Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2014
Юбилейные заметки о смысле жизни
Близкая подруга (поэт и редактор журнала) попросила меня написать небольшое эссе о смысле жизни.
Что я могу сказать?
Пятого июня 2014 года мне исполнится пятьдесят лет. Время, как говорится, подводить итоги. С точки зрения обывателя, моя жизнь прошла весьма разнообразно и нескучно.
Коренной москвич, я более десяти лет провёл вне родного города. Учился в школе не только в Москве, но и в Крыму, в Евпатории, жил и работал в русской провинции (в Тамбовской области, Чувашии), за границей — во Франции, Швейцарии, США, Украине (это теперь тоже заграница), Швеции, Германии, Болгарии и так далее.
Каждая страна — отдельная эпоха. Когда надо было завоёвывать своё место под солнцем. Иногда в условиях, приближенных к боевым.
Каждая страна — тема отдельного эссе (или книги).
В детстве и юности занимался спортом — футболом, хоккеем, боксом. Был чемпионом Москвы.
Увлекался музыкой — играл в оркестре баянистов-аккордеонистов.
Изучал иностранные языки — работал переводчиком.
Изучал филологию и журналистику — работал и работаю (двадцать пять лет) в издательстве. Издал более двух тысяч книг, сотни выпусков газет и журналов.
Окончил экономический факультет университета по специальности «Финансы и кредит» — стал финансистом.
Прошёл через какие-то суровые жизненные университеты — не хочу сейчас о них вспоминать. Выжил.
Построил дом. Встретил и сохранил на всю жизнь любовь. Вырастил ребёнка. Посадил много деревьев. Написал книги. Печатался и печатаюсь как стихотворец, прозаик и литературный критик в толстых и тонких журналах.
Обо мне написаны десятки лестных статей — я им верю.
Обо мне написаны десятки ругательных статей — я им не верю.
Это канва внешняя. Но важнее — другое. Важнее не то, как я жил, не то, что обо мне написано, а то, что я понял.
Я понял, что человек должен найти свою формулу счастья. Открыть её — лично для себя.
Моя формула счастья проста.
Я живу по тем законам, которые сформулировал для себя уже давно.
Виноват, неправ — извинись, исправь ошибку.
Должен денег — верни.
Если делаешь хорошее дело, но тебя ругают,— не опускай руки. Работай ещё активнее.
Помогай родным и близким.
Не забывай — у тебя есть право: обнимать не всех. И есть право уклоняться от объятий.
Но быть вежливым и корректным желательно со всеми.
По сути, помимо десяти заповедей, я сторонник великого стихотворения Пушкина: «Хвалу и клевету приемли равнодушно / и не оспоривай глупца».
В мире (не только в России) живёт много взрослых, которые похожи на подростков. Люди боятся брать ответственность на себя, зависят от государства (особенно на Западе).
Я скажу даже резче: западного человека поддерживает государство, а в России всё наоборот — здесь человек поддерживает государство.
Трагические события в России в девяностые годы, когда рухнул Советский Союз, постперестроечная эпоха научили меня суровым, но полезным правилам: рассчитывать только на себя, принимать решения самостоятельно и меньше говорить — больше делать.
В 1991 году я стал соучредителем своей первой фирмы.
Позднее, в 2000 году, с ближайшими друзьями мы создали компанию, которая имела очень хорошие стартовые позиции. Мы нашли инвесторов. Сняли роскошный офис на Арбате. Среди наших заказчиков были крупнейшие организации страны. Но фирма быстро прогорела. Потому что было очень много капитанов корабля.
Я понял, что капитан должен быть один. Иначе судно неизбежно идёт ко дну.
Вот уже одиннадцать лет я руководитель и единственный учредитель холдинговой компании «Вест-Консалтинг». За всё приходится платить одному. Но зато и прибыль (если есть) — тоже только моя.
Вспоминаю смешной эпизод из своей издательской практики.
Я купил один журнал (бренд). Начал издавать. Через некоторое время некоторые литераторы начали давать мне ценные указания, какой журнал делать, каких авторов печатать, а каких не печатать. А потом и вовсе стали обвинять меня в том, что я захватил рейдерским путём этот журнал. Пошла фейсбуковская ругань в мой адрес.
Я читал эту ругань и, жалея моих оппонентов, думал: «Друзья! У меня есть конституционное право издавать то, что я считаю нужным. Почему же вы хотите его у меня забрать? Если же вы считаете, что я купил журнал с нарушением закона, обратитесь в суд. Пусть он нас рассудит. Оттого, что вы сто раз обзовёте меня плохими словами, дело ведь не изменится!»
И ещё я удивлённо думал: «Почему же люди такие наивные и беспомощные? Ведь так не бывает, чтобы решения принимались коллегиально, а расплачивался за всё один человек».
