Опубликовано в журнале День и ночь, номер 3, 2014
* * *
Я ненавидел прежде всё плохое.
Да так, что чуть от злости не подох.
Теперь живу, как цербер на покое,
и всех люблю — подонков и пройдох.
Ах, боже ж мой, какие же вы душки!
Без вас мне скуку не прогнать ничем.
Я вас люблю практически как Пушкин,
в душе моей угасший не совсем.
Да будет свет на ваших кислых рожах!
Ведь одиноко солнцу без планет.
Я, может быть, любил бы лишь хороших —
но их-то нет.
Бабочка-книга
Словно первая бабочка мая,
принесённая к людям в жильё,
на ладони твоей оживая,
встрепенётся вдруг сердце моё.
И, ещё не поняв, что такое,
пробуждаясь от смертного сна,
я увижу лицо молодое,
я почувствую: в мире весна!
Не навеки душа, а на время
покидает земные края,
чтобы в пору эпох обновленья
возвратиться на круги своя.
Эту жизнь до последнего мига,
эту повесть любви и скорбей
знак бессмертия, бабочка-книга,
распахнёт на ладони твоей.
* * *
К труду готовый и к обороне,
подозревая повсюду мерзость,
я рос на Пышкином Огороде —
когда-то так называлась местность.
Довольно средне учился в школе,
и повзрослеть ожидал приказа,
и постепенно, не вдруг, не вскоре,
пришёл я к мысли, что жизнь прекрасна.
С тех пор блаженствую философски,
не нарушаю законов кармы,
хотя не кормят меня из соски
и в огород мой бросают камни.
* * *
Не слишком-то напорист,
вперёд я не пролез.
Я оплатил проезд,
но опоздал на поезд.
И можно сдать билет
и новый взять — доплата
невелика, да плана
уехать больше нет.
Что дальше? Бег в нелепом
пространстве городском,
повстанца гороскоп,
тоска зимой и летом,
дворов кошачий сон,
прогулки по бульварам
и над Бутырским Валом
казённый небосклон.