Опубликовано в журнале День и ночь, номер 1, 2011
Вадим Коченко
Весёлое никто
Овражная проповедь
На фоне грязных шторпрозрачнее окошки.
У всех бездарных книг
изящные обложки;
У всех красивых жён
мужья такие лохи.
У благородных псов
породистые блохи.
На сломанных ногах
бегут быстрее в шоке.
Есть фарс в похоронах,
харизма в лжепророке…
На верхних этажах
до Бога путь короче:
Лишь сделал шаг в окно —
и всё. Без проволóчек.
При тусклом фонаре
массивней партизаны.
Дороги все ведут
в тропические страны.
Познавшие нужду
спешат в карман соседа;
Спасающие нас
спасаются от бреда.
Рождённые вчера
бегут к финалу кросса.
Наш путь — кулёк идей;
весь мир — кусок вопроса.
В стенгазету
Нарисую два минуса,Назову это равенством.
Надо ближе придвинуться:
Молодые мне нравятся.
Я люблю полнолуние —
Так талантливо воется,
И в законе безумие,
И воинственно воинство.
Где-то там, в подсознании,
Конвульсивная Родина.
Но присяга у знамени
Слишком дёшево продана.
Мы стремимся запраздновать
Немоту абсолютную
И стыдимся по-разному
Ту, что губим салютами.
* * *
Не убивай меня непониманьем.Прими как есть, крутых не надо мер.
Со временем развалится барьер —
Мы прекратим вещать на тараканьем.
Не унижай меня, во всём жалея,
Не обрывай сочувствием струну —
Я всё равно «на ручках» не засну.
Я сам! Мне надо выползти из клея.
* * *
Я стану подкормкой для вишни,Как только мне скажут: пора.
Как только пойму, что я лишний,
Останусь для всех во вчера.
Стремился по тонким канатам
В своё бытие-шапито.
Молился, как правило, матом;
Откладывал жизнь на потом.
А время, за сутками сутки
Скачками — в глубокий овраг.
Когда-то кончаются шутки…
Печально, но всё это так.
На каждое новое «больно»
Я буду смеяться в котле.
А всё-таки было прикольно,
Когда я ходил по земле!
Ещё раз о войне
Вспышка. Больно. Пустота.Был пацан — и нет солдата.
Так сбывается мечта
Пострелять из автомата.
У последней у черты
Человек, теперь уж бывший:
Бесполезные бинты
Не согреют взгляд остывший.
Рвётся нить, неверен ключ.
Вещи, ордена в пакете…
И заплачут из-за туч
Неродившиеся дети.
Холм. Оградка. Скорбь креста.
Фотоснимок. Дата — дата.
Вот и всё, сбылась мечта
Пострелять из автомата.
* * *
Не смотри в депутатские лица серийных маньяков,Пробуждая в последних позыв искупленья греха
И желание сдохнуть под кем-то, по-детски заплакав;
Или вены вскрывать, игнорируя чёткость штриха.
Не кричи на собак, что кричат на твою сигарету —
Это слёзы и боль никогда не куривших собак.
Подсмотри в интернете чужие стихи и секреты.
Удержись на ступеньках крыльца в привокзальный кабак.
Разреши прикоснуться к твоим независимым темам
На рассвете, пока не пришла диктатура белья.
Поделись с близлежащим товарищем духом и телом
И начни продвиженье к разводу привычно — с нуля.
* * *
За глупый вопрос у лохматого дедаЯ выменял право не спать по ночам,
И думать в тетрадь квинтэссенцией бреда,
И близких с собой приводить к палачам.
За десять минут до объявленной казни
Умру я от страха — ну ладно, ну трус.
Я думал, что смерть — это маленький праздник.
А смерть — это крупнозернистая грусть.
Под острым ножом скоростной гильотины
Диаметр шеи — последний рубеж.
Но есть позитив — излеченье ангины:
Здоровый, но мёртвый; не стар, но несвеж.
* * *
По твоим «ну и пусть» пропыхчу «Москвичом»,Догоняя вчерашний троллейбус.
Эта ночь — не про нас, и кино ни о чём,
А с балкона — такая нелепость.
Про вчерашний звонок и сегодняшний снег
Говорят по второму каналу…
Я случайно забрёл: чай-бабай и ночлег —
И привык к твоему одеялу.
Я останусь на жизнь или просто пожрать
И с утра пылесосить жилплощадь.
Никакие стихи ни в какую тетрадь
Я не стану писать — это проще.
* * *
Когда меня разбудят спозаранок,Борьба добра и сна идёт во мне…
«ТаТу» опять вербует лесбиянок
На популярной радиоволне;
По всем каналам голубых экранов
В рассветный час внедряют негатив.
На кухне затихает звон стаканов:
Соседи засыпают, не допив.
Но в новый день в такой вот атмосфере
Я всё равно с улыбкою вступлю
(Здесь можно в рифму что-нибудь о вере —
Но бог с ней, с верой): я тебя люблю.
Старые привычки
Пока ракеты бороздят пространства,И жизнь всё лучше, и всё ближе цель —
В моей семье, ячейке государства,
Опять на ужин варят вермишель.
Теперь детей клонируют из клетки.
Дитя в пробирке: прогрессивно — жуть.
Я, недотёпа, снова, как и предки,
Для этой цели сверху громозжусь.
* * *
Комариные укусыВ тонкой воле колют дыры.
Молодые Иисусы —
Никакие командиры.
Неразумные фанаты
Носят детские пинетки;
Пьют довольные солдаты
По три смерти из пипетки.
Никотиновое лето
Предвещает метастазы;
Меч античного скелета
Предлагает сдохнуть сразу.
Многотрудные задачи
Удлиняют жизнь на время.
Экзотичные апачи…
Впрочем, это не по теме.
Паутина обещаний
Преградила выход к морю.
Ангел с крупными прыщами,
Я с тобой уже не спорю.
Весёлое никто
А ты попробуй не упастьС кривой кровати,
Когда горячечная пасть
Промолвит: «Хватит».
Когда очередной Большой
Прикажет: «В кому!»,
Тянусь упрямо всей душой
К себе, такому.
Вот хмурый цокольный этаж
И чьи-то ноги;
Вот Бог садится в экипаж…
Костюмчик строгий…
А я — весёлое никто,
Мне жить в подвале,
Курить бычки, читать Барто
В оригинале.