Опубликовано в журнале День и ночь, номер 6, 2010
Вера Алексеева
Энергия неэгоистической любви
Шарден и Сорокин
Что бы ни случилось со мной в будущем, я уверен, что три вещи навсегда останутся убеждениями моего сердца и ума. Жизнь, как бы ни тяжела она была,— это самая высшая, самая прекрасная, самая чудесная ценность в этом мире. Превратить её в служение долгу — вот ещё одно чудо, способное сделать жизнь счастливой. В этом я также убеждён. И, наконец, я убеждён, что ненависть, жестокость и несправедливость не могут и никогда не смогут построить на земле Царство Божие. К нему ведёт лишь один путь: путь самоотверженной творческой любви, которая заключается не в молитве только, а прежде всего в действии.
Питирим Сорокин.
Пути и сила любви, Чикаго, 1967 г.
…насилие, ненависть и несправедливость никогда не смогут сотворить ни умственного, ни нравственного и ни даже материального царствия на земле.
Питирим Сорокин.
Листки из русского дневника, 1924 г.
В предисловии к русскому изданию книги Пьера Тейяра де Шардена «Феномен человека» говорится, что типологии учёных до сих пор не существует. И славно: всё-таки разделить творческих людей по типам и разрядам, может быть, и можно, однако общепринятые ярлыки неизменно обедняют индивидуальный облик, а наше систематизирующее мышление нередко препятствует усвоению неординарных и перспективных идей. В этой статье речь пойдёт о двух выдающихся мыслителях 20-го века. Это французский палеонтолог Пьер Тейяр де Шарден и русско-американский социолог Питирим Александрович Сорокин.
Не ошибусь, если скажу, что их имена прославлены, а книги пользуются фантастической популярностью. Однако по какой причине можно сопоставить эти имена в небольшой статье, если каждый из них достоин не одной книги? Жизненные пути этих людей никогда не пересекались, профессиональные занятия относились к разным сферам научной деятельности, философские искания были отмечены разными традициями. Тем не менее, и у французского, и у русского учёного был целый ряд сопоставимых и даже в чём-то одинаковых идей. И эти идеи не просто актуальны в наше время. Они жизненно необходимы для трансформации массового сознания, для становления такого образа мысли, который поможет нам соответствовать нравственным требованиям сегодняшнего и завтрашнего дня. Это идеи мировой эволюции и эволюции человека; конвергенции или интеграции религий; идея вселенской любви, лишённой всех видов ограничений.
Шарден (1881–1955) — католический священник, член ордена иезуитов; он стал выдающимся учёным в области палеоантропологии, именно ему, единственному из европейских учёных, наука обязана открытием синантропа. Однако философские идеи Шардена были таковы, что поставили его на совершенно особое место среди естествоиспытателей и тем более среди священнослужителей. Они вызывали горячие споры при жизни и должны быть востребованы сегодня, когда мир находится в поисках альтернативы всевозможным проявлениям глобального кризиса на планете.
Он родился в многодетной фермерской семье во Франции, в Оверни — горной местности, где было много потухших вулканов. В шестилетнем возрасте родители обнаружили мальчика на дороге, ведущей в горы. Он шёл посмотреть, что находится внутри вулканов. Любопытно, что по материнской линии он был двоюродным правнуком Вольтера. В иезуитском колледже мальчик получил хорошую подготовку в теологии, схоластической философии, древних и новых языках, естественных науках. Продолжил образование в иезуитской семинарии на острове Джерси и затем преподавал физику и химию в Каире. В годы Первой мировой войны был мобилизован, служил санитаром, получил орден Почётного легиона. С 1913 года Шарден работал в Институте палеонтологии человека при парижском Музее естественной науки, в 1920-м получил докторскую степень в Сорбонне и стал профессором кафедры геологии в Католическом университете Парижа. Однако профессорская карьера продолжалась очень недолго. Именно в это время возникла первая трещина между его мировоззрением, материалом, который он давал студентам, и официальными инстанциями, в данном случае — руководством университета. В результате в середине 1920-х годов Шарден покидает Францию, отправляется в палеонтологическую экспедицию в Монголию и Северо-Западный Китай.
