Опубликовано в журнале День и ночь, номер 5, 2011
Евгений Чигрин
Батискаф
* * *
За осенью, в которой стих подмёрз, как Вяземский в халате обветшалом,Вдыхая пыль, глотая абрикос, чертя судьбу, как блазнится, недаром —
Взлетает жизнь, забыв в шкафу крыла, и пропадает в городе брюхатом,
Куда спешишь, «бессмертная пора», стегнув себя некачественным матом?
Куда теперь, расстёгнутым на сто сиротств таких, что вспомнился б родитель
В каком-нибудь заштопанном пальто, скорее безучастный небожитель?
Зане о том, где первый — ничего известно не, и в этом не — причина,
Вдыхай, братан, такое волшебство, весь мир, друган, пиитова чужбина,
Как завернул один из США, воткнув перо под бок яйцеголовым.
…Я счастлив был (душок от беляша), я счастлив был в посёлке верескóвом
Ловить любовь на музыку, забив на всё окрест… Кусай меня, столица!
Куда как «ласков» твой императив (В какой руке везучая синица?).
Взлетает жизнь за Вяземским, за тем, кто свыкся с одинокостью российской,
Строка, как чёрт, подсказывает темп, и ветер бьёт по вывеске буддийской.
…Я счастлив был, как джазовый концерт… Направо — банк, налево — Якиманка,
Заляпанная грязью, аки смерд, звенящая монетами цыганка.
Я счастлив был, как колокольный звон, как ангел, пропустивший три урока,
Рифмуй меня с печалями, Плутон, драконь, октябрь, циничностью итога,
Я был затем, чтоб, вспыхнув, поминать, по буквочке выкуривая слово,
Целуя охренительное «вспять» в ещё одном… от Рождества Христова.
* * *
Цирюльника летающая скрипка…О. М.
Фиолетовый цвет Феодосии — сумерки… Свет
Симпатичной кофейни вблизи айвазовского моря.
Бесноватые чайки кричат с передышками бред,
Белопенные волны подобны осколкам фарфора.
В Киммерии нетрудной так правильно пить не спеша
Эти красные вина за жёлто-блакитные гривны,
По глотку поднимайся по строфам поэтов, душа,
Обретавшихся здесь, сочинивших нескучные гимны,
А вернее — упрятавших в слово живинку-тоску,
Обогретые камни да бьющие колером степи,
Чебуречную жизнь да цирюльника скрипку… Смогу
Что припомнить ещё? Ну какие искусные сцепы?
Этой улочкой брёл фантазёр и обманщиков брат,
Самый светлый алкаш, мореход сухопутных видений —
Молчаливый Гриневский в свой парусный солнечный ад:
Галерейная, 10, где только четыре ступени…
Этой улочкой шёл, видел эти густые кусты,
Фиолетовый цвет, может, самый спокойный на свете…
Наливайся, стакан, опрокинем за буквы-труды,
Нищету к нищете, понимающий музыку ветер,
И случайную жизнь, и считающий денежки порт,
За пустое кафе побелевшей акацией Каффы,
За сливовое море: медузы, актинии, йод,
Да пиратские клады, где золото, жемчуг, аграфы!
Дверь
Так жизни мало, потому теперьВо всякой жилке копится Усталость:
Берёт за шкирку, втискивает в дверь —
Где на стишок, на книжку намечталось.
Был птичий звук, и был животный звук,
Глоток Эреба и строка Эреба,
За долгий север — на закуску — юг
Да облачко, закутанное в небо,
Да свет, с которым вытекает ночь,
Чай с лепестками розы и жасмина…
Как много шелестнуло пообóчь…
Не получилось крохотного сына.
Батискаф
В окне пейзаж — припомнишь Писсарро —Перешагнёшь в стихи, держа руками
Видение в сиреневом: тепло
Под серыми, в изломах, облаками.
