю, что вчера была щедра, как мать,
Что некогда скорбеть и сожалеть об этом,
А можно лишь внимать, внимать и принимать
Звучанье тишины и медленного солнца
Движение наверх, в рассеянный зенит.
И, может, первый раз, смирившись, не бороться
С тем, что на всей земле всех стариков роднит…
У Дома писателей в Екатеринбурге
На улице Пушкинской липы в цвету…
В. Т. Станцев
Учитель написал про улицу и
липы,
А там тогда росли сплошные тополя…
Но он-то был — поэт, по-своему — великий,
И вещие слова услышала земля.
Поэта мы навек однажды проводили,
И сразу опустел писательский причал…
А после тополя на Пушкинской срубили,
Здесь липы зацвели, как Станцев обещал…
Так пусть живёт в веках пророческое слово,
Таится в немоте и расцветает вновь,
Как верный знак, что жизнь светла в своей основе
И нежности полна, как поздняя любовь,
Которая глядит на мир смиренно, мудро
И не винит судьбу, что дней в запасе нет…
По улице спешит доверчивое утро,
Как будто в первый раз, вдыхая липы цвет…
* * *
О чём грущу? Есть крыша надо
мною,
Одет, обут, люблю и сам любим…
Но грусть во мне, она — совсем иное,
Она клубится в сердце, словно дым.
Она всё необъятнее, как память
О том, что знал ещё до бытия
Об этом мире, об отце, о маме,
О том, кем буду в этом мире я.
О небе, о земле, о звёздах дальних,
О Боге и о бездне, что под ним…
Чем старше я, тем грусть моя печальней,
Хоть я одет-обут, люблю, любим.
Но безысходность видится яснее,
Как будто и не жил я никогда
Без этой грусти, будто перед нею
Не ведал я счастливого стыда…
* * *
Нет чудесней денёчков таких:
Светит солнце над лесом и полем,
И внучата погодков моих
Караванами движутся к школе.
И такая нежданная грусть
Проникает и в сердце, и в душу,
Будто с места, как птица, сорвусь,
Но в округе покой не нарушу.
Просто буду лететь и смотреть
На златое сеченье погоды,
Где листва превращается в медь
И темнеют озёрные воды…
* * *
Когда закончатся мечты
И надо дальше жить,
Со мной останешься лишь ты
Чаёк некрепкий пить,
По нашей улице гулять —
От дома до скамьи,
И терпеливо принимать
Брюзжания мои.
И не сердиться, видит Бог,
Что сделал я не так…
И я к тебе не буду строг,
Дыша с тобою в такт.
Впадая в детство, день за днём
Мы проживём сто лет.
И, может, вовсе не умрём —
У детства смерти нет.
Но есть такая красота —
Стрекозы да цветы.
Но есть такая высота,
Где вечны я и ты.
* * *
Жизнь разводит влюблённых,
Как мосты над рекой.
Левый берег бетонный,
Правый — тоже такой.
И мгновенья, и годы,
Как слепая тоска…
Но плывут пароходы,
И дымится река.
Жизнь проносится мимо,
Наваждение смыв…
И меж двух половинок
Только неба разрыв.