Здесь ему предстояло сделать крупнейшие научные открытия, которые он позже осмысливал в философских трудах. В 1928 году совместно с китайским учёным Пэй Вэньчжуном и канадцем Д. Блэком он обнаружил остатки синантропа недалеко от Пекина. Случилось так, что экспедиция Тейяра де Шардена продлилась едва ли не двадцать лет.
Он работал в Индии, на Бирме, на острове Ява, в Африке — именно в тех местах, где обнаруживались стоянки древнего человека, останки доисторических животных и растений, что давало богатый материал для палеоботаники и палеозоологии. Открытие синантропа (китайского человека) дополнило схему так называемых архантропов — древнейших людей, живших на планете в период от 2 миллионов до 360 тысяч лет тому назад. После открытия Шардена в разряд представителей первобытного человеческого стада, кроме питекантропа и гейдельбергского человека, вошёл синантроп, а в середине 1950-х годов схема дополнилась открытием атлантропа.
В Париж учёный вернулся только после Второй мировой войны и получил кафедру в Коллеж дё Франс, в 1950 году был избран во Французскую академию наук. Ещё в 30-е годы публиковались его специальные труды; следы их использования можно найти даже в советской литературе, хотя и с трудом. Имени Тейяра де Шардена нет в Большой советской энциклопедии, хотя есть два других Шардена — путешественник 17-го века и живописец 18-го. Мало того, его имени нет ни в «Биологическом энциклопедическом словаре» 1986 года, ни в энциклопедии «Биология» 1999 года, ни в учебниках и справочниках палеонтологии. Нельзя сказать, чтобы это был заговор молчания непосредственно против Шардена. Скорее, общая тенденция изложения специальных научных дисциплин сформировалась таким образом, что наука и её открытия создавались как бы сами по себе, безотносительно личностей. Синантроп «был открыт», древние стоянки «исследовались», систематизация «возникала». Беря в руки такие солидные научные издания, я уже знала, что в них нет персоналий, то есть сведений о самих учёных.
У Шардена, открытия которого принесли ему мировую известность, не складывались отношения на родине. Ему настоятельно посоветовали не возвращаться во Францию из научной командировки в США, куда он отправился в 1951 году в возрасте 70 лет. Так случилось, что вне родины этот человек прожил в общей сложности 27 лет, а трудился до конца своих дней палеонтологом в Антропологическом институте США.
При жизни его философские работы запрещались одна за другой с редким постоянством, при этом распечатывались на ротапринтах и распространялись неофициально. В 1933 году Ватикан запретил публиковать книгу «Божественная среда», в 1938-м — «Энергия человека», в 1941-м — «Феномен человека», причём об этом запрете автор узнал пять лет спустя. Только после смерти учёного Международный научный комитет возглавил публикацию его основных работ, и вышло десятитомное собрание сочинений. Возник термин «тейярдизм», прочно утвердившийся как в западной, так и в советской литературе. Наш читатель до сих пор незнаком с такими книгами, как «Гимн Вселенной», «Сердце материи», «Пробуждение энергии», «Видение прошлого», «Будущее человека». Однако, лишив нас возможности читать сами тексты, советские философы-атеисты неустанно критиковали автора за попытку соединить науку и религию. Впрочем, в многочисленный отряд антитейярдистов попали и католические теологи, и неотомисты, и западноевропейские марксисты, и все — по одной причине: «тейярдизм возбуждает безумную надежду на появление лучшего христианства, поющего славу космосу».
В чём же состоит удивительное философское учение, которое оказалось не признанным как католической церковью, так и материалистическими направлениями 20-го века? Во введении к книге «Божественная среда» учёный обращается к проблеме, которая возникла в Новое время в связи с крупнейшими астрономическими открытиями, со становлением гелиоцентрической системы мира, продолжала углубляться вместе с развитием физико-математических наук, открытием сложной структуры атома в начале 20-го века,— это проблема взаимоотношения духовных и научных знаний, религии и науки.