Я, наверное, всё-таки не поэт. Я прежде всего — бизнесмен. Эмоций у меня осталось предельно мало. Но это не мешает мне любить поэзию и поэтов, понимать их маленькие слабости и спокойно относиться к колкостям, которые нередко от них слышу.
Я благодарен за всё Богу.
С самого начала я был очень хитрый и ловкий парень. Я так ловко подгадал, что родился в самой лучшей в мире семье. Мой отец — известный специалист в области сметного нормирования, заслуженный экономист России. Мама — лингвист и переводчица с немецкого языка. Я, конечно, не превзошёл своих родителей, но пошёл по их стопам, став и экономистом, и лингвистом. И, надеюсь, хорошим человеком.
С ранней юности и молодости со мной самые близкие мои люди: Наталия Лихтенфельд, Сергей Бирюков, Марина Кудимова, Юрий Беликов, Марина Кива, Юрий Милорава, Сергей Мнацаканян, Нина Давыдова, Дмитрий Цесельчук…
Жизнь подарила мне множество прекрасных встреч и друзей.
Я помню, как встречал своё восемнадцатилетие. Мы были вдвоём с Наташей Лихтенфельд.
Мне казалось тогда, что я всё в жизни уже испытал, что знаю о жизни слишком многое. Мне казалось, что я старик.
Пятидесятилетний юбилей я встречаю опять-таки с Наташей, а также с нашей дочкой Настей, и внучкой Катинкой, и зятем Куберой.
Я чувствую себя очень молодым. И неопытным. Каждый день я делаю новые открытия.
Всё очень странно.
Всё хорошо.
Спасибо.
Жора и Женя
Они вместе учились на факультете иностранных языков Тамбовского педагогического института, в восьмидесятые годы прошлого века. И — так получилось — не виделись тридцать лет. Жора и Женя, два закадычных (когда-то) друга.
…2012 год. Им обоим исполнилось по пятьдесят два года. Жора приехал на встречу выпускников из райцентра Рассказово, а Женя прибыл на тридцать первом поезде из Москвы.
— Ну как ты, Жорж? — хлопнул по плечу старинного и немного располневшего друга поджарый, даже суховатый Евгений.
— Да что я? У меня всё по-прежнему. Как распределили в школу директором, так и работаю. Забот много. Дети пошли сложные, сплошные компьютеры в голове, книг совсем не читают. Но боремся, языки преподаём. Всё-таки есть хорошие ребята. У меня уже и дочка, Сашенька, в школе работает. Английский преподаёт. Тоже наш пед закончила, это теперь университет. Всё солидно!
— А жена как? Я её помню. Она же училась на истфаке, правильно?
— Правильно. Жена со мной, Светочка моя драгоценная. Мы всю жизнь вместе. Тоже в школе работает. Правда, в другой, не в моей. Историю преподаёт. Я Светочку очень люблю. Люблю как святую женщину.
— Да ладно!
— Нет, правда. Мы уже давно не живём плотской жизнью, мы стали единое целое, как-то так само получилось, что она для меня теперь как икона. Хочешь верь, хочешь не верь. Она и в церковь каждый день ходит, я-то редко, только по праздникам. Она теперь поистине Божий человек. Придёт домой — всё колготится, колготится, что-то по хозяйству делает, даже на табуретку не сядет. И — молится постоянно. Только за полночь угомонится. «Пойду ляжу»,— скажет, полежит чуток и опять молится…
— Ну а ты ещё чем занимаешься? Кроме того, что в школе работаешь?
— Да не поверишь: я немного и в политике участвую. Вот уже второй срок депутатствую в районе. Второй срок, так сказать, мотаю… Много вопросов, ты знаешь. «Ты умач!»,— так Сашенька сейчас надо мной смеётся, когда я какие-то статьи в газете печатаю. Но что-то делаем, старикам помогаем, молодым… А ещё я люблю, как прежде, ездить на рыбалку. Карась у нас по-прежнему хорошо берёт, да и карпы в прудах остались. В Лесном Тамбове, конечно, рыбы особой нет, хотя мужики иногда ловят…
— Как же я рад за тебя, Жорж, ты полностью реализовался. Я даже в чём-то завидую тебе. Ты социально-значимая личность, человек на своём месте. Молодчина!
— Ничего я особенного, Жека, не добился. Нигде, кроме Тамбовщины, не был. Даже в Турцию жену и дочку не свозил… Ну а ты-то как? О тебе совсем ни слуху ни духу, как уехал тогда в Москву, так и пропал. Рассказывай, москвич, как дела!
