Опубликовано в журнале День и ночь, номер 4, 2014
Памяти Е. А. Т.
напророчь мне судьбу фрау речь;
выдай мне визу, заполни анкету.
я был рождён в розовом восемьдесят первом
(между замёрзшей землёй и известковым небом)
в городе, о котором ничего не знал.
и поэтому ничем не отличался
от остальных жителей ойкумены:
кидал камни в птиц, держал за щекою монетку,
стоял на голове, бегал эстафету.
но как я от огромной реки не гнал, она меня догоняла.
и в карьем глазу противоположный берег
в заводском дыму рисовался тем светом.
я вырос в краю гулливерских сапог и беличьих
платьиц, кочевал по пространству на ослице.
и солнце обжигало мою голову, как глину.
был голоден, но слишком молод, чтобы у меня за страну
что-то болело, которая сама себя трижды съела,
за её прошлое или настоящее, будущее жевавшее.
ходил вместе со всеми по одним тропам, болел
за компанию гриппом, пил из кружки ржавую водку.
в восемнадцать сменил постельное бельё, шрифт и взору
милые лица, моя память сделалась чёрно-белой сепией.
и хотя я так и не научился молиться… я благодарю
тебя за то, что ты по своему образу и подобию меня сотворила.
Крики камней
мы были сильнее, грознее тучи.
мы приняли веру — веру кручи.
мы падали вниз, внизу было пусто:
ни дна и ни дня мы строили новое русло.
нам в каждый затылок светило солнце,
но только луна была нам лоцман.
мы башней служили, были убиты на пашне.
расправьте плечи шире, ступая по рёбрам нашим.
Возвращение
мысль возникает так же
как крик сужается
мёртвая хватка камня
рождает змею-ужика
и тропа обрывается
где скелет зверя
врос в траву
Родины
Звезда Рождества
в полночь всё замирает.
темнота превращает рощу олив
на склоне холма в мягкую мебель.
огонь, согревая форму тела,
делает жилищем любой сарай,
где стены поднимают занавес
театра теней.
теней — пара,
первая смотрит
на плачущее пламя,
вторая в ночь за поворот,
туда, откуда обе пришли.
огонь горит, тишина в хижине.
ни ветерка, ни мотылька.
вокруг ни души,
и это уже праздник,
но больше похоже на чудо.
там, где лежит черепок азии
от разбитого глиняного сосуда
суши, в одном из позолоченных царств,
от цивилизации также далеко как и от реки,
вспыхнула Звезда Рождества —
Младенца Крик.
* * *
я рос, и вместе со мной
росли деревья, дома, дороги.
я рос, росли памятники
тварям божьим, облака ангелам,
и над всем росла луна.
я рос, и под моими ногами
росли ботинки, насекомые, трава.
я рос, и под всем росла
история — эта мина замедленного
действия.