Шарден пишет, что смятение религиозной мысли нашего времени связано с открытием единства мира. Реалии науки открывают неизмеримые бездны времени и пространства, вскрывают всё новые и новые связи между элементами универсума, укрепляют идею единства мира и тем самым подпитывают подсознательное стремление каждого человека ощущать себя неотъемлемой частью этой системы мира, атомом универсума, гражданином Вселенной. Однако при этом людям кажется, что это единство безусловно материально, оно углубляет разрыв между наукой и религией, не оставляет места откровению, тем духовным знаниям, на которых базируется корень всех мировых религий. Шарден задаёт вопрос: способен ли евангельский Христос охватить безмерно возросшую Вселенную?
Эту книгу он написал не для людей, утвердившихся в вере, а для сомневающихся, для тех, в понятиях которых наука с её возросшими возможностями и новейшими открытиями противостоит традиционному духовному знанию. Сверхидея Шардена в том, что это противостояние иллюзорно, оно кажущееся. Оно есть следствие давнего и устоявшегося заблуждения человечества, которое противопоставляло душу и тело, дух и плоть, дольнюю и горнюю жизнь, конечное пребывание на земле и последующую вечную жизнь в лоне Царства Небесного, о котором мы на самом деле не знаем ничего. В действительности людей сотни лет смущали антиномии — конечная и вечная жизнь, жизнь в плотном теле и последующая жизнь чистого духа, данное нам в наших ощущениях пространство-время и чисто теоретическое понятие Царства Божия. В частности, вследствие этой иллюзии учёный, нагруженный астрономическими познаниями о бесконечной (и материальной) Вселенной, не находит в ней места для неземных реалий. В самой грубой форме эта мысль выражалась в 1960-е годы так: «Космонавты летали и никакого Бога там не видели». И в психологии больших масс людей, и в убеждениях многих учёных она присутствует в наше время как одна из самых распространённых.
Каково же, по мнению Шардена, истинное соотношение Царства Божия (в его терминологии — Божественной Среды) и материальной, осязаемой жизни? Нет никаких границ между материальным и духовным мирами. Божественная Среда объемлет всю материальную вселенную, её тонкие энергии проницают всё, порождают материальное, способствуют его развитию, жизни, эволюции. Она пронизывает все тварные существа, всех нас, поддерживает наше существование. Первичная духовная составляющая есть во всех видах материи. В книге «Феномен человека» он говорит об энергии, которая лежит в основе самоорганизации материи. Он подразделяет её на два вида. Тот вид энергии, который известен науке, изучающей физические, химические, физиологические процессы в живых организмах, он называет тангенциальной. Эти процессы зримы, подвержены научному анализу. Но есть вторая составляющая — радиальная. Этот вид энергии не имеет физического эквивалента и пока недоступен нашим научным приборам. На неё не распространяются открытые нами законы физического мира, в частности закон сохранения энергии и принцип энтропии, то есть известные нам законы термодинамики. Допущение наличия такой энергии влечёт за собой любые физические парадоксы. Это вид тонкой духовной энергии, которая первична и направляет развитие всех живых организмов, и шире — всех элементов тварного мира. Таким образом, сама ткань универсума изначально обладает двумя неразрывными сторонами — материальной (внешней) и духовной (внутренней). Таковы качества первоосновы всего сущего.
Шардена неоднократно упрекали в том, что его радиальную энергию невозможно ощутить, поймать, исследовать. Сегодня другие учёные и философы отвечают на этот вопрос: наши физические инструменты слишком грубы, научные методики пока слишком прямолинейны. Однако наука неустанно идёт вперёд: мир невидимого настолько расширился за последние десятилетия, что у неё есть прекрасные шансы добраться до мира тонких энергий. Кроме того, человечество изначально было одарено интуитивным знанием, ведь всё сакральное знание мировых религий и чистых духовных практик основано на откровении. Таким образом, Шарден разрушает стену между сферами научного и интуитивного познания. Недаром один из немногих последователей Шардена во Франции П. Шошар писал, что современная теория информационного поля подтверждает возникновение сложных организованных систем как результат действия особой энергии отрицательной энтропии. Наш современник академик А. Е. Акимов, директор Международного института теоретической и прикладной физики (Москва), уже несколько лет занимается исследованиями Физического Вакуума, который считает прародителем материальной вселенной, источником, который порождает атомы и молекулы, и прямо соотносит понятие Физического Вакуума и понятие Абсолюта.