— У меня, братан, всё немножко по-другому. Я так и не женился. Хотя женщин знал много. Прожил, ёлы-палы, греховную жизнь холостяка — где были яркие, хотя и недолгие, встречи с невероятными женщинами. Жил не только в Москве, но и за границей… В Польше, Германии… В Америке только болтался четыре года…
— Ну ты даёшь! И там у тебя были женщины?
— Конечно. Как же без них?!
— А какие они, американки? У них, поди, и это… всё другое?
— Поперёк ни у кого не растёт. Всё то же самое. Есть, конечно, свои особенности. Иногда просто забавные, как сейчас говорят, прикольные.
— Ну какие, какие? Рассказывай! Это же интересно!
— Да что рассказывать? Два года там жил с женщиной-банкиром шведского разлива. Умная, богатая женщина. Она в банке работала, я баранку крутил. Таксистом был в Нью-Йорке. Сначала мы вместе жили, ребёнок у нас родился, Джозефом назвали, по-русски он говорит, но с акцентом, взрослый сейчас уже… Тоже в банке работает. Когда мы расстались, я снял себе студию в Манхэттене, жил один. В самом центре города. Опять шоферил, деньги на воспитание ребёнка своей экс давал. Хотя она и так богатая! Ну и жил на полную катушку! Дорвался до свободы. Негритянки, китаянки, кореянки, мексиканки… Секс — это тоже познание мира. Собственно, весь мой опыт — от них, от женщин. Знаешь, что их, американок — и белых, и чёрных, и жёлтых! — объединяет?
— Что?
— Уверенный взгляд.
— Не понял.
— Ну, они очень уверены в себе, я бы даже сказал — самоуверенны. Во всяком случае, хотят такими казаться.
— Интересно. А почему они такие?
— Не знаю, но, видимо, это связано с бизнесом. Если хочешь устроиться на работу — рекламируешь себя изо всех сил. «Это умеешь делать?» — «Умею!» — «А это?» — «И это!» Если же ты замешкаешься в ответе, босс усомнится в тебе и возьмёт другого. А если он всё-таки возьмёт тебя, ты по ходу дела всё освоишь. Именно так думают многие американцы, в том числе и женщины. И, разумеется, это отражается на лице, на внешнем облике человека. Привычка становится второй натурой. Наверное, так и надо жить. Но иногда, знаешь, бывает немного забавно. Когда, например, какая-нибудь страшная толстуха считает, что она не уступает по красоте Мэрилин Монро. В общем, уверенностью в себе, самоуверенностью американки сильно отличаются от наших женщин…
— Ну а как ты сейчас? В Москве?
— Да, в Москве, в столице нашей Родины. Уже лет двадцать как вернулся из Штатов. Фирма у меня своя. Довольно большая. Занимаемся извозом. Примерно двадцать машин у меня в Москве. Частное такси. Бизнес успешный. Квартира в центре. Да не одна. Купил квартиру Джозефу в Квинсе, это неплохой район в Нью-Йорке. Вообще, миллиона два-три долларов в недвижимости у меня есть.
— Сколько?
— Два-три миллиона баксов. Да не удивляйся, старик! Это же очень мало! Копейки! Я самый маленький предприниматель. В Москве знаешь какие воротилы?! Мне же денег всё время не хватает. То одна машина сломается, то другая, а гаишникам сколько надо отдать, а налоги, а зарплаты, а офис… За всё же надо платить. В общем, верчусь, как белка в колесе. Да и, опять же, на баб сколько бабла уходит!..
— Мне тоже всё время не хватает. Хотели мы тут со Светочкой дачку купить, но цены и у нас кусаются. Домик с газом уже меньше чем за миллион рублей здесь, в Рассказове, не купишь. Но ничего, может быть, какой сарайчик без газа купим. Это дешевле. В общем, всё нормально. Слушай, а Джозеф твой не женился ещё? У меня Сашенька всё никак мужика нормального не найдёт. Нос воротит от наших, рассказовских…
— Мой олух женился. Знаешь на ком? На негритянке. Сюзен зовут. Тоже в банке, ети её, работает. Внучка уже у меня. Мулаточка. Керри. Хорошая такая девочка, два годика ей, я к ней часто в Нью-Йорк летаю. Очень её люблю.
— По-русски говорит?
— Знает несколько слов. А по-английски уже говорит лучше меня, все слова знает. Умная — страсть. Компьютерные игры обожает.
— Да, небывалая у тебя жизнь. Я тебе даже завидую.
— А я, наоборот, завидую тебе. У меня, по сути, никогда не было нормальной семьи. Я прожил много лет один. И сейчас живу один. Приходящие подруги — это не в счёт. Это не семья.
— Ну ладно, Жека, не кисни! Пойдём теперь всё-таки выпьем, с другими ребятами поговорим. Тебя все заждались.
— Пойдём.