Держу в руках видение — тебя…
Весь в мареве художника ландшафтик,
В котором ветер, в дудочки трубя,
Прохожего закутал в мягкий шарфик,
Одел в пальто и — спрятал за углом,
Опять Камиль художник «вынул дождик»,
Который — раз и — сделался прудом,
Где рядышком лопух и подорожник,
Где туча в тучу переходит как
Видение в виденье — раз и — сплыло.
Я так один. Любой ужастик-страх
По барабану! Пофигу! Квартира
Меняет облик: тянет тень крылом,
Над шкафом, подрезая приведенье,
Штормит за шторой шумовым дождём…
Как в батискафе, я — в стихотворенье…
Сколько хочешь
Сколько хочешь могу как придурок смотретьНа фигурки, в какие Гоген
Превратиться сумел: в эту тёмную медь —
В телеса таитянских камен,
В этот колер, замешанный на ворожбе,
Листик пальмы, густой тамаринд,
В это солнце лежливое, слышишь, как «ж»
В обленившемся слове звучит?
Вот вахина лежит, как лежала вчера,
Завернувшись в свою наготу,
И чернеет не идол? Скорее гора?
Заслоняет лагуну? Звезду?
В этом свете что хочешь привидится для
Самопальной неспешной строфы:
Берега, где от манго краснеет земля,
Тонет в зарослях крепкой листвы.
Слышит хлебное дерево птичью возню,
Духов мёртвых и шелест сестёр,
Подбираются звери к большому огню
Слушать тёмных людей разговор…
В этом свете что хочешь смогу объяснить:
Сновидения, смыслы, холсты,
Будто сети, тяну полуночную нить
Стихотворства, иллюзий, мечты…
…Как до хижин Гогеновых мне далеко!
Так Откуда мы? Кто мы? Куда…
Полстакана, стакан — и вздохнётся легко
И всплакнётся совсем без труда
О фигурках, в которых сумел хорошо
Поселиться, без выкрика SOS —
Сифилитик, сердечник, искусник, ещё —
Житель тропиков, жёлтый Христос.
«Яндекс»: Лагорио
Море Лагорио. Ветер, встречающий мрак(Море художника: зрелость, естественность, знак…),
Парусник так одинок: на кипучих волнах
С волнами борется, бьётся да мечется… Так
И — пропадают, становятся пищей для рыб…
Кажется, вслушайся и — замерещится всхлип…
Море Лагорио. Грубость. Безумие. Мгла.
Сильный зюйд-вест. Мореманы погибнут зазря.
Скоро? — Лагорио знает. Кому ещё знать
Как этим кобальтом тёмным казнить и карать?!
Смешивать волны и смерть, до которой охоч
Сам Посейдон да геенной смотрящая ночь.
Море волнуется, море волнуется, как…
Это искусника фобия — самость и страх…
Призраки острова? Это видения, что
Нарисовал этот старый в немодном пальто,
Это его фотокарточку нынче в Сети
«Яндекс» сумел в Википедии живо найти.
Крымский художник Лагорио, крымский худо…
Все мореходы погибли. Не спасся никто.
Киммерия: Памяти Константина Богаевского
И в небе теплятся лампады Семизвездья.Максимилиан Волошин
…изогнутое дерево — и мне
Строку бы изогнуть в таком порядке,
Придумывая музыку к весне,
Стремясь стихотворением к разгадке
Той Киммерии, что художник всем
Нарисовал, которую я вижу:
Видения, смотрящие в эдем,
Да корабли, да ангельскую крышу,
Все тайны Киммерии, что к нему
Стеклись на холст, всю фантастичность Каффы,
Весь этот свет, всю золотую тьму,
Деревья, как чудные голиафы…
Как солнце обжигает! Свет и свет…
Белеющие скалы, камни мыса…
Пещерный город будущего? — Бред,
Который, может статься, больше смысла?
Который… Чем закончить этот стих?
Который лепта жалкая… возмездье…
Канун весны. Луны защитный лик.
Над головой лампады Семизвездья.