Далее, согласно учению отца Тейяра, биологической эволюции человека соответствует духовная эволюция, неустанный труд самой Вселенной, Божественной Среды, пронизывающей каждый живой организм. Это труд по совершенствованию и объединению всего живого, по удалению чёрных и развитию светлых энергий, концентрации чистого и притягательного. Следовательно, человек, проникнутый такими убеждениями, должен работать над собой в двух направлениях. Первое — развивать в себе космическое сознание истории, развивать способность целостного восприятия действительности, утратить отчуждение и разобщённость как антибожественные черты, мешающие индивидуальной эволюции. И второе — активно работать здесь и сейчас, немедленно воплощая этот принцип в жизнь. Он сравнил жизнь человека с состоянием подводного пловца, находящегося на большой глубине. Под ним — в его историческом и индивидуальном прошлом — мрак и холод, над ним — в будущем — проблески света. Чтобы соответствовать законам Божественной Среды, надо постоянно совершать работу по поднятию наверх. Мрак будет рассеиваться, давление материального (толщи воды) уменьшаться, свет впереди проявляться во всём своём блеске. В такой среде нельзя стоять на месте, можно только двигаться — назад или вперёд, то есть идти по пути эволюции или антиэволюции, в зависимости от личного выбора.
И, наконец, ещё одна идея Тейяра де Шардена, которая, к сожалению, не могла понравиться ни одной конфессии,— идея объединения церквей, слияния религий. Во всяком случае, начало этого живого процесса он усмотрел в середине 20-го века. «В большом человеческом потоке три течения (восточное, гуманное, христианское) всё ещё противостоят друг другу. Однако имеются живые признаки их сближения. Восток, по-видимому, уже почти отказался от первоначальной пассивности своего пантеизма… Культ прогресса всё шире распахивает свои космогонические системы перед силами духа и свободы. Христианство начинает примиряться с усилиями человечества. Во всех трёх течениях тайно трудится тот же дух, который создал меня самого… Общая конвергенция религий во всемирном Христе, который, в сущности, удовлетворяет всех,— такой мне представляется единственная возможность обращения мира и единственная форма религии будущего».
Среди большой группы творческой интеллигенции, вынужденной эмигрировать из СССР в 1922 году, был Питирим Сорокин с женой Еленой Петровной Баратынской. Жизнь этого человека не менее интересна, чем его философские идеи; мало того, идеи рождались не в тиши кабинетов, а в бурных событиях общественной жизни, которые не могли не стать и личной судьбой. Он родился в селе Турья Вологодской губернии, получил имя в честь епископа Питирима, местного святого. Отец занимался церковно-реставрационными работами и жестоко пил. Потеряв мать в пятилетнем возрасте, Питирим вместе с братом ушёл от отца и бродяжничал. Окончил двухклассную Гамскую школу, затем церковно-учительскую школу в Костромской губернии. Учась в школе, стал лидером социалистов-революционеров своей местности. Привлекла широкая платформа этого движения, борьба за интересы не только рабочих и крестьян, но и интеллигенции. В 1906 году был арестован за революционную деятельность и сидел в тюрьме в Кинешме, где начал знакомиться с трудами Лаврова, Михайловского, Маркса, Ленина, Плеханова, Спенсера, Конта. Пройдя «тюремные университеты», решил отправиться в Петербург. Денег на дорогу не было, поехал из Вологды зайцем и на полпути был пойман кондуктором. Завершить путешествие ему позволили за уборку туалетов и вагонов. Заработав денег репетиторством, поступил в психоневрологический институт, где учился на социологическом и юридическом факультетах. В 1917 году получил звание приват-доцента Петербургского университета, однако увлёкся идеалами Февральской революции и работал в Государственной думе, редактировал эсеровские газеты, был секретарём А. Ф. Керенского во Временном правительстве.
Октябрьскую революцию он воспринял как контрреволюционный переворот. В 1918 году был арестован уже большевистским правительством, сидел в Петропавловской крепости. В дневнике писал по этому поводу: «В 1918 году правители коммунистической России объявили на меня охоту. В конце концов я был брошен в тюрьму и приговорён к расстрелу. Ежедневно в течение шести недель я ожидал смерти и был свидетелем казни моих друзей и товарищей по заключению. В течение следующих четырёх лет, пока я оставался в коммунистической России, мне довелось испытать многое; я был свидетелем беспредельного, душераздирающего ужаса от царящей повсюду жестокости, смерти и разрушения. И именно тогда я занёс в свой дневник следующие строки…» Мысли, которые родились у автора этих строчек в тюрьме, вынесены в эпиграф. Это мысли о том, что может противостоять негативному в человеке — жестокости, насилию, жажде власти. Именно тогда, в момент личного кошмара, этот человек пришёл к выводу, что победить всё это может сила самоотверженной творческой любви.
