Опубликовано в журнале День и ночь, номер 4, 2014
* * *
За сентябрём потянутся дожди,
Размоют все пути и перепутья.
От них бы затворить мне часть души,
Чуть-чуть бездомней и бездольней будь я.
А так — пускай поют себе навзрыд.
Прошлёпаю по праздникам и будням
Под перебор ветров по древам-лютням,
Под коими корней ковчег зарыт.
А между звёзд, качаясь на ветвях,
Мечтает тихо дом, почти скворечник.
Там пишет мальчик, словно второпях,
В безбрежность обмакнув перо беспечно.
Пузырит дождь, и пишет он легко,
Как Лель свирелью капли выдувая.
И облаком бушует молоко
Над блёсткой алюминьевого края.
Он шепчет, как осипшая листва,
И першит осень алая в гортани,
И дождь кипит на ветках и устах,
И небо разбивается на грани.
А я иду — как будто нипочём
Мне дождь его над древом с колокольней,
Как будто не свирель меня влечёт,
Как будто бы не я всего бездомней…
* * *
Вот и ветер задул в свой осенний гобой,
И заплакала птица над стылой водой.
И заплакала птица,
И дрогнул листок,
Оборвался,
Поплыв с тишиной на восток.
И светила ему на прощанье звезда,
Пока он исчезал
Навсегда, навсегда…
Грани
1.
Осенью грань между воздухом и водой
Размывается дождями. Осенью
Люди-рыбы, связанные одной
Беззвучной судьбой уносятся
На берег жизни, в невод её, в сеть
Из летнего мелкотемья.
Осенью мирятся жизнь и смерть,
Как пространство и время.
2.
Ночью встанешь,
звёзды в окне нашаришь.
Слава-тебе-господи скажешь скороговоркой,
Перекрестишь зеркало, чтоб не просквозило
Твоё отражение в минусовом королевстве.
Уснёшь. Проснёшься с тяжёлым сердцем.
Чего-то не нашаришь. Уснёшь с вопросом.
И уже никогда на него не ответишь.
3.
Сегодня день её смерти. Впереди
яркое солнце,
пыльная площадь,
базар голубей,
памятник в бигуди,
ветер, двигающийся на ощупь,
перезвон трамваев,
бешеные часы,
пароход, поперхнувшийся нотой нижней,
и арифметическая линейка взлётной полосы
с сантиметрами
оставшейся
жизни.
Стихи о волке
1.
Я думаю, ты всё же постучишься:
Ближайшее соседство — за версту,
А вечер погрузил моё жилище
Почти по окна в темень и листву.
Сползает со столба лианой провод,
И в лампе на исходе керосин.
И это ли не долгожданный повод,
Чтоб постучать без видимых причин?
Невесело, запущенно и дико
Мой дом произрастает из земли,
И вытоптана кем-то ежевика,
Которую собрать мы не смогли.
Я слева от чернеющей дорожки
Наткнёшься ты, когда придёшь ко мне,
На скользкое негодное лукошко.
Где ягоды подгнившие на дне.
Тут без труда я приручила волка —
Всё оттого, что сходно с ним живу.
Его глаза — зелёных два осколка —
Пускай сверкают по ночам во рву.
Хоть изредка скорблю, что не волчица,
Но не ропщу. Что, думаю, с того?
В конце концов, ведь кто-то постучится —
В твоём обличье он, иль ты — в его.
2.
Уже декабрь. Тверда земля в саду.
Её свело морозами без снега.
Печально, у растений на виду,
Замёрзло детство позднего побега.
Все ночи так привычно холодны,
Что забываю сетовать на холод,
Как забываю многое — и город,
И прежний ракурс ледяной луны.
У маленького низкого окна
Сутулюсь, сжав концы платка локтями,
И мне то ночь безбрежная видна,
То я сама в оконной дряхлой раме.
Там продолжает комната моя
Своё житьё-бытьё полупрозрачно
И тонет в перспективе декабря,
И в ночь произрастает многозначно.
И в отражённый дом помещены
Деревья, ров у сломанной калитки
И тощий волк, что воет вдоль луны,
Претерпевая полнолунья пытки.
И я сутулюсь посреди дорог,
Озвученных той литургией волчьей.
И в руки, плечи с каждой новой ночью
Врастает серый подранный платок.
3.
Да, пишу. Негодная хозяйка,
Я не запасла на зиму дров.
Чаще стынет ручка-наливайка,
Ставя кляксы на начала слов.
В том ли грусть, что буква исказится,
И дрожит чернильная строка?
Ты ещё когда прийти решился,
А всё медлишь, будто жизнь — долга.
Что ж ты медлишь! Иль боишься волка,
Что на перепутье двух миров
С первобытным чувством злого долга
Ни на миг не покидает ров?
4.
Волк бродил и бродил по обочине
В поисках человечьих слов.
На снегу следы многоточиями
Огибали гибельный ров.
Не писалось. Листы пустовали
На чёрном дощатом столе.
Первый снег, наконец-то, издали
И слали, и слали к земле.
Ты читал этот снег прошлогодний,
Нам обещанный на год вперёд?
Ах, какие погибли корни
В тот, из снега изъятый год!
Погоди, не мерещься минутку
Ничего, победила природа,
Хоть слегка повредилась в уме.
И какая юродивость всхода
Удивить нас готова к весне?
Что-то я разболелась не в шутку.
Не заводится в печке огонь…
И горячечный лоб мой не тронь!..
Я твоя только в мыслях, а в теле —
Тот огонь, что ушёл из печи.
Поскорей бы прижились метели,
Чтоб не слышать — кричи, не кричи.
Отсырели проклятые доски.
Израсходован зло коробок.
Вы сегодня — читатели-тёзки,
Ты и поиском занятый волк.
У, как близко ты ходишь, как внятно,
Как сухой распаляешь мой бред!..
Только снег вами понят превратно,
А листы — это белые пятна
В родословной азов, буки, вед.