Опубликовано в журнале День и ночь, номер 5, 2012
Андрей Ключанский
Зга
Летний солнцеворот
Тиховею К.То, что набрало Солнышко,
а и благодáрит всласть.
От самого отца моего зёрнышка
роща плодов началась.
Зачатое зрит, созревая,
свет приводя во плоть.
Убыль солнечная — здесь — быль живая,
узнавание и обмолот.
Пока ещё Солнце высоко
и нам не пришёл собор
того, что мы сеем глубоко,
беги, сынок, возводи костёр!
Правят кострами радости
предки и детки твои,
корни и ветви твоей благодарности!
Сердце откроется — песню твори!
Зимний солнцеворот
Ивы желтеют, смотри, изнутризелени своего лета.
Скоро обледенеет в пути
речи проточное тело.
Вмёрзнет молитвенный шёпот ив
здесь в прибережный лёд.
Останется свист этих веточек их
да натянутый их переплёт.
И обнажится их суть — зиме.
И нечего тут читать.
И я ничего не хочу себе.
И некому быть дать.
Всюду остудная зга да пурга.
Арктическое покрыло.
Вот мы и приняли эти снега.
Вот нам и храм намело.
Вот и я уже — это ты.
Вот и мы — это всё
то, что вокруг, любви да воды
кристаллы блистающие,
агнивьё.
[фотосинтез]
Клевер в кедах,стрекоза на поплавке,
солнечные блики
на волнах в озерке,
блеск и мелкий плеск
небес о край земли,
о горячий борт
резиновой ладьи.
Обо мне не спрашивай —
где же я вдали?
Я на отражающей
поверхности земли.
Не мутнеет зеркальце,
рыбка не клюёт,
потому и птичка
в камышах поёт.
Потому и целые
всюду облачка,
что под поплавочком
нету ни крючка!
Я плохой рыбак.
Я могу и так.
Ранняя весна
Такая безнадёга… ну… когдапытаешься согреться от костра
из прелых листьев.
И как зимою жить я мог?
Молил весну и вот — продрог.
И отвечает лишь дымок
моей молитве.
Вот так и молимся — живьём:
то разгребаем, то гребём
носком ботинка.
И небо низко над землёй
над костерком склонилось — мной:
лист перепрелый, перегной,
дымок… и дымка.
Зга
[к вопросу о тёмной материи]1.
Бог мотыльков танцует на вершинесвечи, и дремлет в стеарине
ось мира, освещённого кругом.
Примета каждой вещи в доме
ждёт имени себе во мгле и дрёме
ночной. Всё неподвижно, кроме
теней и пламени под сквозняком.
И я бы замер безымянной вещью,
когда б не это божество над свечью;
и я бы стал сплошным зрачком,
когда б не света окоём.
2.
Я так один.Мне очень-очень одиноко,
Р.-М. Рильке. Из стихотворений,
написанных на русском языке
и одиноко так далёко,
что там уже и тьмы-то нет.
Всё без тебя здесь в одиночку.
Вселенная уходит в точку.
Здесь не любовь выводит строчку,
здесь точка всасывает свет.
«Я так один»,— сказал когда-то
я, так один и одноок,
что вот оно — одно, зрачок
сплошной, ничто, расплата
за звук, за слово, и молчок.
Но вот же — ты! Под одеялом
со мною, близко так, что я,
я так с тобой, что даже в малом
в тебе теперь, любовь моя…
О эта взвесь, туман багровый
над сердцем боли и любви.
Дышу с трудом, и каждый новый
вдох мой купается в крови.
О вдох мой, воздух утешенья
тому, что буду выдыхать
тому, кто ровного теченья
любви устал искать и ждать.
3.
Прощай, снежинка на ладони,и здравствуй, капелька воды!
И нет меня, всё это — ты,
слова, ладонь, и дале, доле…
Ты есть — кто это произнёс,
тот начал путь от слёз до звёзд.
Ты есть — кто этим озарён,
по-настоящему есть он.
Ты есть — и этот ветер вслед,
и не ослеп, когда стал свет.
Осеннее равноденствие
Только этого мало.Я бывший дворник.
Арс. Тарковский
Мой осенний парк
прекрасно подметает сам себя.
Шуршат аллеи.
Метут ежесекундный листопад
ветра степей, морей,
борей Гипербореи…
Моя метла весною ожила,
пустила корни и листву густую
смогла и развернула, вознесла
сама себя, во всю свою лесную…
Я бывший царь, и я устал царить
над собственным враньём,
поверием в себя
и вороньём придворным…
Теперь я дворник: вам теперь — сорить,
а мне всё это — месть
движеньем круготворным.
Ничто не получается никак!
Зимою — снег, а летом — пыль да мусор:
всё — есть, и пребывает ровно так,
что есть и я, и каждый миг — премудр
и преначален.
Если было мало —
не будь печален,
отпускай начало.