Разобраться в происходящих в стране событиях было не так-то просто. Благополучно покинув застенки Петропавловской крепости, он решил выйти из партии эсеров: «В силу чрезвычайной сложности современного внутреннего государственного положения я затрудняюсь не только другим, но и самому себе указывать спасительные политические рецепты и брать на себя ответственность руководства и представительства народных масс»,— за что получил личную признательность Ленина, ответившего на этот шаг статьёй «Ценные признания Питирима Сорокина». В 1920 году Сорокин возглавил кафедру социологии на факультете обществознания Петроградского университета. Здесь он выступил с инициативой создания новой дисциплины — родиноведения — как синтеза естественнонаучных и гуманитарных знаний. На родине он написал книги «Преступление и кара, подвиг и награда» в 1914 году и «Система социологии» в двух томах в 1920 году — капитальный труд по социологии России. В первые годы эмиграции в Праге продолжал анализировать состояние нашей страны и создал труды «Современное состояние России» и «Социология революции».
В 1922 году начались массовые аресты среди научной и творческой интеллигенции. Неугодных арестовывали, затем освобождали под подписку о выезде из СССР в 10-дневный срок. Больше испытывать судьбу было нельзя. Перед отъездом в Прагу в феврале 1922 года Сорокин выступил на торжественном собрании студентов, посвящённом очередной годовщине Петербургского университета. Пережив Гражданскую войну, аресты, голод, разруху, он говорил о том, что вера отцов этих юношей оказалась банкротством, мировоззрение русской интеллигенции было призрачным, недостаточным, чтобы уберечь мир и спокойствие, обеспечить движение вперёд. Если от этого мировоззрения приходится отказаться, то на что же можно опереться? Первое, что надо взять с собой в дорогу,— это знание, чистую науку, никаких идеологических заблуждений — ни буржуазных, ни пролетарских. Второе — это любовь и воля к производительному труду, умственному и физическому. «Мир — не зал для праздношатающихся, а великая мастерская, и человек — не мешок для переваривания пищи, а творец и созидатель». И третье — надо запастись такими ценностями, как религиозное отношение к жизни. Мир не только мастерская, но и величайший храм, где всякое существо есть луч божественного, неприкосновенная святыня. Формулу «человек человеку — волк» надо выбросить на свалку истории. Отправляясь в дальний путь, запаситесь совестью, моральными богатствами, возьмите в спутники Нила Сорского, Сергия Радонежского, Толстого и Достоевского. На этом пути вы спасёте стомиллионный народ от физической и духовной смерти. Так говорил Питирим Сорокин, оставляя молодёжи России своё духовное завещание.
Далее путь лежал в Берлин, Прагу, США. В 1930-м Сорокин стал деканом социологического факультета Гарвардского университета, читал курсы лекций в Иллинойсе и Висконсине. Его главный труд — «Социальная и культурная динамика» — был написан в 1930–40-е годы. Одну из основных идей этой работы он не раз представлял в виде докладов на международных конгрессах по социологии в Нюрнберге, Мехико, а позже — в кратком, более доступном для всех изложении «Главные тенденции нашего времени». И доклады, и глава в обеих книгах назывались «Мистическая энергия любви». Эта тема не оставляла Питирима Александровича и в 1950-е годы: в это время он издал работы «Альтруистическая любовь», «Изыскания в области альтруистической любви и поведения», «Пути и власть любви», «Власть и нравственность».
Вторую мировую войну учёный считал не просто трагедией общественной жизни, но проявлением глобального кризиса нашей планеты; это кризис искусства и науки, философии и религии, права и морали. Это кризис социальной, политической и экономической организаций обществ, включая формы брака и семьи. Суть кризиса, по Сорокину, состояла в разрушении принципов всей евро-американской культуры, при котором перестают работать все основные компоненты общества. Уже в середине 20-го века он наблюдал поворотный момент в истории, который характеризовался не только взрывом кровопролития, но и социальным, моральным, интеллектуальным хаосом. Исследуя феномен войны, он пришёл к выводу, что в военный конфликт вступают изолированные общества с противоположными системами ценностей. Во всех странах минимум войны и максимум мира падают на периоды освоения всем обществом духовных ценностей.
Анализируя ситуацию в мире со времени Первой (состоявшейся) и Третьей (возможной) мировой войны, Сорокин справедливо отмечает, что феномены альтруистической любви всегда рассматривались как предмет религии и этики и никогда — как предмет науки. Между тем, автор едва ли не впервые сделал вывод, что все факторы социальной жизни общества — демократический строй, даже наступи он мгновенно на всей планете, деятельность религиозных организаций, уровень образования, прогресс в области физических наук, в частности, овладение энергией атома,— ничто не является панацеей от международных войн, гражданских раздоров и преступлений. Практикуемая тысячелетиями политика мира посредством войны окончательно изживает себя в связи с колоссальным ростом экономического могущества. «Незабываемый урок катастрофы этого века убедительно показывает, что без увеличения производства, накопления и распространения энергии неэгоистической любви никакие другие средства не смогут ни предотвратить будущие самоубийственные войны, ни установить гармоническое устройство человеческого универсума. Таинственные силы истории, кажется, предъявили человеку ультиматум: погибни от своих собственных рук или поднимись на более высокий моральный уровень посредством благодати творческой любви».
В 1960-е годы, продолжая эту тему, он говорил, что все факторы социальной жизни общества — демократический строй, даже наступи он мгновенно на всей планете, деятельность религиозных организаций, уровень образования, прогресс в области физических наук, в частности, овладение энергией атома,— ничто не является панацеей от международных войн, гражданских раздоров и преступлений. Практикуемая тысячелетиями политика мира посредством войны окончательно изживает себя в связи с колоссальным ростом экономического могущества. Является ли технический прогресс, овладение энергией атома гарантией гармонического развития человеческого универсума? Ни в коей мере.
Мало того, альтруистические силы сотрудничества в биологии должны преобладать, они являются более важными и жизненными, чем антагонизм, иначе процветание живого на планете было бы невозможно. Думается, что сверхидеей Питирима Сорокина было пробудить те же самые природные, изначальные силы альтруистической любви в жизни человека и человеческого общества. Идея русского социолога о Храме Вечного Мира должна представляться сегодня не очередной утопией, а основой сближения исторических народов с целью не только выживания, но и достижения нового качества жизни на планете.
Альтруистическая любовь, или Добро, наряду с Истиной и Красотой, считалась одной из трёх высших форм космической энергии, или ценности, действующей не только в человеческом обществе, но и во всём космосе. Подобно христианской Троице — Отец, Сын и Святой Дух,— Любовь, Истина и Красота являются величайшими энергиями, неразделимыми, но отличными друг от друга. Известная формула «Бог есть любовь», присутствующая практически во всех великих религиях, является вариацией этой космической концепции. В качестве научной посылки Сорокин выдвинул идею о том, что без увеличения бескорыстной созидательной любви на всех уровнях существования общества в мире невозможен прогресс. Это касается и социального поведения каждого человека, и межличностных, межгрупповых отношений, всех социальных институтов и культуры в целом. По мысли Сорокина, энергия любви не имеет никаких границ, не признаёт никаких несовершенных человеческих разделений — будь то классы, общества, национальности, государства.
В 1960 году, в период резкого противостояния двух мировых систем, Сорокин писал в одном из эссе о том, что невозможна абсолютизация какого бы то ни было общественного строя. Мы наблюдаем два параллельных процесса — упадок капиталистической системы, не воплотившей идеалов свободного общества, и неспособность коммунистической системы удовлетворять жизненные потребности людей. «Западные лидеры уверяют нас, что будущее принадлежит капиталистическому строю. Лидеры коммунистических наций, напротив, ожидают полной победы коммунизма в ближайшие десятилетия. Будучи не согласен с обоими предсказаниями, я склонен считать, что человечество преодолеет современный кризис на пути поисков интеграции». Склад ума истинного учёного не позволил Питириму Сорокину на основе негативного личного опыта отвергать всё, что он знал о советской России, и так же безоговорочно принимать капиталистический строй. Он не питал никакой личной благодарности к стране, которая дала ему работу, трибуну для выступлений, деньги для научных исследований.
Он проповедовал возможность создания нового интегрального строя на планете, в котором исчезнут все ограниченности, условности, пороки. «Если в настоящем и ближайшем будущем новый и великий объединённый социокультурный порядок не будет установлен среди человечества в целом, это будет означать конец творческой миссии человека на планете, деградацию и регресс всех исторических народов до уровня нетворческих, неисторических человеческих орд, обречённых в конечном счёте на гибель тем или другим путём… Благодаря своему более широкому, более глубокому обоснованию, интегральная точка зрения представляет благодатную почву для построения постулатов возвышенного и благородного социокультурного и личностного порядка в универсуме. И на Западе, и на Востоке имеется необходимый фундамент для создания нового интегрального порядка».
Такой гармонизирующей, очищающей и возвышающей силой в преобразовании общества должна стать сила любви и прощения, выраженная в идеологии великих мировых религий. «На Западе — это очищающее христианство, богатый сад западной философии с её великими системами, её идеалистической и материалистической онтологией… Восток обладает великими очищающими религиями — даосизмом, конфуцианством, буддизмом, иудаизмом и магометанством, истинно великими философскими системами… Всё это, усиленное и обогащённое быстро растущим развитием западной науки и технологии, представляет самый прекрасный материал для создания блистательного нового интегрального порядка». Философская идея сближения наций и народов мира на основе великих этических систем подкреплялась чисто практическими исследованиями в области социологии.
Итак, едва ли не впервые в мире был выдвинут научный проект по изучению влияния любви на жизнь общества. Проект был поддержан американским бизнесменом и меценатом Эли Лилли. На его деньги Сорокин открыл Исследовательский центр по творческому альтруизму в Гарвардском университете, не прерывая преподавательской деятельности. За короткое время было выпущено 12 томов социологических исследований на эту тему. Впервые в социологии Сорокин провёл анализ характеристик известных христианских святых — 4600 персоналий, а также своих современников, 500 американцев, добрых соседей, то есть носителей энергии любви. Сотрудники центра собирали исторические и личные свидетельства, проводили социологические опросы студентов колледжей, пациентов больниц. Изучались и примеры негативного опыта, социального антагонизма среди конкретных людей. Проведённые исследования показали, что сочувствие, симпатия, доброжелательность, доброта в отношениях людей имеют целительную силу, увеличивают здоровье и долголетие. «Моё исследование христианских католических и православных святых с начала христианства до настоящего времени показало, что они имели более продолжительную жизнь, чем их чуждые святости и менее альтруистические современники. Хотя жизнь 37% этих святых была прервана из-за преждевременной мученической смерти, хотя большинство жило аскетично, хотя средняя продолжительность жизни предшествующих столетий была намного ниже, чем в 19–20-м веке,— несмотря на все эти неблагоприятные условия, продолжительность жизни святых как группы была в несколько раз выше, чем продолжительность жизни американцев в 1920 году».
О жизненной необходимости материнской любви был снят документальный фильм режиссёром Рене Шпицем. Это фильм о 34-х подкидышах, оказавшихся в приюте и имевших всё необходимое для жизни и развития, однако все они умерли без материнской любви. Весь процесс угасания был заснят на плёнку. Через три месяца после расставания с родителями младенцы теряли аппетит и сон, съёживались и дрожали, ещё через два месяца выглядели идиотами. 27 детей умерло в течение первого года жизни, остальные — на втором году жизни.
Уже во времена Сорокина американское общество отмечало резкий рост психоневрозов и преступности в среде несовершеннолетних. Сравнивая состояние общества в целом и кругов верующих — квакеров, гуттеритов и меннонитов, исследователь отмечал среди них самый низкий процент умственно отсталых и социально опасных подростков. Он объяснял это тесными дружескими отношениями среди членов общин, где подростки не чувствуют одиночества.
Исследуя взаимоотношения врача-терапевта и пациентов, Сорокин сделал вывод, что каждый терапевт по существу должен работать психоаналитиком, «облучать» пациента пониманием, добротой, сочувствием, верой в свои силы, поддерживать в человеке стремление к выздоровлению. Любовь является определяющим целительным фактором в излечении ментальных расстройств.
Отсутствие любви, то есть состояние одиночества, имеет прямое отношение к количеству самоубийств. Среди разведённых, овдовевших, холостых людей уровень самоубийств в 1950-е годы был выше, чем среди людей, состоявших в браке. В бездетном браке он выше, чем среди имеющих детей. Среди католиков и иудеев процент самоубийств ниже, чем в более индивидуалистичных религиях — у протестантов, а также атеистов. Многочисленные социологические исследования показывали, что без минимума любви жизнь многих людей, закрывшихся в эгоистичных раковинах, становилась бесполезным бременем.
Эти практические исследования в обществе Сорокин подтверждал более общей мыслью о том, что изначально в самом зарождении жизни, в её развитии лежит энергия любви. Энергия любви в природе неисчерпаема качественно и количественно. Она как айсберг. Только малая часть её видима, воспринимаема и наблюдаема на уровне социальных отношений человека. В действительности это отношения между живым, которое порождает живое, между клеткой, которая делится, и клетками-детьми, это есть сама творческая потенция природы, стремящейся к разнообразию живых форм, к их количественному распространению. В растительном и животном мире эта сила действует ничуть не слабее известного закона борьбы за существование. Мало того, альтруистические силы сотрудничества в биологии должны преобладать, они являются более важными и жизненными, чем антагонизм, иначе процветание живого на планете было бы невозможно. Думается, что сверхидеей Питирима Сорокина было пробудить те же самые природные, изначальные силы альтруистической любви в жизни человеческого общества.
Культуру, которая первичным считает реализацию духовных ценностей, философ называл идеациональной. В такой культуре область науки, техники, технологий развивается, но отступает на второй план, не превалирует над человеком и его связью с божественной благодатью. Возможно, сам философ осознавал, что развить подобный тип культуры на планете Земля в обозримом будущем не представляется возможным. Более реально было говорить об интегральном типе, или архетипе, который, по выражению Сорокина, стремится к примату Неопределённого Многообразия. Этот архетип предполагает синтез всего лучшего, что было наработано в гуманистических учениях человечества. Всё, что разделяет большие массы людей, отдельные культуры, цивилизации (государственность, этнос, сословные и религиозные условности),— должно постепенно отмирать, уступая место высшим ценностям — энергии божественной любви и благодати.
В 1969 году в Берклийском университете (США) состоялось годичное собрание Американской социологической ассоциации. Большинство студентов, присутствовавших в зале, носили нагрудные значки «Сорокин жив!» в память о профессоре Гарвардского университета Питириме Александровиче Сорокине, скончавшемся в предыдущем году (1889–1968). В 75-летнем возрасте этот учёный был удостоен высокой чести: его избрали председателем Американской социологической ассоциации. По поводу его кончины ассоциация учредила ежегодную премию за лучшую книгу по социологии.
Что же является главным вопросом нашего времени? Это не противостояние демократических и тоталитарных режимов (то есть свободы и деспотизма), это не противостояние капитализма и коммунизма, это не борьба пацифистов и милитаристов и уж никак не добрая или злая воля лидеров (Гитлер, Сталин, Муссолини). Лидеры сами являются марионетками истории, играя свои роли до тех пор, пока бушует мировой кризис. Сорокин был твёрдо убеждён, что если не грянет Третья мировая война, то на развалинах старых социальных, философских, культурных форм евро-американского общества будет создаваться та самая новая, интегральная форма. Изменение общества может пойти только по пути интеграции. Недаром «интегрализм» Сорокина считают его основной философской идеей.
Книги Питирима Сорокина необычайно ёмки, глубоки, пронизаны диалектикой социальных проблем. Их более 50-ти, не считая множества статей, заметок, эссе. Не случайно они переиздаются в настоящее время, некоторые — впервые в России. Богатство социологической мысли выражено в работах «Преступление и кара, подвиг и награда», «Листки из русского дневника», «Фактор творчества в человеческой истории», «Социология революции», «Главные тенденции нашего времени».